«Никто не хочет заниматься непопулярными вещами» В Украине ужесточили правила мобилизации — но недовольны в итоге и политики, и те, кто воюет на фронте. Вот что об этом говорят источники «Медузы» в Киеве

«Эта реформа оказалась намного непопулярнее, чем все думали. Достаточно выйти на улицу или зайти в фейсбук. Других тем для разговоров [в Украине] нет». Так в январе 2024-го один из депутатов Рады комментировал законопроект об ужесточении условий мобилизации, месяцем ранее вынесенный на обсуждение правительством.

Этот документ (среди прочего он запрещал уклонистам распоряжаться своим имуществом) раскритиковали самые разные политические силы. В частности, уполномоченный Рады по правам человека Дмитрий Лубинец указывал на то, что отдельные нормы законопроекта противоречат Конституции страны: «Если человек официально владеет домом, мы не можем на уровне закона запретить ему продать этот дом или купить другой». О том, что «некоторые положения прямо нарушают права человека, а некоторые не оптимально сформулированы», заявил и глава президентской фракции «Слуга народа» Рады Давид Арахамия. В итоге документ из парламента отозвали и отправили на доработку.

Новую версию Рада зарегистрировала 30 января. Спустя неделю его, несмотря на новую волну критических комментариев, приняли в первом чтении. Впрочем, депутаты внесли к документу больше четырех тысяч поправок. По словам собеседника «Медузы» в Раде, парламент рассмотрел каждую из них — и 11 апреля депутаты одобрили законопроект во втором, окончательном чтении (за проголосовали 283 депутата из 424). Документ уже одобрил президент Владимир Зеленский — закон вступит в силу с 16 мая 2024 года.

Источник «Медузы», близкий к офису президента Украины, подчеркивает, что принятие закона ускорила тяжелая для ВСУ ситуация на фронте. В начале апреля Вооруженные силы РФ продолжили наступление под Авдеевкой и Бахмутом. Его темпы ускоряются: если раньше войска могли продвинуться на несколько сотен метров в сутки, то теперь в отдельных случаях им удается пройти до трех километров в день.

Собеседники «Медузы», близкие к официальному Киеву, не приводят конкретных данных о том, сколько человек планируется дополнительно мобилизовать. Политик, участвовавший в принятии закона, обсуждая это, ссылается на военную тайну: «У военных есть задачи, они не озвучиваются». Ранее, в декабре 2023-го, Зеленский сообщил о планах украинского Генштаба призвать «400–500 тысяч человек». Однако уже в марте 2024-го новый главком ВСУ Александр Сырский (он сменил Валерия Залужного) отметил, что после аудита внутренних ресурсов планируется мобилизовать «существенно меньше 500 тысяч».

Вместе с тем, по словам собеседника «Медузы», близкого к украинским властям, депутаты Рады долго не могли договориться о том, как наказывать тех, кто отказывается идти на войну. В первоначальной версии законопроекта, например, предлагалось блокировать их банковские счета. От этой меры в итоге отказались, однако у уклонистов будут — по решению суда — забирать водительские права. Кроме того, на порядок вырастут штрафы (тем, кто не явится в военкомат по повестке, может грозить штраф до двух тысяч евро, а за «уклонение от службы» — до 4970 евро); не состоящие на воинском учете мужчины не смогут оформить загранпаспорт, а живущие за границей призывники — воспользоваться консульскими услугами.

«Во время войны демобилизация невозможна»

Еще более чувствительным вопросом оказалась идея о демобилизации военных по истечении трех лет службы. Такая мера была прописана в изначальной версии законопроекта, но ее сняли с рассмотрения после соответствующих обращений главкома ВСУ Александра Сырского и министра обороны Рустема Умерова.

Такой шаг разочаровал многих украинцев. Киевлянка Олеся пересказала «Медузе» недавний разговор со знакомым военнослужащим, который жаловался на невозможность вернуться к мирной жизни: «Его отпустили к больной матери лишь на день — купить и отвезти лекарств и обратно. Он изначально пошел добровольцем на фронт в феврале 2022 года, а теперь жалеет о принятом решении и всех знакомых отговаривает — обратно уже не отпустят».

Муж Олеси, опасаясь призыва, уехал из Киева в другой город: «Сидит в арендованной квартире и не решается открывать шторы и выходить на улицу — чтобы не забрали. Он не хочет умирать. Ради чего... Конца этому не видно. Ждет возможности как-то [нелегально] пересечь границу, чтобы наконец снова зажить нормальной жизнью, а не по углам прятаться».

О том, что многие ждали пункта о демобилизации в новом законе, «Медузе» говорит и киевская предпринимательница Татьяна — с самого начала вторжения она вместе с другими волонтерами собирает деньги на поддержку украинских военных.

«Попадая в армию, человек фактически оказывается в рабстве. Самая популярная шутка [на эту тему в Украине]: „З війська маєш три путя — 200, 300 і стаття“», — говорит она.

В свою очередь, собеседник «Медузы», близкий к офису Зеленского, подчеркивает: «Во время войны демобилизация в Украине невозможна». «Это изначально была странная идея, и ее тяжело было убрать [из текста законопроекта], когда все уже о ней знали и военные ждали [по ней решения], — говорит он. — Но мы не Россия по размеру населения». По его словам, в ближайшее время возвращения к проекту демобилизации точно ждать не стоит.

При этом собеседник признает, что понимает недовольство в обществе: «Еще бы — больше двух лет в окопах без понятной перспективы. Конечно, люди в армию не сильно хотят. Не все хотят воевать, кто-то вообще по-другому свою жизнь видит».

Источник, близкий к офису Зеленского, признает и проблему уклонения от мобилизации. Он надеется, что, с одной стороны, новый законопроект, предполагающий создание электронных баз призывников, сделает процесс «более эффективным и прозрачным». А с другой — поможет сделать службу в армии «более привлекательной».

«Например, закон предусматривает небольшие компенсационные пакеты для новобранцев — что тоже поможет кому-то сделать выбор в пользу службы», — объясняет политик. Кроме того, напоминает он, совсем недавно украинские власти подняли выплаты для тех, кто воюет прямо на «первой линии», — теперь они должны составить около пяти тысяч евро в месяц.

«Мы потеряли слишком много времени»

Но претензии этим не исчерпываются. Так, действующий боец ВСУ в разговоре с «Медузой» подчеркивает, что «закон принят очень поздно».

«Это же безумие — только на третий год такой большой войны приводить в норму законодательство о мобилизации. Все это нужно было принимать еще до войны. После начала полномасштабного [вторжения] нужно было сразу ужесточать подход к мобилизации, снижать возраст [призывников в рамках мобилизации], убирать бронь и набирать в армию максимально возможное количество людей», — убежден он.

По словам военнослужащего, сразу после начала вторжения «еще можно было принимать такие непопулярные решения»: «Но по классике никто ничего не делал, а теперь уже поздно и кардинально ситуацию не изменит, тем более в таком выхолощенном виде».

По его мнению, проблема с недостатком сил на фронте «будет только нарастать». «Теперь мы в ситуации, похожей на ту, в которой находились россияне осенью 2022 года — когда у них не хватало людей в подразделениях, и это стало одним из факторов обвала обороны РФ на Харьковщине, — объясняет он. — Опасность в том, что из-за нехватки людей и средств поражения на каком-либо участке фронта может произойти большой прорыв и тут все офигеют. Только если в 2022 году это бы нас мобилизировало на сопротивление, сейчас это приведет к тотальной деморализации и пораженчеству».

Собеседник «Медузы» в ВСУ считает, что в случае проведения дополнительной мобилизации в России ситуация для ВСУ и вовсе станет «катастрофической». «Как на третий год войны исправлять ситуацию с провалом мобилизации, я не знаю. Не вижу реального решения и воли к их принятию и выполнению», — констатирует он.

На том, что реформировать систему мобилизации в стране требовалось гораздо раньше, настаивал и глава одного из крупнейших фондов помощи украинским военным «Вернись живым» Тарас Чмут. «Мы уже потеряли слишком много времени», — заявил он в интервью «Украинской правде» 11 апреля, в день принятия закона о мобилизации.

«У меня много вопросов к политикам, которые должны принимать политические решения и отвечать за них. [Они] заняли позицию страусов и пытаются бросаться ответственностью друг от друга — от одного к другому органу власти», — возмущался он. Ранее собеседник «Медузы», близкий к официальному Киеву, пояснял, что из-за негативной реакции общества на законопроект «никто не хочет брать за него ответственность» — ни депутаты, ни военные, ни правительство. В результате внесенный в декабре документ дошел до второго чтения только к середине апреля.

Источник «Медузы», принимавший участие в принятии закона, отказывается подробно комментировать претензии военнослужащих. «Мы как политики сделали все, о чем нас просили», — убежден он. Впрочем, он признает, что принятие закона о мобилизации «затянулось до неприличия», так как «никто не хочет заниматься непопулярными вещами».

По словам этого собеседника, изначально многие депутаты не были готовы поддержать законопроект в текущей версии, но ситуацию изменило вмешательство военного руководства страны: «Многие [депутаты] общались — им объяснили. Понятно, что солдаты всегда хотят домой, а командиры хотят, чтобы было кому защищать позиции. У всех есть родственники и знакомые, которые служат, — позиция солдат понятна всем».

* * *

Вопрос, на какие средства закон будет исполняться, остается открытым: текущий бюджет на год реформу не предусматривает. «Правительство в ближайший месяц внесет апдейт бюджета и предложит инструменты для его дополнительного наполнения. Никто пока не понимает, какие именно. Поэтому пока все очень абстрактно, — признает собеседник „Медузы“, близкий к офису Зеленского. — У нас есть действующий бюджет. Его пересмотрят. Будем как-то выкручиваться — повышать налоги, заимствовать, печатать облигации».

Этот же собеседник тем временем надеется, что ужесточение правил мобилизации станет сигналом для западных стран, от поддержки которых и зависит обороноспособность Украины. В первую очередь речь идет о главном поставщике военной помощи — США. Американский конгресс с прошлой осени не может одобрить выделение Киеву помощи на 61 миллиард долларов из-за разногласий между республиканцами и демократами.