7 октября 2023 года тысячи боевиков под руководством ХАМАС напали на Израиль. Они прорвались через границу сектора Газа и начали калечить, насиловать и убивать жителей близлежащих кибуцев и городов. Около 1200 человек были убиты, 253 взяты в заложники.
В течение первых дней после этой ужасающей атаки большая часть мира выступила в поддержку Израиля. Памятники от Эйфелевой башни до Сиднейского оперного театра были освещены в сине-белых тонах израильского флага. Мировые лидеры, включая президента США Джо Байдена, и главы МИД западных стран один за другим приезжали в Израиль, чтобы выразить поддержку и подтвердить приверженность праву Израиля на самооборону.
Вскоре Израиль начал реализовывать это право — так, как он его понимал. Это включало неизбирательные бомбардировки сектора Газа, вынужденное переселение сотен тысяч человек, ограничение доступа к гуманитарной помощи. Всё ради двух задекларированных целей войны: уничтожения ХАМАС и возвращения заложников.
Масштаб боевых действий и количество жертв (Израиль говорит о как минимум 17 тыс. убитых боевиков, не уточняя, сколько погибло мирных жителей; подконтрольный ХАМАС Минздрав Газы, не делающий различий между гражданскими и комбатантами, — о более 40 тыс.) ошеломили мир. Международная поддержка, которую Израиль встретил непосредственно после 7 октября, сменилась осуждением.
- Южно-африканская республика подала иск в Международный суд справедливости ООН, обвинив Израиль в совершении «геноцида» против палестинцев в Газе.
- Главный прокурор Международного уголовного суда Карим Хан попросил суд выдать ордеры на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху и министра обороны Йоава Галанта, наравне с высокопоставленными лидерами ХАМАС, обвинив их в совершении военных преступлений.
- В Соединенных Штатах, которые десятилетиями были — и пока остаются — самым близким союзником Израиля, который ежегодно предоставляет стране миллиарды долларов военной помощи, всерьез звучат требования прекратить эту помощь или обусловить ее соблюдением прав человека. Пока этого не произошло, но идея ограничения сотрудничества с Израилем из маргинальной становится мейнстримом.
- Массовые протесты против действий Израиля в Газе, а также против военной и другой помощи ему проходили в США и во многих странах Европы. Протесты в университетских городках с требованием разорвать отношения с Израилем стали, вероятно, самым громким студенческим движением со времен протестов против войны США во Вьетнаме.
Карусели новостных сайтов заменили изображения заложников сценами разрушенной Газы. Социальные сети наполнили свидетельства очевидцев продолжающейся гуманитарной катастрофы в Газе. На фоне этого потока фото- и видеосвидетельств причины начала боевых действий — зверское нападение ХАМАС на Израиль — как будто стерлось из памяти или как минимум поблекло. Для большей части мира Израиль из жертвы превратился в палача, а его война — из самообороны в карательную бойню.
Травмы, старые и новые
В самом Израиле войну в секторе Газа воспринимают иначе, чем в остальном мире. В то время как всеобщее внимание переключилось на Газу, Израиль по-прежнему переживал травму 7 октября и провала в системе безопасности, из-за которой тысячи людей остались беззащитными перед ХАМАС.
Это наложилось на господствующую национальную философию Израиля: идеологию травмы Холокоста и клятву никогда не допустить повторения. Неслучайно об атаке ХАМАС в Израиле часто говорят как о новом Холокосте: «Никогда больше — это сейчас». Последние 25 лет терактов смертников и ракетных обстрелов оставили открытую психологическую рану, убедив израильтян в том, что спокойствие может быть обманчивым и что они постоянно находятся в опасности. Многим кажется, что 7 октября они получили этому подтверждение.
Даже в последнее, относительно спокойное, десятилетие израильтяне все сильнее склонялись вправо. Нынешнее правительство — вероятно, самое правое за всю историю государства. И реакция его в первые дни после 7 октября была жесткой: безопасность может быть восстановлена только силой, вернуть заложников можно только военными методами, а главная цель войны — уничтожение ХАМАС, и перед ней меркнет даже судьба похищенных — не говоря уже о необходимости «держать лицо» перед международным сообществом.
Разрыв между взглядами на войну и мир из и извне Израиля становится все шире. А критика? К ней израильтяне давно привыкли.
Вот несколько высказываний военных и гражданских руководителей Израиля, которые наверняка будут использоваться в суде ООН для доказательства намерения совершить геноцид в Газе. Министр обороны Галант не скрывал, что он приказал устроить «полную осаду» Газы, перекрыв доступ еды, воды и топлива в сектор; премьер Нетаньяху заявил о намерении превратить «все места, где ХАМАС скрывается, действует… в руины»; президент Ицхак Герцог (сравнительно либеральный голос на израильской политической арене) указал, что Израиль не делает различий между палестинскими гражданскими лицами и бойцами ХАМАС. Галант также пообещал, что Израиль «уничтожит всё», в то время как военный представитель Даниэль Хагари сказал, что военный акцент Израиля будет сделан на «ущербе, а не на точности».
Но внутри страны эта риторика встречала горячую поддержку. Почти 40% израильтян считают, что военный ответ в Газе был правильным, а еще более трети — что он был недостаточным, показал проведенный весной опрос Pew Research Center. Итого — почти три четверти. И лишь 4% еврейского населения Израиля (около 20% жителей — арабы) считают, что война зашла слишком далеко.
Часть этого разрыва между израильским и международным восприятием войны связана с тем, как война изображается в СМИ. В то время как международные СМИ переполнены душераздирающими сообщениями из Газы о врачах, проводящих ампутации без анестезии, и о родителях, которые пишут на телах своих детей их имена для опознания в случае их гибели, в основных израильских СМИ о страданиях в Газе практически не говорят. «Здесь [в Израиле] СМИ не показывают то, что происходит в Газе, так, как это делают другие», — сказала Майрав Зонсейн, старший аналитик по Израилю и Палестине в Международной кризисной группе. По ее словам, страдания в Газе просто не являются фактором того, как об этой войне рассказывается в Израиле.
Даже когда в последние месяцы израильтяне выходили на массовые акции протеста против правительства и Нетаньяху, это не были демонстрации за мир или протесты против бесчеловечности боевых действий в Газе. Это скорее протест против неспособности израильского руководства достичь целей войны — в первую очередь, возвращения заложников. Базовое предположение, что безопасность и само существование их страны может быть обеспечено только силой, даже спустя год войны едва ли подвергается сомнению.
Отсюда воодушевление после недавних операций против ливанской группировки «Хезболла», которая начала обстрелы севера Израиля 8 октября и продолжала их весь год. В сентябре Израиль (он, впрочем, не подтверждает свою причастность) осуществил зрелищную «атаку пейджеров», когда у членов «Хезболлы» практически одновременно взорвались тысячи средств связи, убив или покалечив сотни боевиков группировки, но в некоторых случаях и членов их семей или случайных гражданских. Вскоре после этого армия Израиля нанесла удары по инфраструктуре «Хезболлы» в Ливане и начала наземную операцию. В результате уничтожено практически все высшее руководство группировки, включая генерального секретаря Хасана Насраллу, но примерно миллиону ливанцев пришлось покинуть дома и стать внутренне перемещенными лицами.
Действия Израиля в Ливане, которые грозят перерасти в масштабную региональную войну, вызывают осуждение международного сообщества — и одобрение большей части израильтян. Разрыв между взглядами на войну и мир из и извне Израиля становится все шире. А критика? К ней израильтяне давно привыкли.
Простое объяснение
Израилю не привыкать к осуждению. Его политика оккупации Западного берега, роста израильских поселений, нелегальных в соответствии с международным правом, и насилия по отношению к палестинцам давно подвергается критике. Краткосрочные, но регулярные боевые действия против ХАМАС в секторе Газа еще до 7 октября также приводили к страданиям гражданского населения — и осуждению Израиля с трибун ООН или страниц мировых СМИ.
За последние десятилетия израильские правительства (которые с середины 1990-х годов большую часть времени возглавлял Биньямин Нетаньяху), а также сторонники Израиля в США и, в меньшей степени, в Европе, выработали собственный стандартный ответ на любые претензии: обвинения в антиизраильской предвзятости, или просто в антисемитизме. Россиянам это хорошо знакомо: критика действий России — это всегда русофобия.
Когда в начале 2022 года британское отделение Amnesty International опубликовало отчет, обвиняющий Израиль в использовании практик апартеида, тогдашний министр иностранных дел Яир Лапид поспешил заявить, что организация «использует двойные стандарты и демонизацию, чтобы делегитимизировать Израиль. Это именно те компоненты, из которых состоит современный антисемитизм». В том же 2022 году генеральный директор американской еврейской организации «Антидиффамационная лига» (ADL) Джонатан Гринблатт вызвал споры, приравняв оппозицию Израилю к приверженности теориям превосходства белой расы как источнику антисемитизма.
«Антисионизм — это антисемитизм», — заявил Гринблатт. Он выделил «Студентов за справедливость в Палестине» и даже «Еврейский голос за мир» как группы, которые «олицетворяют радикальное левое движение, зеркальное отражение крайне правых, которых ADL давно отслеживает».
Этот подход — отнюдь не недавнее изобретение. Существует даже специальный термин для продвижения такого упрощенного произраильского нарратива — «хасбара», с иврита «объяснение». В отличие от связей с общественностью, «хасбара» не подразумевает обмена мнениями или диалога, хотя он может дать эффект. Многие слышали про опрос протестующих студентов, скандировавших палестинский лозунг «от реки до моря»: почти половина (47%) не знали, о каких реке и море идет речь, и, таким образом, не отдавали себе отчет, что призывают к уничтожению Израиля. Но у нее есть продолжение: когда проводивший опрос профессор показал им карту, три из четырех протестующих изменили мнение о лозунге. Как написала газета «Хаарец», ключевое убеждение в основе «хасбары» заключается в том, что «дело Израиля, как его понимают сторонники, настолько справедливо, что всё, что вам нужно — это правильно его объяснить. Если ваш собеседник не убежден, он изначально злой и антисемит».
На усилившуюся после начала войны в Газе критику Израиля его защитники отреагировали привычным образом, в логике «хасбары». В антисемитизме обвинялись студенты, протестующие в кампусах против войны, и участники демонстраций за прекращение огня, хотя в них часто участвовали евреи и еврейские организации. Хотя часть протестующих действительно придерживается антисемитских взглядов.
Узнав о предстоящем ордере на его арест от Международного уголовного суда, Биньямин Нетаньяху заявил, что «новый антисемитизм» «переместился из кампусов Запада в суд в Гааге». Посол Израиля в ООН Гилад Эрдан появился на заседании Совета безопасности ООН с желтой звездой на лацкане пиджака, вызывая в памяти преследования евреев во времена Холокоста.
Такая реакция едва ли может сподвигнуть кого-то за пределами Израиля пересмотреть свои взгляды, но, по логике «хасбары», этого и не требуется: Израиль не может разубедить «антисемитов», а любая критика его политики или войны — это антисемитизм по определению. Израиль не столько проиграл битву за мировое общественное мнение, сколько не счел нужным ее вести.