Российское влияние на ситуацию в Молдове не ограничивается одним Приднестровьем. На юге страны расположена Гагаузия, которая после распада СССР тоже провозгласила независимость, но потом, в отличие от Приднестровья, вернулась в состав Молдовы на правах автономии.
Тем не менее между Кишиневом и гагаузским Комратом осталось немало противоречий, которые резко обострились после начала полномасштабной войны в Украине. В то время как молдавские власти жестко осудили российскую агрессию, Гагаузия оказалась на передовой защиты «русского мира» в Молдове. В автономии вновь заговорили о возможном отделении, угрожая Кишиневу появлением еще одного сепаратистского пророссийского региона.
Фото с Путиным и «Мир»
Сразу после начала полномасштабного вторжения России в Украину казалось, что самой уязвимой точкой для Молдовы станет Приднестровье. Но Тирасполь, осознавая свою возросшую зависимость от Кишинева и Киева, постарался максимально дистанцироваться от войны.
А вот власти Гагаузской автономии, где также всегда были сильны пророссийские настроения, решили не сдерживать себя. Они активно критикуют Кишинев за резкий разворот к Европе и требуют разморозки сотрудничества с Россией. Более того, они угрожают выйти из состава Молдовы — например, если та решит объединиться с Румынией или даже просто «вступит в какую-то организацию с наднациональными структурами» (читай: ЕС), «потеряв часть своего суверенитета».
Катализатором обострения стала победа на выборах башкана (главы) Гагаузии весной 2023 года Евгении Гуцул, которая никогда ранее политикой не занималась. Она выдвигалась от партии «Шор» беглого олигарха Илана Шора, приговоренного на родине к 15 годам тюрьмы за кражу из молдавского бюджета $1 млрд.
Вскоре после гагаузских выборов власти Молдовы признали партию «Шор» антиконституционной. В результате Гуцул вступила в должность, но, в отличие от предыдущих глав автономии, не вошла в состав молдавского правительства, вопреки закону «Об особом правовом статусе Гагаузии». Президент Майя Санду отказывается подписывать соответствующий указ, ссылаясь на то, что Гуцул состоит в «преступной группировке».
Запрет партии не отбил у Илана Шора желание заниматься политикой в Молдове. С 2019 года он скрывался от правосудия в Израиле, а в этом году перебазировался в Москву, откуда продолжает свою политическую активность. Победу Гуцул он обеспечил массовым подкупом избирателей, обещаниями построить в Гагаузии аэропорт и «Диснейленд» (точнее, GagauziyaLand), а также агитацией за дружбу с Россией и против вступления Молдовы в ЕС.
Евгения Гуцул полностью разделяет линию своего партийного босса. После победы на гагаузских выборах она зачастила в Россию, где ее принимают на высшем уровне и представляют едва ли не лидером всей молдавской оппозиции. В марте на Всемирном фестивале молодежи в Сочи Гуцул даже переговорила с Владимиром Путиным, сделав с ним совместное фото.
В апреле глава Гагаузии снова отправилась в РФ. Итогом поездки стала договоренность с «Промсвязьбанком» — главным банком российского оборонного сектора — о начислении гагаузским бюджетникам и пенсионерам надбавок на карты «Мир». Молдова не работает с российскими банками, но обходные возможности получения денег все-таки существуют. А если что-то не будет получаться, ответственность за провал, как обычно, можно будет свалить на Кишинев, лишающий гагаузов обещанных Россией денег.
Конфликт за конфликтом
Пророссийские настроения гагаузов во многом обусловлены историей. Этот тюркский этнос, исповедующий православие, поселился на территории Молдовы еще в начале XIX века по приглашению Александра I, который хотел таким образом укрепить новые рубежи государства (Бессарабию присоединили к Российской империи в 1812 году). Гагаузов освободили от налогов и службы в армии, позволили вести хозяйство. С тех пор у них сложилось хорошее отношение к России.
После Второй мировой войны гагаузы подверглись репрессиям и депортации как пособники румынских фашистов, но на их симпатиях к России это не сказалось. Когда в 1989 году молдавский (потом он был переименован в румынский) стал главным государственным языком, гагаузы и приднестровцы увидели в этом угрозу и в 1990-м провозгласили независимость. Но в Гагаузии до войны не дошло. В 1994 году регион вернулся в состав Молдовы на правах автономии.
Молдавские власти часто приводят этот кейс в качестве примера удачного разрешения этно-территориального конфликта и предлагают Приднестровью вернуться на таких же условиях — широкие права автономии без федерализации. Однако в Тирасполе не спешат соглашаться, видя, сколь непросто складываются отношения Кишинева и Комрата после реинтеграции.
Несмотря на возвращение в состав Молдовы, гагаузы постоянно конфликтуют с молдавской властью, обвиняя Кишинев в несоблюдении их автономных прав и свобод. Больше всего их возмущает, что статус автономии так и не был закреплен в конституции, хотя изначально об этом договаривались. В Кишиневе возражают, что закон «Об особом правовом статусе» детально оговаривает все права и полномочия Гагаузии, а потому менять конституцию необязательно.
Конфликты возникали и на языковой почве. 68,2% гагаузов до сих пор не владеют государственным языком. Образование ведется на русском языке, и даже гагаузский изучается факультативно. Комрат упрекает центр в нежелании открывать в автономии новые школы по изучению румынского. В столице считают, что учебных центров достаточно, но гагаузы сами не хотят учить госязык.
Еще одним постоянным источником конфликтов остается внешняя политика. Если Кишинев даже при пророссийской власти умело балансировал между Москвой и Западом, то Комрат всегда стоял на явно пророссийских позициях. В 2014 году, когда Молдова подписала с ЕС Соглашение об ассоциации, Гагаузия провела референдум о вступлении в Таможенный союз. Тогда же был принят закон «Об отложенном суверенитете», оговаривающий право гагаузов повторно выйти из состава Молдовы, если та утратит «статус независимого государства».
Кишинев не признал легитимность референдума, а вот Москва на словах его поддержала. Кремль всегда использовал пророссийские настроения в Гагаузии и Приднестровье для удержания Молдовы в зоне своих интересов.
Например, гагаузские политики всегда обвиняли Кишинев в создании искусственных препятствий для торговли с Россией, хотя на самом деле именно Кремль еще в 2005 году ограничил импорт молдавской продукции, от чего пострадали и гагаузы. Звучала критика за ущемление прав русскоязычных гагаузов, запрет на трансляцию российских телеканалов, принудительный перевод делопроизводства с русского на румынский язык и вообще неуважение гагаузов как таковое. В общем, хорошим примером для приднестровского урегулирования гагаузский кейс так и не стал.
Взаимозависимые отношения
Тем не менее даже после всех недавних обострений Комрат все равно не готов к резкой эскалации отношений с центральной властью по приднестровскому сценарию. Несмотря на всю сложность отношений, автономия глубоко интегрирована в политическую и финансово-экономическую жизнь Молдовы.
За башканом закреплено место в составе молдавского правительства (хотя с Евгенией Гуцул, напомним, ситуация иная), а Народное собрание — местный парламент — может влиять на решения Кишинева, если они затрагивают интересы гагаузов. При этом центральная власть не вправе вмешиваться в работу башкана и гагаузских депутатов. Проведение выборов, формирование органов исполнительной и законодательной власти — все это тоже прерогатива автономии.
К компетенции гагаузских властей относится также разработка и распределение местного бюджета. При этом Кишинев вправе контролировать расходование средств, так как Гагаузия — самый дотационный регион: 70% бюджета региона приходится на субсидии из госбюджета Молдовы и лишь 30% формируются за счет собственных налогов и сборов. Почти все собираемые в Гагаузии налоги остаются в местном бюджете, хотя другие регионы сначала перечисляют их в государственный.
Многочисленные льготы и дотации Гагаузии объясняются бедностью региона. Средняя зарплата там не превышает $450 (общемолдавский показатель — $600). Кроме того, автономия расположена в степной местности и постоянно испытывает дефицит воды. Развивать в таких условиях сельское хозяйство — а это ключевая отрасль молдавской экономики — сложно, и без дополнительной поддержки не обойтись.
Гагаузам много помогают и международные доноры — Турция и Евросоюз. Деньги идут на строительство дорог, больниц, школ, детских садов, систем водоснабжения. В результате инфраструктура в пророссийской Гагаузии стала развиваться быстрее, чем в молдавских регионах, поддерживающих проевропейский вектор. Но Кишинев готов платить эту цену, лишь бы его больше не упрекали в игнорировании проблем автономии.
При этом Гагаузия встроена и во внешнеторговые отношения Молдовы. Местные предприниматели активно пользуются возможностью свободной торговли с ЕС, ежегодно увеличивая товарооборот с европейским рынком. Так, в 2022 году доля ЕС в гагаузском экспорте (в основном алкоголь и сельхозпродукция) превысила 42%. Для сравнения: доля России едва достигает 8%.
Также Евросоюз — это основное направление трудовой миграции гагаузов. Как и жители других регионов Молдовы, гагаузы массово получают румынское гражданство, чтобы облегчить свое пребывание на Западе. Тем временем число молдавских граждан, находящихся на заработках в России, все последние годы неуклонно сокращается. И гагаузов эта тенденция тоже касается.
Внешнеполитические разногласия Комрата и Кишинева тоже не назовешь непреодолимыми. Конечно, отношения гагаузов с центром улучшались, когда у власти в Молдове были пророссийские партии, будь то Компартия Владимира Воронина или Партия социалистов Игоря Додона. Но и правившая страной Демпартия Владимира Плахотнюка находила общий язык с гагаузами, пусть для этого приходилось подкупать местные элиты или обещать им хлебные должности. Собственных партий в Гагаузии так и не возникло, что упрощало для молдавских властей задачу по переманиванию в свои ряды политиков из автономии.
Майя Санду, которая после прихода к власти в декабре 2020 года обещала объединить всех граждан Молдовы, вначале тоже неплохо ладила с гагаузами. При ней в автономии начали запускать крупные инфраструктурные проекты. Один из них — строительство ЛЭП из румынского города Исакча через гагаузский Вулканешты в Кишинев, чтобы снизить зависимость от поставок приднестровской электроэнергии. Кроме того, близость Гагаузии к Дунайским портам подтолкнула развитие в автономии наземного транспорта, особенно железных дорог.
Сезон выборов
Всего пару лет назад казалось, что разногласия между Комратом и Кишиневом остались в прошлом и стороны начали диалог по существу. Но российское вторжение в Украину снова вывело внешнюю политику на первый план. Гагаузия понадобилась Илану Шору для дестабилизации ситуации во всей Молдове. В этом же заинтересована и Россия, которая из-за агрессии против Украины лишилась поддержки значимой части молдавского общества. Чтобы вернуть влияние и скомпрометировать президента Санду, Кремль готов объединяться с кем угодно. Даже с Шором, которому еще совсем недавно был запрещен въезд в Россию по обвинению в финансовых махинациях.
Предстоящие этой осенью президентские выборы в Молдове открывают новые возможности для эскалации. Шор, который явно станет главным выразителем интересов Кремля, сам не может участвовать в гонке, но обещает выдвинуть единого кандидата от оппозиции. В апреле он собрал в Москве лояльных ему молдавских политиков, объединив их в блок «Победа». На слете в российской столице присутствовала вся гагаузская элита, а башкан Гуцул даже стала исполнительным секретарем объединения.
Электоральные перспективы и «Победы», и выдвинутого Шором кандидата от оппозиции сомнительны. Но ключевая цель Москвы на молдавских выборах-2024 не добиться победы пророссийских сил, а расшатать сложившийся в стране проевропейский консенсус и снизить популярность Санду. Так, чтобы после завершения войны с Украиной Кремлю было проще вернуть Молдову в пророссийский лагерь.
Однако реализовать даже такие ограниченные цели России будет непросто. Евроинтеграцию поддерживает большинство жителей Молдовы, и у Санду есть все шансы на переизбрание. При всей силе пророссийских настроений в Гагаузии там проживает всего 150 тысяч человек — это менее 5% населения страны, так что жители автономии не окажут решающего влияния на электоральную картину. К тому же, независимо от политических взглядов, гагаузы считают себя прежде всего гражданами Молдовы и не хотят серьезной конфронтации с Кишиневом. Самостоятельно им не выжить, а надежды на помощь России нереалистичны, особенно в силу отсутствия общих границ.
Чтобы переиграть Кремль и Шора, молдавские власти пытаются налаживать прямой диалог с примарами (мэрами) гагаузских сел в обход башкана. Кроме того, средства из госбюджета стали поступать напрямую главам гагаузских муниципий (городов с особым статусом) и сел.
Формально ничего не изменилось, но для башкана и ее команды, которые пока мало что могут предъявить населению, помимо фото с Путиным, это стало серьезным ударом. Попытки гагаузских властей запретить главам сел общаться с Кишиневом в обход Комрата пока не срабатывают. Шор вряд ли готов вкладывать в Гагаузию деньги из собственного кармана. И если его протеже Гуцул не вернет контроль над средствами из госбюджета Молдовы, то сохранить популярность будет непросто.
Тем не менее корни недоверия гагаузов к Кишиневу уходят гораздо глубже, чем махинации Шора или Кремля. Рано или поздно властям Молдовы придется разработать четкую программу выстраивания отношений со своенравной автономией. Но такого плана на горизонте не видно.
Если вы хотите поделиться материалом с пользователем, находящимся на территории России, используйте эту ссылку — она откроется без VPN.