В последние месяцы складывается впечатление, что Азербайджан, несмотря на явное силовое преимущество над Арменией, готов всерьез заняться процессом примирения после десятилетий вражды. Стороны парафировали мирный договор, проводят делимитацию границ, обменялись визитами официальных делегаций, а Баку даже отправил Еревану первую партию нефтепродуктов.
Однако внутри страны азербайджанские власти не спешат менять риторику, по-прежнему выстраивая основные пропагандистские нарративы вокруг старых антиармянских установок. Парадоксальным образом получается, что Азербайджан демонстрирует всяческую готовность к миру на международных площадках, но внутри страны инфраструктура производства враждебности продолжает работать в прежнем режиме. Все это порождает вопросы о том, какой из этих подходов — настоящий?
Двойственность риторики
На протяжении нескольких десятилетий в Азербайджане выстраивалась система дегуманизации армян — через школьное образование, государственные СМИ и публичные выступления высших чиновников. До сих пор в учебниках по истории армяне нередко изображаются как пришлый и враждебный элемент, а территорию современной Армении называют «историческими землями Азербайджана». В телесюжетах госСМИ регулярно повторяется тезис, что армяне были «переселены» в Карабах Российской империей в XIX веке и якобы «генетически склонны к предательству».
Эти нарративы стали в Азербайджане основой государственной идеологии, построенной на травме поражения в Первой Карабахской войне. Ресентимент и жажда реванша много лет использовались как инструмент мобилизации общества и поддержания лояльности режиму Алиевых. Эта логика никуда не исчезла и после победы во Второй Карабахской войне и возвращения Карабаха под контроль Баку. Напротив, тезисы об «исторических землях» стали применяться уже к самой Армении с намеками на возможное военное вторжение.
Вашингтонское соглашение, подписанное лидерами Армении и Азербайджана при посредничестве США, должно было стать переломным моментом. Тогда Баку, несмотря на подавляющее военное преимущество, согласился, что конфликт остался в прошлом, а теперь пора оформить мир юридически.
В соцсетях и СМИ действительно начали рассуждать об образе «новой эпохи» на Южном Кавказе. А группы армянских и азербайджанских экспертов совершили взаимные визиты в Баку и Ереван, где в доброжелательной атмосфере обсуждали перспективы мирного урегулирования. В Баку помощник президента Хикмет Гаджиев даже попросил гостей донести до армянского общества, что для Азербайджана конфликт окончен и территориальных претензий к Армении нет.
Помимо символических жестов, Баку предпринял и практические шаги. В декабре в Армению транзитом через Азербайджан и Грузию впервые пошли поставки зерна из Казахстана. А 18 декабря Баку отправил в Армению первые составы с нефтепродуктами.
Все это создает впечатление, что давний конфликт действительно движется к своему завершению. Но риторика азербайджанских властей не оставляет сомнений, что для внутренней аудитории противостояние с Арменией никуда не делось.
Президент Ильхам Алиев по-прежнему говорит о том, что Азербайджан «всегда должен быть готов к войне» и не имеет права «стирать кровавую историю из памяти». Также он повторяет старые тезисы об «исторических землях» и «переселенных в Карабах армянах».
Президенту вторят другие представители азербайджанской власти — например, депутат Хикмет Бабаоглу недавно предупредил аудиторию по поводу армян: «Мы можем жить в мире с армянами, но мы не можем с ними дружить и доверять им. Ведь в прошлом они нас всегда предавали».
Содержание телепередач в госСМИ тоже не сильно изменилось. Там по-прежнему выходят сюжеты про «исторические земли Азербайджана» в Армении. Вся государственная пропаганда направлена на то, чтобы азербайджанское общество не забывало: несмотря на дипломатические жесты, жить следует так, будто конфликт остается открытым и может возобновиться в любой момент.
Готовится к войне?
Если добавить к сохранению антиармянской риторики то, что военные расходы Азербайджана превысили $5 млрд в 2025 году и продолжат расти в следующем, то может показаться, что Баку не только не планирует реальное мирное урегулирование, но и готовит новую войну. Однако такой сценарий маловероятен.
Азербайджан действительно заинтересован в отсутствии войны. Новая эскалация угрожала бы международным связям, инвестициям и репутации, которую Алиев тщательно выстраивал последние годы.
Сейчас Азербайджан стал важным источником энергоресурсов и логистическим звеном для Евросоюза. Европейские чиновники, приезжая на встречи с Алиевым, в один голос хвалят Баку за прогресс в переговорном процессе, опасаясь, что новое обострение на Южном Кавказе может лишить Европу альтернативного источника газа и маршрута поставок в обход России. В такой ситуации риск санкций и потери связей на Западе слишком высок для Алиева, чтобы играть в маленькую победоносную войну.
Нет запроса на новую войну и в азербайджанском обществе. Сразу после Второй Карабахской войны многие в Азербайджане ожидали, что победа принесет рост благосостояния, перемены и даже ослабление авторитарной власти. Но надежды не оправдались. Военные успехи принесли репутационные дивиденды режиму, а общество получило рост цен, новые налоги и отсутствие системной поддержки ветеранов.
Не торопится с миром
В то же время Азербайджан не торопится с окончательным урегулированием конфликта. Несмотря на то что в парафированном тексте мирного договора учтены азербайджанские требования, Баку затягивает его подписание. В документе прямо указано, что внутреннее законодательство не может служить основанием для территориальных претензий, — тем самым вопрос армянской Декларации независимости, упоминающей Карабах, фактически закрыт. Тем не менее Баку настаивает на референдуме по изменению армянской конституции, потому что там есть ссылка на эту Декларацию.
По всей видимости, дело тут не в формулировках и не в конституции Армении, а в самом процессе. Конституционная реформа создает для Еревана дополнительные внутренние издержки и позволяет Азербайджану затягивать подписание договора. Баку спешить некуда: после подписания полноценного мира пространство для давления сузится, а возвращаться к языку эскалаций будет сложнее.
Азербайджану удобнее всего оставаться в нынешнем двойственном режиме: сочетать миролюбивые жесты и отсутствие войны на международном уровне с сохранением ксенофобии и языка ненависти внутри страны. И судя по всему, такая двойственность — это осознанная стратегия властей.
С одной стороны, инициатива и военное преимущество остаются на стороне Азербайджана, что дает Баку широкое пространство для маневра. Если Армения перестанет быть столь же уступчивой, как сейчас, то легко можно вернуться к силовому давлению. С другой — состояние «ни войны, ни мира» позволяет Алиеву продолжать использовать ресентимент как инструмент для мобилизации азербайджанского общества.
Для азербайджанского режима было бы чрезвычайно сложно отказаться от антиармянской пропаганды внутри страны. За 30 лет вокруг Карабаха сформировалась полноценная государственная идеология, важный элемент которой — ненависть к армянам. Демонтаж этой конструкции чреват непредсказуемыми рисками и неизбежно создаст идейный вакуум, который властям нечем заполнить.
Отказавшись от антиармянского ресентимента, режим может лишиться одного из ключевых инструментов своей легитимации — и это в условиях стагнации уровня жизни, экономических проблем, закрытых границ, коррупции и усиливающихся репрессий.
Поэтому Баку приходится сочетать две параллельные реальности: мирные посылы — вовне и ресентимент — внутри. Изменится ли этот подход в будущем, станет ясно по конкретным шагам: поменяется ли язык в госСМИ и учебниках, появятся ли реальные гражданские контакты с армянской стороной, а не только контролируемые встречи связанных с властью экспертов. С учетом того, насколько плотно азербайджанские власти контролируют любую медиа- и общественную активность, решение о такой смене может быть принято только на самом верху.