В нулевые годы одним из главных достижений Владимира Путина называли победу над региональными кланами, присвоившими себе целые куски России. Считалось, что ради победы над таким злом не жалко пожертвовать большей частью российского федерализма. Но вот спустя почти два десятилетия региональные кланы опять возвращаются — на этот раз из-за кадрового ультраконсерватизма президента, у которого остается все меньше желания менять людей на ключевых постах.
Где-то такие кланы формируются в результате того, что присланные Москвой губернаторы-варяги остаются на своих постах по несколько сроков и вместе со своими командами постепенно врастают в подведомственные им субъекты, сливаясь с местными элитами. Где-то губернаторы могут формально меняться, но все они будут представлять один и тот же влиятельный клан из окружения президента.
Чужие как свои
Два десятилетия назад варяги-назначенцы начали подменять собой местных губернаторов, которые заняли свои посты по итогам прямых выборов. В отличие от своих выборных предшественников, губернаторы-наместники, как правило, регулярно ротировались: центр не давал той или иной команде возможности закрепиться на одном месте. При этом обычно территория передавалась от одной влиятельной федеральной группы к другой.
Так президентская администрация, с одной стороны, ограничивала власть своих назначенцев, которые чувствовали себя чужими в кругу местных бизнесменов и политиков, ища защиты у Москвы. С другой — Кремль отсекал местные элиты от ключевых рычагов управления. Москва разделяла и властвовала, страхуя себя от угрозы нового парада суверенитетов.
Однако сейчас на региональном уровне идут обратные процессы. Технократы первых призывов, которые уезжали в провинцию в надежде на последующий рост в федеральных органах власти, испытывают разочарование: свободных мест на более высоком уровне для них не находится, потому что Путин практически перестал менять людей на ключевых постах. До майской инаугурации президента в регионах еще теплились надежды, но сбылись они всего у четырех губернаторов, ставших министрами.
Такой региональный десант в правительстве может показаться значительным, но на повышение рассчитывали куда больше региональных руководителей. Так и не смог вернуться в Москву глава Нижегородской области Глеб Никитин, работавший до назначения в область замминистра промышленности. Остаются на месте два бывших замминистра экономики, а ныне — губернаторы Александр Цыбульский (Архангельская область) и Станислав Воскресенский (Ивановская область). Экс первый замминистра энергетики Алексей Текслер также не смог встроиться в кадровое окно 2024 года и остается управлять Челябинской областью.
На перевыборы идет мурманский губернатор Андрей Чибис, который в Москве работал замминистра ЖКХ. Уже переизбрался и отрабатывает второй срок глава Новгородской области Андрей Никитин, в прошлом — глава Агентства стратегических инициатив. И это только самые заметные представители кириенковских технократов первых призывов, амбициозные звезды федеральных министерств.
В губернаторских креслах остаются и варяги-тяжеловесы, приехавшие руководить новыми для себя территориями из других регионов и явно имеющие амбиции расти дальше. К числу таких управленцев можно отнести главу Ставропольского края Владимира Владимирова и свердловского губернатора Евгения Куйвашева.
Из-за столь вялой ротации варяги начинают больше ценить свои губернаторские должности, которые все-таки лучше, чем ничего. Они понимают, что могут остаться на своих постах еще немало времени, а потому обустраиваются, постепенно врастая в свои регионы. Параллельно их команды успешно инкорпорируются в местные элиты. То, что Кремль разделял, чтобы властвовать, начинает постепенно срастаться.
Тенденцию усиливает обнуление губернаторских сроков, которое федеральный центр ввел в 2021 году: теперь у глав регионов нет временных рамок исполнения полномочий. Это касается и руководителей крупнейших российских городов со статусом субъектов РФ — Москвы и Санкт-Петербурга.
Сергей Собянин уже почти 14 лет работает мэром Москвы и сумел сохранить для нее лужковский статус государства в государстве. Петербургский губернатор Александр Беглов выстоял в противоборстве со своенравными городскими элитами и практически достроил в регионе собственную вертикаль власти, зачистив последние очаги независимости.
Княжества для кланов
Майские кадровые перестановки продемонстрировали еще одну тенденцию: если губернаторы все-таки меняются, то регионы все равно остаются под контролем одного и того же влиятельного клана или предыдущего руководителя.
В Калининградской области представителя группы «Ростеха» Антона Алиханова сменил его соратник по клану Алексей Беспрозванных, бывший замминистра промышленности. А близкий к братьям Ротенбергам Роман Старовойт передал Курскую область своему заместителю Алексею Смирнову, ориентированному на ту же группу. Преемников в лице своих замов оставили Сергей Цивилев (Кемеровская область) и Алексей Дюмин (Тульская область). Причем новые врио — Илья Середюк и Дмитрий Миляев соответственно — это местные кадры, работавшие еще с прежними губернаторами.
Более того, формируются уже целые региональные кластеры, управляемые той или иной влиятельной группой. В Уральском федеральном округе губернаторствуют представители команды Собянина, работавшие с ним еще в Тюменской области. А присматривает за ними такой же собянинец — полпред президента Владимир Якушев. Причем домен московского мэра только растет. Нефтяной Ханты-Мансийский округ возглавил представитель той же команды, бывший мэр Тюмени Руслан Кухарук. А Якушев, оставшись полпредом, получил пост секретаря генсовета «Единой России».
В таких условиях у Кремля вряд ли получится вернуться к прежней политике «разделяй и властвуй», даже если он этого захочет. В середине нулевых региональных тяжеловесов можно было наказывать и задвигать, предоставляя им куда менее важные посты. Но вряд ли это применимо к технократам, которых не за что наказывать и которые чаще всего имеют заступников в том или ином клане.
Компенсационных постов в федеральном центре для таких руководителей Кремль представить тоже не может. Поэтому затянувшееся губернаторство становится своеобразным компромиссом, на который идет и потерявший надежды на карьерный взлет губернатор, и Кремль, которому приходится мириться с формированием слоя новых феодалов.
Еще одно ограничение для центральной власти состоит в том, что ей особо некого присылать на замену засидевшимся губернаторам. Губернаторское назначение воспринимается уже не как трамплин для роста, а как почетная ссылка. Руководители уровня заместителей министров и даже директоров департаментов федеральных министерств уклоняются от таких постов. Выезды на «стажировки» в какой-нибудь регион теперь возможны разве что в рамках клана, контролирующего эту территорию.
Разрубая кадровые узлы и оставляя губернаторов на своих местах, Кремль рискует столкнуться с нарастающей проблемой децентрализации. Вросшим в кресла губернаторам-варягам больше не надо искать защиты в Кремле от враждебных местных элит, которые стали для них своими. А защитить губернатора может и его клан-покровитель. С реальным федерализмом эта ситуация имеет мало общего, но в случае турбулентности голоса освоившихся и наладивших контакты с местными региональных лидеров будут звучать громче и весомее. А наличие своего феода или даже кластера таких феодов у влиятельных кланов может стать значимым фактором во время конфликтов за сферы влияния.
Формирование новых феодов очерчивает один из возможных контуров постпутинской России и отношений в ней. И эти очертания сильно напоминают допутинскую Россию. Вертикаль власти сама формирует порядок, с которым так долго боролась.