«Оранжевая угроза»: как Путин посмотрел в украинское зеркало и испугался цветной революции в России - BBC News Русская служба

Оранжевая революция 2004 года в Украине стала одной из точек невозврата в отношениях Москвы с Киевом. 20 лет спустя в этом убеждены как непосредственные участники тех событий, так и сторонние наблюдатели. Но первый украинский Майдан еще и определил внутреннюю российскую политику — именно тогда президент Владимир Путин поверил в «оранжевую угрозу» и дальше действовал, исходя из ее реальности.

Упомянутые в тексте Станислав Белковский, Марат Гельман, Андрей Илларионов, а также «Левада-Центр» и издание «Медуза» внесены Минюстом России в реестр «иноагентов».

В 2004 году Путин впервые проиграл президентские выборы. Не российские — он переизбрался на второй срок, получив более 70% голосов. Весь год Путин занимался еще одной кампанией — в Украине. Истекал второй президентский срок Леонида Кучмы, тот должен был передать власть преемнику, и выбор пал на премьер-министра Виктора Януковича. Основным оппонентом стал бывший премьер Виктор Ющенко. Но кампания пошла не по задуманному Путиным сценарию.

«Украина стала другой»

Российский президент, комментируя те выборы и последовавший кризис часто говорил , что их исход «решит украинский народ». В действительности, как считают собеседники Би-би-си, в субъектность народа — ни украинского, ни российского — Путин не верил никогда.

Президент увидел в украинской революции американскую технологию и посчитал, что победу у него забрали не недовольные украинцы, а американцы. «Мы видим, к каким трагическим последствиям привела волна так называемых цветных революций, и мы сделаем все для того, чтобы это никогда не случилось в России», — скажет Путин 20 ноября 2014 года, через 10 лет после первого украинского Майдана и через год после второго — «революции достоинства».

К этому времени Россия уже аннексирует Крым и попадет под международные санкции, а россияне поверят в то, что «цветная революция» — зло. В 2005-м, по данным ВЦИОМ , 36% опрошенных считали, что Украина от событий на Майдане скорее проиграла, а в 2016-м так думали уже 81% респондентов.

По сути Путин обвинял Запад в том, что тот вмешался в украинские выборы удачнее, чем он. Москва собиралась посадить в кресло президента Украины своего человека. Госпропаганда обвиняла штаб Виктора Ющенко, победителя выборов, в том, что его поддержали политтехнологи из-за рубежа, но и на его оппонента, Виктора Януковича, на которого поставила Россия, работал десант иностранных — российских — консультантов.

Путин пенял западным лидерам, что те раскритиковали нарушения, а после победы Майдана поздравляли Ющенко. При этом и сам российский лидер не скрывал своих симпатий и дважды поздравил с победой Януковича еще до объявления официальных результатов.

«Это же не секрет, господи! — говорил в 2012-м в фильме Би-би-си „Путин, Россия и Запад“ бывший президент Украины Леонид Кучма. — А что, Запад не обсуждал, кто будет в Украине президентом? Так весь Запад и одна Россия, один Путин». По его словам, «Россия видела Ющенко, знала его позицию, его высказывания. У Путина не было огромного желания, чтобы он пришел к власти».

Выборами в Украине Путин занимался как собственными. В 2004-м съездил в Украину семь раз. С тогдашним лидером Леонидом Кучмой виделся или созванивался едва ли не каждый месяц — поводов хватало, то открытие молодежного фестиваля «Дружба», то выборы председателя совета глав государств СНГ.

26 октября, за пять дней до первого тура голосования Путин провел «прямую линию» из Киева с гражданами Украины. В эфире трех общенациональных телеканалов — «Первом национальном», «1+1» и «Интере» — он час отвечал на вопросы об отношениях России и Украины. Подчеркнуто отказывался от перевода вопросов с украинского на русский, цитировал Тараса Шевченко и хвалил Януковича. Он уважительно отзывался и о Леониде Кучме. Путин говорил , что у украинского коллеги «жизненный и политический опыт больше», чем у него, вспоминал, что тот руководил «Южмашем».

Бомбить «Южмаш» новыми ракетами и хвастаться этим ударом Путин будет через 20 лет, когда начнет против Украины войну.

Кампании Януковича помогали политтехнологи, работавшие на Путина, во главе с Глебом Павловским. Сам он в 2018 году говорил «Медузе», что тогда работал кем-то вроде «специального помощника по связи между администрациями Киева и Москвы».

За украинские выборы отвечал тогдашний глава администрации президента Дмитрий Медведев. Все вместе — Путин, Медведев, Кучма и Янукович 28 октября, за три дня до выборов, стояли на трибуне в центре Киева, наблюдая за парадом на Крещатике по случаю 60-летия освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков — национальным праздником этот день в Украине станет только через пять лет.

Этот парад запомнится — но не только тем, что в нем участвовала боевая техника времен Великой Отечественной. Хитом стало видео , на котором Янукович, стоя на трибуне во время парада, достал из кармана леденцы и, положив один за щеку, предложил конфеты сначала Медведеву, а потом и Путину. Последний отказался.

Первый тур не определил победителя, Янукович набрал 39,2%, Ющенко — 39,9%. 12 ноября Путин снова приехал в Украину и встретился с Кучмой и Януковичем в Керчи — вместе они открывали паромную переправу. 21 ноября состоялся второй тур выборов — на следующий день ЦИК Украины объявил, что, по предварительным данным, победил Янукович — у него 49,4%, у Ющенко — 46,7%.

В это время на Майдане в Киеве собираются протестующие сторонники Ющенко. Они требовали нового голосования из-за сообщений о фальсификации результатов в пользу Виктора Януковича. Площадь заполняет многотысячная толпа с оранжевой символикой.

25 ноября Путин снова поздравил Януковича с победой, уже письменно, объявив, что «украинский народ сделал свой выбор — выбор в пользу стабильности, укрепления государственности». Митинги в тот момент идут уже в городах по всей Украине, западные лидеры отказываются признать итоги выборов, Верховный суд Украины запрещает ЦИК официально публиковать итоги до рассмотрения жалобы оппозиции, а Кучма ищет в Европе посредника для урегулирования кризиса — им станет польский президент Александр Квасьневский. От России на переговоры отправится спикер Госдумы Борис Грызлов.

Вечер 2 декабря 2004 года. Москва, «Внуково-2». Президент Владимир Путин встречается со своим украинским коллегой Леонидом Кучмой — прямо в правительственном аэропорту. По официальной версии, президенты обсудили украинский кризис и договорились, что решать его нужно в рамках закона. Толпа, собравшаяся после второго тура на Майдане в Киеве в поддержку кандидата Виктора Ющенко, не расходилась уже больше недели. И Путин, и Кучма на публичной части встречи во «Внуково-2» критиковали идею «третьего тура».

В фильме Би-би-си в 2012 году Кучма вспоминал: Путин намекал ему, что тот должен поступить с оппозицией жестко. «Путин — человек жесткий, — задумчиво говорил в кадре экс-президент Украины. — Какие-то намеки, так сказать, были. Это не секрет. Но в лоб: „Давай танки на площадь“, — он не говорил».

По словам Андрея Илларионова, помощника Путина по экономике в 2000–2005 годах (он рассказал об этом «Украинской правде» в 2013 году, уже перейдя в оппозицию), российский лидер на переговорах в аэропорту уговаривал Кучму разогнать толпу на Майдане силой. Кучма на уговоры не поддавался и говорил: «Владимир Владимирович, вы не понимаете — Украина стала другой». «Подождите, мы же с вами договаривались!..» — недоумевал Путин. А Кучма повторял: «Украина стала другой».

Кучма ****** [изменил]

Это сейчас Марат Гельман в первую очередь знаменит как галерист. В начале 2000-х Гельман был едва ли не известнее как политтехнолог. Он проработал советником Кучмы до решения последнего сделать Януковича преемником. Гельман был против — он и украинский олигарх Виктор Пинчук написали записку, в которой критиковали этот выбор, записка легла на стол Кучме уже после его собственного решения о выборе кандидата в президенты.

Гельман, как он говорит сам, после этого автоматически перестал быть советником. Выбор Януковича он объясняет тем, что Кучма не хотел заниматься фандрайзингом, и единственным, кто сам мог обеспечить финансирование собственной кампании, был Янукович.

Гельман считает, что отказ Кучмы идти до конца восприняли в Кремле как предательство: «Кучма не выполнил свои обещания. Все было наготове. В Донецке титушки ждали только сигнала, чтобы разогнать [Майдан]. Но Кучма запретил. Кремль так это воспринимал — Кучма ****** [изменил]».

«Путин считает по сей день, что именно США надавили на Кучму, чтобы он не применял силовой ресурс для разгона революции», — рассказывает политолог Станислав Белковский. Он в 2004 году создал Институт национальной стратегии Украины и участвовал в предвыборной кампании Виктора Ющенко. Свою работу он описывает так: «Это, скорее, была роль психолога: убедить вождей Оранжевой революции в том, что они могут совершить революцию».

Белковский работал в Киеве на деньги опального российского олигарха Бориса Березовского — тот уже эмигрировал в Лондон. По его словам, в революцию Березовский вложил $40 млн.

Политтехнолог приехал в Украину за несколько месяцев до первого Майдана и понял две вещи: «Первое — что не допустить победы Януковича можно только революционным путем, все равно Янукович будет объявлен президентом. И второе — что революция возможна, она не блеф и не фантом».

Белковский говорит, что неформальным лозунгом кампании Януковича было «не сопротивляйтесь неизбежному, все равно Янукович будет президентом»: «Это украинскому народу не понравилось, неприемлема сама технология по принципу жрите, что дают».

«Изначально ситуация казалась игровой. Но не все решают политтехнологи, как раз это и было ошибкой в подходе российского руководства», — соглашается политолог Георгий Чижов.

Под давлением протестующих Верховный суд Украины признал факт фальсификаций во втором туре 21 ноября и назначил повторное голосование. По его итогам победу одержал Ющенко. Оранжевая революция победила.

За следующие три с половиной года (до окончания своего второго срока) Путин съездил в Украину лишь дважды. Зато вскоре он начнет пенять «западным друзьям», которые активно поддержали «оранжевые события» в Украине, что и субсидировать экономику этой страны должны тоже они.

«Наши» против ненаших

Именно после Оранжевой революции 2004 года украинская повестка начала влиять на внутрироссийскую ситуацию. «Ощущение, что украинцы навязывают России свою повестку, а не наоборот», — шутит политолог Чижов. В 2004-м он работал в России заместителем гендиректора Института региональных проблем. В 2009-м переехал в Киев, живет и работает там.

После поражения в Украине Кремль бросил все усилия на то, чтобы не допустить повторения «оранжевого сценария» в России. Риски казались реальными.

«Победа Ющенко дала серьезный импульс демократическим силам в России, хотя от них уже тогда мало чего осталось», — утверждает Чижов. В декабре 2004 года в России состоялись последние выборы губернаторов (Путин решил заменить их назначениями после теракта в Беслане), и в трех регионах во второй тур вышли кандидаты от либерального «Союза правых сил». Чижов вспоминает, что институт, которым он тогда руководил, выпустил статью с заголовком «Во второй тур губернаторских выборов в российских регионах вышел Виктор Ющенко».

В 2005 году после монетизации льгот — перехода от натуральных льгот к денежным компенсациям — по десяткам городов России прокатились протесты, вплоть до перекрытия улиц. В Петербурге митингующие даже установили в центре города палатки как символ того, что в город пришла Оранжевая революция; в Уфе на митинге появились оранжевые флаги.

Концепция суверенной демократии, отмена выборов в Госдуму по одномандатным округам, сокращение числа партий и ужесточение законодательства об НКО, создание пропагандистского телеканала Russia Today — лишь несколько пунктов из обширного списка изменений во внутренней политике Кремля после Оранжевой революции.

Со второй половины 2000-х Кремль, изучив технологическую подготовку первого Майдана, отреагировал на него с технологической точки зрения, рассуждает Роберт Шлегель. За почти 20 лет с основания «Наших» он сделал карьеру в молодежном движении, став его федеральным комиссаром, а в 2007-м избрался в Госдуму от «Единой России», став тогда одним из самых молодых депутатов. В 2016-м он ушел из политики, в 2019-м уехал из России в Германию — во власти Шлегель разочаровался, а войну в Украине осудил .

Одной из задач созданных в 2005 году «Наших» было «не отдать улицы Москвы оппозиции». «Это было артикулировано напрямую. Существовало направление деятельности, которое называлось „массовые мероприятия“ — нас учили, как организовывать массовые акции», — рассказывает бывший пресс-секретарь движения Роберт Шлегель.

Идеологической обработкой занимался первый замглавы администрации президента Владислав Сурков. По воспоминаниям Шлегеля, участники движения искренне верили, что внешние силы могут попытаться свергнуть власть с помощью оранжевой революции.

Было ощущение, что «где-то рядом собираются эти люди, эти полки, и очень скоро они выйдут на улицы [Москвы]», говорил Павловский в интервью для фильма Би-би-си «Путин, Россия и Запад» в 2012 году. В ответ, считал политтехнолог, надо было «быстро вывести в политически лояльное Путину пространство молодых безработных людей».

По словам другого прокремлевского политолога Сергея Маркова, движение «Наши» специально организовали в регионах примерно в 10 часах езды на автобусе от Москвы, «чтобы они за ночь могли приехать на Красную площадь и сказать: „Мы защитим суверенитет страны“».

«Наши» были попыткой Кремля работать со своей молодежью, «чтобы с ней не работали чужие», говорит политолог Михаил Захаров: «Одним из вслух декларируемых смыслов создания движения был такой — если что, площади займет наша молодежь, а не какая-то другая».

Шлегель говорит, что в «Наших» часть людей «искренне верили в свою миссию и искренне заблуждались», как и он сам. Другие же, по его словам, просто профессионально работали. Для многих работа в движении под руководством Василия Якеменко стала прививкой от дальнейшего участия в политике.

Шлегель утверждает, что «Наши» как противовес «оранжевой угрозе» перестали существовать с приходом в Кремль Дмитрия Медведева — они превратились в обычное молодежное движение и больше не были политической организацией, цель которой противостоять утрате суверенитета и прочим оранжевым революциям.

По своему прямому предназначению «Наши» понадобились Кремлю в 2011 году — во время протестных митингов из-за фальсификаций на декабрьских думских выборах «Наши» заняли Триумфальную, чтобы она не досталась оппозиционерам. Пока протестующих полицейские отправляли в автозаки, молодые люди из «Наших» били в барабаны и скандировали «Народ, Медведев, Путин!»

Больше всего, впрочем, запомнилось интервью одной из «Наших» — ролик со Светой из Иванова, которая рассказывала корреспонденту, что благодаря «Единой России» «мы стали более лучше одеваться», набрал миллионы просмотров.

Политолог Станислав Белковский в эффективности «Наших» сомневается и называет движение проектом по освоению бюджета первым замглавы администрации президента Владиславом Сурковым: «Как только Сурков ушел с должности кремлевского куратора внутренней политики, так и рассосались все проекты такого типа».

Белковский считает, что никакой «оранжевой угрозы» Сурков не боялся: «Как всякий классический политтехнолог, он считал: чтобы осваивать средства, нужно получать средства и нужна какая-то народная гвардия, способная сопротивляться Майдану».

Путин же, по мнению политолога, считал, что для борьбы с революцией нужны официальные силовые структуры. В 2008 году уже Медведев, ставший тогда президентом, создал в структуре МВД Главное управление по противодействию экстремизму — Центр «Э».

В борьбе с «оранжевой угрозой» госпропаганда в 2000-х не осталась в стороне. ВЦИОМ свидетельствовал, что в 2005 году 42% допускали в России революцию. В 2007-м — только 25%. Данные «Медиалогии» подтверждают: тема «оранжевой революции» не сходила с экранов телевидения в 2004-2005 гг. и вернулась в 2011–2012 гг., когда в России шли протестные митинги, а президентом Украины уже стал проигравший первый Майдан Виктор Янукович.

Вновь об Оранжевой революции активно заговорили на российском ТВ в 2014 году, когда в Украине победила «революция достоинства», на которой никакой оранжевой символики вовсе не было. «[К этой теме] вернулись, потому что это удобная тема, которая имеет под собой какое-то количество примеров, — рассуждает Роберт Шлегель. — Есть контент, грубо говоря, наработанный уже, а у людей есть какие-то воспоминания с этим связанные, которые могут, так скажем, ожить». По его словам, тема удобна, поскольку выставляет «в дурном свете тех, кто пытается что-либо сделать против власти».

Власти приложили большие усилия к тому, чтобы убедить людей в опасностях Оранжевой революции. Путин смотрел в Украину как в зеркало и боялся повторения оранжевого сценария в России, говорят сразу несколько политологов в разговоре с Би-би-си. «Нынешнее российское руководство просто больно украинской темой», — считает политолог Чижов. С 2005 года, свидетельствуют данные «Левада-Центра», отношение россиян к Украине ухудшалось, а в 2009-м те, кто воспринимают ее отрицательно, оказались в большинстве. Тренд изменился с приходом к власти Виктора Януковича. Второй Майдан вновь его перевернул, сторонники Украины в России снова стали меньшинством, уже в 2014-м.

Опаснее всего для Путина было, если люди в России подумают, что живут хуже, чем в Украине, говорит Марат Гельман: «У двух стран общее прошлое и общий бэкграунд. Поэтому такое нервное отношение к тому, что в Украине. Обязательно надо доказать, что там плохо».

Российское ТВ убеждало зрителей, что после победы Оранжевой революции Украина провалилась и превратилась в колонию США, говорит политолог Чижов. По его словам, пропаганда очень серьезно включалась и не останавливалась ни на минуту, пытаясь дискредитировать все, что происходило в Украине после осени 2004 года.

Россияне, особенно те, кто в Украине не бывал, поверили, что там все живут в нищете — политолог говорит, что иногда в реальность созданного ими же мифа верили и российские телевизионщики. «Барышни с одного из центральных телеканалов работали в этих шоу-двухчасовках ненависти. Решили поехать посмотреть, как же живут люди в Украине. И откровенно были поражены, увидев, что в метро люди ездят с айфонами — думали, что поехали в какую-то страну, напоминающую африканскую, только там люди белые».

«Морду набили американцы»

Никого из ответственных за украинские выборы-2004 Путин не наказывал. ФЭП Павловского продолжал получать госконтракты, а сам политолог в разговоре с «Медузой» в 2018-м называл время с 2004-го по 2008 год периодом своего «путинобесия». Он начал вести на НТВ пропагандистскую передачу «Реальная политика» и говорил, что искренне восхищается президентом. Отвечавший за Украину по должности глава АП Дмитрий Медведев через год после Оранжевой революции станет вице-премьером, а еще через три — президентом.

Дело не в доброте Путина. «Во-первых, Путин не признает своих ошибок, а тем самым, если ты разделял с Путиным ошибки, то, значит, ты не виноват, — объясняет Белковский. — А во-вторых, во всем виноваты США, против лома нет приема. Не команда плохо сработала, а просто американцы перевернули шахматную доску». По его словам, ни в какую политическую субъектность народа или активного творческого меньшинства Путин не верил.

Политолог Чижов вспоминает, как на одном из круглых столов в Москве после Оранжевой революции кто-то удачно сказал: «Россия настаивает на том, что им набили морду американцы в Украине, хотя им набили морду украинцы».

Он считает, что все работавшие на той кампании политтехнологи, начиная с Медведева, смогли доказать, что не сделали грубых ошибок, что проблема в этой самой всемогущей Америке.

В оценке реального влияния США на украинские выборы собеседники Би-би-си расходятся. Бывший единоросс Роберт Шлегель до сих пор настаивает, что работавшие в Украине американские НКО хоть и не поддерживали Ющенко напрямую, но помогали с мониторингом чистоты голосования и пропагандировали демократические ценности: «В глазах Кремля они работали на некую европейскую интеграцию Украины и на ее отталкивание от России».

Политолог Чижов говорит, что американские консультанты на украинских выборах в 2004-м работали, был и интерес западных спецслужб, их представители открыто встречались с политиками в Киеве: «Интерес был, влияние Запада было, но я бы его не переоценивал».

Белковский же считает, что Америка поддержала Оранжевую революцию задним числом: «Если бы революция проиграла, то Америка прекрасно признала бы легитимным президентом Януковича».

«Это переломный пункт и во внутренней политике России, и во внешней. Путин понимает, что Запад неисправим, что, видимо, его хотят западные партнеры каким-то образом задавить, и он начинает им противостоять как умеет», — говорит Чижов. Ни Бульдозерная революция в Сербии, низвергшая Слободана Милошевича, ни Революция роз в Грузии, когда вместо Эдуарда Шеварднадзе к власти пришел Михаил Саакашвили, не произвели на Путина такого впечатления, как украинская Оранжевая. Именно после нее, считает Чижов, Путин окончательно разошелся с Западом и отказался от каких-либо правовых и демократических ограничений.

Бен Роудс, работавший в 2009-2017 гг. замглавы советника по национальной безопасности в администрации Барака Обамы, в разговоре с Би-би-си вспоминал , как однажды Путин сказал Обаме: «Неважно, что вы мне скажете — ничто не убедит меня в том, что США не пытаются меня свергнуть».

С 2005 года ФСБ и администрация президента начали успешно продвигать идею того, что цветные революции — экзистенциальная угроза для России, ставя основной целью расширение собственной власти, писал в статье для академического журнала Russian Politics политолог Кирилл Петров.

Социальный конструкт в виде значимой «оранжевой угрозы» не только сформировал реальность в России, но и создал ресурсы для противодействия этой угрозе. В результате влияние в группах элит перешло от политических к силовым. Воображаемая экзистенциальная угроза цветной революции дала возможность навешивать на политических оппонентов ярлыки «опасных предателей» и «марионеток Запада», лишая их таким образом доступа к ресурсам.

Исследователь медиа Антон Гуменский считает, что российская власть в своей риторике дошла до того, что ни один здравомыслящий нормальный россиянин не может быть против нее. Протестующий — это либо проплаченный враг, либо наивный дурачок. Причем наивность — не смягчающее обстоятельство, подчеркивает исследователь, быть наивным, быть дурачком, когда родина в опасности, нельзя.

«Нет возможности у любого нормального россиянина быть против. Нормальный россиянин не обладает агентностью, по мнению текущей российской власти, — считает Гуменский. — Это огромная проблема: если нет агентности, то никто не может идти на выборы альтернативным кандидатом. Кандидата, который выражает народные чаяния, не может быть, он кем-то проплачен, несамостоятелен, за ним кто-то стоит». Поверить в то, что Ющенко в 2004 году привели к власти украинцы, а не Запад, в Кремле так и не смогли

Более того, по мнению Гуменского, в агентности российская власть отказывает всем, кроме трех центров — самой себя, Китая и Запада. «Причем некий Запад — это, конечно же, не публичные фигуры, потому что в российском массовом дискурсе присутствует убеждение, что никто из американских президентов не самостоятелен. Западный центр власти где-то в Америке, но где точно — никто не знает».

Белковский считает, что с начала полномасштабной войны страх Путина перед оранжевой угрозой сошел на нет. Российский лидер решил, что цветные революции связаны с возможностью внутреннего раскола в стране — а если нет раскола, то нет угрозы революции. Начав войну он этот вопрос закрыл: «Если у революции нет актива на территории страны — он в тюрьме или эмиграции, то ни о какой революции речи быть не может». Путин еще в 2004 поставил себе задачу истребить активное творческое меньшинство, и последним его шагом стала война — теперь носители антипутинских взглядов в России не просто нежелательны, неприемлемы и ограничены в ресурсах, а запрещены, считает политолог.

В возможность взять под контроль Украину политическими средствами Путин все еще верит, говорит Белковский. Его спецоперация, думает российский президент, успешна — российские войска не разгромлены, а часть территории Украины удалось оккупировать. «Следующий шаг — формирование пророссийского правительства в Киеве. У него получится, потому что перед глазами важный прецедент — Грузия . То есть ему нужен украинский Бидзина Иванишвили, и он считает, что он найдет такую фигуру».

Редактор Анастасия Лотарева