«Они думают, что мы ихние»

«Слезы на глазах и надежда в сердце. Команда „Квартала Луи“ встречала ребят из Херсона», — так в группе благотворительной организации из Пензы «Квартал Луи» в ноябре 2023 года описывали прибытие четырех человек из оккупированной Херсонской области. Раньше они жили в Олешковском доме-интернате для детей с особенностями развития. Все совершеннолетние, но имеют статус недееспособных — закон не разрешает им самостоятельно распоряжаться имуществом и деньгами, вступать в брак, обращаться в суд.

Выбрать страну и гражданство им тоже не дали. Об отъезде в Пензу воспитанникам дома-интерната безапелляционно сообщили за день. «Я им честно говорю: да, я хочу уехать [в Украину]. У меня там друзья, у меня родители есть приемные. Дом есть дом, ты там вырос, ты там родился», — рассказывает «Важным историям» один из вывезенных — 27-летний Александр Данильчук. Он живет за полторы тысячи километров от дома и не знает, сможет ли вернуться. 

«Важные истории» совместно с проектом по расследованию военных преступлений в Украине The Reckoning Project рассказывают, как детский омбудсмен Мария Львова-Белова и ее сестра Софья вывозят недееспособных украинцев в Россию.

Ранее «Важные истории» рассказывали, как Россия вывозит детей-сирот из Украины и устраивает на воспитание в российские семьи. Главные материалы об этом читайте по ссылке.

«Новые берега»

Александра Данильчука и еще троих воспитанников Олешковского дома-интерната привезли в специальный пензенский квартал «Новые берега» — место для проживания людей с инвалидностью и выпускников детских домов с физическими и ментальными особенностями. На открытие квартала — в ноябре 2023 года — съехались глава региона Олег Мельниченко, начальник управления администрации президента по общественным проектам Сергей Новиков («Важные истории» рассказывали, как его ведомство стало «главным цензором» в области культуры), и уполномоченная по правам ребенка Мария Львова-Белова. На мероприятии воспитанников интернатов с оккупированных территорий Украины представили как «новых резидентов уникального арт-поместья».

«Новые берега» — самый масштабный проект пензенской благотворительной организации «Квартал Луи», которую создала Львова-Белова. Его начали строить в 2018 году, за это время на территории появились шесть жилых домов, храм, гостиница, кафе, гончарная мастерская и салон красоты. К моменту открытия здесь жили 56 людей с инвалидностью.

В местных СМИ «Новые берега» называют «уникальным проектом, не имеющим аналогов в России и во всем мире», «Оксфордом» и «Сколково» для людей с инвалидностью. С самого начала проект поддержали высокопоставленные чиновники — на тот момент еще премьер-министр Дмитрий Медведев, Валентина Матвиенко, губернатор Пензенской области, патриарх Кирилл и другие федеральные власти. 

Как следует из отчетов «Квартала Луи», строительство «Новых берегов» обошлось более чем в 208 млн рублей. В масштабную стройку вложились государство, олигархи и местный бизнес: деньги жертвовали в том числе Роман Абрамович, Владимир Потанин, фонды Константина Малофеева и Геннадия Тимченко, следует из отчетности организации. По подсчетам «Важных историй», из фонда президентских грантов проекты «Квартала Луи» получили в общей сложности почти 160 млн рублей — это второй по величине получатель грантов из категории соцзащиты с 2017 года.

В 2022 году Львова-Белова и один из резидентов «Новых берегов» представили проект Владимиру Путину, который пообещал «нацелить правительство, чтобы это тиражировалось как можно шире». 

Изначально «Квартал Луи» и «Новые берега» возглавляла сама Мария Львова-Белова. В разное время в организации успели поработать практически все ее родственники: отец Алексей Львов-Белов, муж Павел Когельман, братья Павел и Федор (работают в филиале «Квартала Луи» в Краснодаре). Младшая сестра детского омбудсмена Софья была архитектором и дизайнером проекта, а весной 2023 года возглавила фонд и стала его исполнительным директором. Именно она встречала вывезенных из Украины подопечных интернатов.

«Сейчас вы увидите, как в России интересно»

Две группы воспитанников с оккупированных территорий Украины привезли в Пензу всего за несколько дней до торжественного открытия «Новых берегов». В сообщениях о запуске квартала СМИ подчеркивали, что теперь здесь живут резиденты из «новых регионов».

«В „Новых берегах“ они всего 5 дней, но уже успели освоиться и полюбить все, что их окружает. Шесть человек с ментальными особенностями из Шахтерского детского дома-интерната с территории ДНР и четверо ребят-колясочников из Херсонской области стали новыми резидентами уникального арт-поместья», — говорится в сюжете ГТРК «Пенза».

Власти аннексированных регионов благодарили Марию Львову-Белову за «тесное сотрудничество» и организацию переезда — в Пензу воспитанники поехали по ее личному приглашению. «Вы были в разных учреждениях, но по России нигде не ездили. Сейчас вы увидите, какая она большая и красивая, как в ней интересно, какая природа, как о вас позаботятся», — говорила воспитанникам глава министерства труда и соцзащиты оккупированной части Херсонской области Алла Бархатнова перед отъездом.

Из Херсонской области смотреть, «как в России интересно», увезли четырех совершеннолетних воспитанников: Александра Данильчука, Анастасию Мамотюк, Викторию Маркелюк и Анастасию Яворовскую. Большую часть жизни они провели в Олешковском доме-интернате для детей с особенностями развития — их признали недееспособными и лишенными родительского попечения.

«15 числа [ноября 2023 года] я еще не знал, что мы едем. А 16-го нам уже сказали, ко мне подошли в комнату и сказали собираться. А куда собираться — никто ничего не говорит, — рассказывает Александр Данильчук. — Приходит [глава министерства труда и соцзащиты Херсонской области] Алла [Бархатнова] и говорит: вы, мои дорогие, едете в Пензу, в Россию». 

О переезде воспитанников глава «Квартала Луи» Софья Львова-Белова знала гораздо раньше, чем они сами. «Обычно мы проводим собеседования в несколько этапов, узнаем все подробности, задаем множество вопросов, прежде чем принять решение [о приеме новых людей]. В этот раз было иначе, из-за плохой связи в регионе мы не видели ребят заранее и у нас было очень мало вводных. Девизом последнего месяца подготовки было: встретим — разберемся», — рассказывала она. Ее сестра Мария Львова-Белова сообщала о том, что пригласила их в Пензу, еще в сентябре 2023 года во время визита в Херсонскую область.

По словам Александра Данильчука, воспитанников не спрашивали, хотят ли они переезжать. «Я говорил им, что я хочу уехать отсюда. А Соня [Софья Львова-Белова] говорит: ну, может, ты привыкнешь к нам? Я говорю: Сонь, ну сколько мне лет? Мне что, 10 лет? Как это я могу привыкнуть? У меня там [в Украине] друзья, у меня там родители приемные», — рассказывает он. Но о возможности вернуться домой, по его словам, речи не идет.

Александр говорит, что российские паспорта им начали оформлять еще на оккупированной территории, а также сделали банковские карточки для получения пособия. «Делают эти документы, они думают, что мы будем жить в России, думают, что мы ихние», — писал он своему бывшему воспитателю.

Публично Софья Львова-Белова говорит, что вывезенные в Пензу воспитанники из «новых регионов» возвращаться домой не хотят. «Никто не хочет ехать домой, мы уже приняли их в нашу большую семью. Мне было сразу понятно, что ребята останутся. Мы никого не держим, двери открыты, я говорю: ребят, кто готов поехать обратно? Все говорят: нет, мы не поедем», — рассказывала она. По ее словам, в «Квартал Луи» уже выстроилась очередь из воспитанников интернатов с оккупированных территорий. 

Дом Стефана

До начала полномасштабной войны Александр Данильчук большую часть времени проводил в Доме Стефана — доме сопровождаемого проживания для выпускников интернатов с особенностями развития. Его построили в 2019 году в поселке Дарьевка Херсонской области при поддержке местной евангельско-баптистской церкви и программы TruPROMISE американского фонда New International.

«Тут были все его вещи, его друзья, он считал наш дом своим», — говорит глава приемной семьи Вячеслав Щирский, который должен был стать опекуном Александра в Доме Стефана. Из-за сложностей с оформлением документов для перевода недееспособного человека из учреждения в семью Александр периодически возвращался в Олешковский интернат и формально оставался его воспитанником.

«Мы чудесно встретили новый 2022-й год, вместе отпраздновали Рождество в январе. В середине февраля я привез Сашу в интернат, поскольку там проходили обязательные санитарные процедуры. Грянула война, и мы разлучились», — рассказывает Щирский. После начала войны он с семьей и воспитанниками Дома Стефана эвакуировался в Румынию.

«Саша признан недееспособным в связи со своим диагнозом. Для оформления в семью этот диагноз требовал пересмотра. Это очень длительный процесс, который может занимать до нескольких лет. В отношении Саши в 2022 году собиралась медицинская коллегия в Николаеве, но решающее слово — за судом», — объясняет юрисконсульт Олешковского дома-интерната Анна Кобзар. По ее словам, этот процесс осложняется тем, что многие документы утеряны: часть забрали россияне при отступлении из Херсонской области, часть была уничтожена во время войны. 

Почему из интерната забрали только четверых — неизвестно. «Я думаю, забрали именно их, потому что они наиболее транспортабельные, общительные», — предполагает воспитатель интерната Вадим Реуцкий.

Опрошенные «Важными историями» специалисты в области защиты прав недееспособных отмечают, что воспитанников могут переводить из одного интерната в другой внутри одного региона, однако случаев перемещения недееспособных между регионами в их практике не было (с точки зрения российских властей воспитанников Олешковского интерната перевезли из одного региона в другой, так как Россия аннексировала эту территорию).

По закону опекуном недееспособного становится организация, в которой они проживают. Софья Львова-Белова как руководитель имеет право распоряжаться деньгами и имуществом подопечных, а также представлять их права в суде. За право проживания учреждение получает 75% пенсии подопечного. В случае «Квартала Луи» удержание из пенсий составляет небольшую часть доходов — в 2023 году фонд получил чуть больше миллиона рублей за счет пенсий при общих поступлениях в 125 млн рублей, следует из финансовой отчетности. 

«Теоретически желающие стать опекунами могут обратиться в органы опеки и показать, что несмотря на другое гражданство они хотят сделать так, чтобы этот человек жил вместе с ними. Органы опеки должны действовать в интересах недееспособного. А как они это будут трактовать? Никто не знает», — говорит специалист в области прав недееспособных, попросивший об анонимности. По его словам, один из вариантов — попытаться восстановить дееспособность, чтобы самостоятельно выехать к семье. 

Судьба интерната

К началу полномасштабной войны в Олешковском доме-интернате жили чуть больше ста человек. В октябре 2022 года, перед тем как Украина вернула Херсонскую область, их начали вывозить из интерната. Часть перевезли в учреждения в Крыму и в Краснодарском крае, а затем вернули на оккупированные территории. 

Несовершеннолетние подопечные остались жить в Скадовске (находится под контролем российских войск — Прим. ред.). Руководителем учреждения назначили Виталия Сука — бывшего начальника автошколы, который «признался, что даже предположить не мог, что когда нибудь будет директором детского-дома интерната». По состоянию на апрель 2024 года под его началом живут 43 ребенка с особенностями развития.

Взрослых подопечных отправили в село Стрелковое Генического района (тоже находится под контролем России), куда вывезли Днепрянский психоневрологический интернат. Именно отсюда четверых воспитанников забрали в «Квартал Луи» в Пензу. Вероятно, в Стрелковом все еще находятся 27 совершеннолетних, которые раньше воспитывались в Олешковском интернате.  

«Важным историям» и The Reckoning Project известно лишь о восьми случаях, когда родственникам удалось забрать вывезенных из Олешковского интерната подопечных. Так, в конце ноября 2022 года Марина (имена героев изменены) смогла забрать свою 13-летнюю дочь Веронику с инвалидностью из Симферопольской больницы №5. Веронику и еще 11 детей отправили туда из Олешек за три недели до этого. По словам Марины, ее дочь содержали в плохих условиях, а сотрудники больницы спрашивали, уверена ли она в том, что хочет ее забрать.

«Она была в грязной одежде, наших детей там не купали, у нее был грибок. Мне не хотели отдавать ее инвалидную коляску, заявляя, что это собственность интерната», — рассказала женщина. 

Мама совершеннолетней, но недееспособной воспитанницы интерната Оксана больше месяца не могла забрать свою дочь домой из-за переоформления документов на российские. «Из Олешек ее привезли в Скадовск, а из Скадовска — в Стрелковое. Там ей сделали российский паспорт, сказали, что для выезда теперь нужен российский заграничный, мы его делали месяц», — рассказывает она. 

О возвращении внука Полине Киндре рассказывала сама Мария Львова-Белова. Ей пришлось почти три месяца ждать результатов ДНК-теста, чтобы подтвердить родство с мальчиком. «Когда я приехала в Скадовск летом 2023 года, [директор учреждения Виталий] Сук сказал, что у меня какие-то ошибки в документах и внука мне не отдадут. Я жила в Джанкое в приюте для прихожан местной церкви и все это время не могла видеться с внуком, ждала непонятно чего. Это было очень мучительно», — рассказывает бабушка мальчика. 

Насильственное перемещение гражданского населения без веских оснований может рассматриваться как военное преступление, а при определенных условиях — как преступление против человечности, объясняет эксперт по международному праву, научный сотрудник Копенгагенского университета юрист Глеб Богуш.

«Международное право в принципе запрещает перемещение населения с оккупированных территорий независимо от того, дети ли это, недееспособные ли это — это делать запрещено», — говорит Богуш. По его словам, тот факт, что вывезенные в Пензу воспитанники являлись недееспособными, подтверждает, что перемещение было недобровольным. 

Российские власти обязаны способствовать возвращению перемещенных лиц и их воссоединению с семьями, в том числе приемными, говорит Богуш. «Тот факт, что у кого-то что-то не было до конца оформлено (как в случае с Александром Данильчуком и его опекунами из Дома Стефана — Прим. ред.), не имеет значения. Интересы лица, которое должно быть передано в семью, имеют приоритет. Мы видим, что нарушение международного права продолжается, и никаких серьезных усилий для того, чтобы эту практику прекратить, пока не сделано». 

Олешковский дом-интернат в прежнем виде фактически перестал существовать. «Голые стены, забрали все, дорогостоящую медицинскую технику, у нас была новая кухня, все забрали подчистую. А потом еще и наводнение из-за подрыва дамбы. Нет больше нашего интерната», — говорят бывшие сотрудники учреждения, ставшие свидетелями вывоза воспитанников и имущества из интерната.

«Важные истории» направили запросы Софье Львовой-Беловой, уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой и министру соцзащиты оккупированной Херсонской области Алле Бархатновой. На момент публикации они не ответили.