Ракетный удар по детской больнице «Охматдет» в Киеве должен быть расследован Международным уголовным судом (МУС) в Гааге как военное преступление — с такими заявлениями выступили Генпрокурор Украины Андрей Костин и представитель Евросоюза. В ЕС считают, что за удары по мирным жителям и гражданским объектам должны понести ответственность «руководство России, все командиры, исполнители и соучастники» преступлений. Сотрудники Офиса МУС уже побывали на месте обстрела, ведется расследование. В МУС говорят, что уголовное преследование грозит любому, кто причастен к атакам гражданских объектов.
В этом году МУС выдал четыре ордера на арест российских военных, подозреваемых в ударах по гражданской инфраструктуре. Пока фигурантами дел о военных преступлениях стали представители высшего командования: бывший министр обороны Сергей Шойгу, начальник Генштаба Валерий Герасимов, бывший командующий Черноморским флотом Виктор Соколов и командующий дальней авиацией ВКС Сергей Кобылаш. В МУС считают, что все четверо могут нести ответственность за обстрелы гражданских объектов с октября 2022-го по март 2023 года, когда российская армия наносила удары по украинской энергетике. «Ожидаемый сопутствующий ущерб и вред гражданскому населению был бы явно чрезмерным по сравнению с ожидаемым военным преимуществом», — говорилось в заявлении.
Вопрос в том, считает ли МУС военными преступниками (и если да, то в каких случаях) исполнителей приказов об обстрелах гражданских объектов, например пилотов бомбардировщиков или операторов пусковых ракетных установок. «Чтобы вменить в вину военное преступление, нужно доказать три вещи. Во-первых, что военный осознавал противоправность своих действий, во-вторых, предвидел, что он может убить мирных жителей, и в-третьих, что он желал это сделать, что у него был умысел. Умысел бывает прямым и косвенным, и здесь важно понимать, что МУС в обоих случаях признает военнослужащего виновным в военном преступлении», — говорит адвокат и специалист по праву военных конфликтов, попросивший об анонимности. Мы попросили эксперта разобрать с точки зрения права вооруженных конфликтов удар по «Охматдету» и еще две ситуации, когда при обстрелах гибнут мирные жители.
Удар по больнице «Охматдет»
Что случилось. В результате обстрела больницы в Киеве 8 июля 2024 года погибли три человека, в том числе один ребенок. Эксперты, например Bellingcat и BBC Verify, пришли к выводу, что в здание ударила российская крылатая ракета Х-101. На фюзеляже не видно повреждений, двигатель до конца работал штатно, траектория полета выглядела «полностью контролируемой», говорят аналитики. Вероятное отклонение Х-101 от цели — 20 м.
Комментарий юриста. Имеющихся данных недостаточно, чтобы утверждать, что целью ракетного удара была именно больница. Есть вероятность, что ракета попала не туда, куда была нацелена, например, из-за сбоя в системе наведения.
Если целью все же была больница, то виновность пилота зависит в первую очередь от того, знал ли он об этом. Мы не знаем систему постановки задач пилоту стратегической авиации. Он может сразу получать координаты цели, а может получать цель и сам вычислять координаты. Предполагаю, что координаты вбиваются еще на земле, а пилот вообще не понимает, куда он палит. Если будет доказано, что система принятия решений и исполнения приказа именно такая, это может снять с него вину в военном преступлении.
Вообще, вопрос огневого поражения городов — это тяжелая и по сути нерешенная с точки зрения юриспруденции и права войны проблема. Например, обороняющуюся сторону часто обвиняют в том, что она устанавливает комплексы ПВО в городах. С точки зрения права войны это не военное преступление. Обороняющийся в войне действует вынужденно и ставит ПВО там, где его вынуждает агрессор.
С точки зрения агрессора, ситуация выглядит так: раз обороняться в городах можно, значит, можно их атаковать. А это не исключает попадания по гражданским объектам и мирному населению.
Удар по многоэтажке в Днепре
Что случилось. 14 января 2023 года запущенная с российского бомбардировщика крылатая ракета Х-22 попала в девятиэтажку в Днепре, погибли не менее 46 человек, более 80 были ранены. В тот день российская армия в очередной раз била по энергетическим объектам в разных регионах Украины, в Днепре целью могла быть Приднепровская ТЭС, расположенная в четырех километрах от разрушенного дома.
Старая советская ракета Х-22 создавалась для ударов по авианосным соединениям, заложенное отклонение от цели измеряется километрами, объясняли тогда военные эксперты. У Х-22 есть модификации для поражения наземных целей, но если применять ее по городу, то жертвы среди мирного населения почти неизбежны.
Комментарий юриста. В первую очередь обвинителю предстоит доказать, что пилот был достаточно обучен и обязан был знать характеристики оружия, применяемого им по плотной городской застройке, где есть не только военные, но и гражданские объекты. В этом случае он должен был предвидеть высокую вероятность трагических последствий. Вероятнее всего, доказать это удастся.
Вопрос в умысле. Мы предполагаем, что у пилота было намерение поразить военный объект, но он промахнулся. То есть прямого умысла убивать гражданских не было. Пилот осознавал возможность или даже неизбежность последствий, но не желал их наступления, допускал, но относился к ним равнодушно. Это называется косвенный умысел. Как мы уже говорили, для МУС, чтобы признать человека виновным в военном преступлении, косвенного умысла достаточно.
Обстрел пляжа в Севастополе
Что случилось. 23 июня 2024 года обломки и суббоеприпасы баллистической ракеты ATACMS, запущенной ВСУ по Крыму, упали на пляж в Севастополе. Погибли четыре человека, ранены более 150. Губернатор города сообщил, что российские ПВО сбили пять ракет, но «осколки сбитых целей упали в прибрежной зоне». Версия Минобороны России менялась. Сначала военные сообщили, что сбили четыре ракеты, а пятая «в результате воздействия средств ПВО на конечном участке отклонилась от траектории полета с подрывом боевой части в воздухе над территорией города». Потом Минобороны написало о четырех перехваченных ракетах и «подрыве осколочной боевой части пятой американской ракеты в воздухе» — уже без упоминания воздействия ПВО.
О том, что подрыв ракеты над пляжем, скорее всего, произошел в результате работы ПВО, пишут как Z-каналы, так и независимые военные аналитики. Целью удара мог быть аэродром Бельбек, расположенный примерно в четырех километрах от пляжа. Отклонение от цели у ATACMS с кассетными боеприпасами не превышает 250 м.
Комментарий юриста. Скорее всего, виновных в совершении военного преступления здесь нет. Если ВСУ действительно вели огонь по аэродрому Бельбек, то их вина в данном случае не усматривается.
Вины операторов российской ПВО тоже нет. Во-первых, они сбивают ракеты там, где могут, а не там, где хотят. Место диктуется атакующим. Возможно, операторы могли бы предвидеть падение обломков на гражданские объекты. Но вряд ли у них есть такая возможность при перехвате высокоскоростных целей, летящих по сложным траекториям, когда противник атакует таким образом, чтобы ты не мог его поразить, прибегает к средствам радиоэлектронной борьбы. Не думаю, что у оператора есть выбор, где и как сбивать ракеты. Во-вторых, ПВО действуют для предотвращения вреда, скорее всего, они причиняют меньший вред, чем тот, который мог быть нанесен в результате попадания. Это может быть обстоятельством, исключающим преступность деяния. В-третьих, в их действиях нет умысла: они явно не хотят поражения гражданских объектов.
Действия российских властей, не препятствующих людям ходить на пляж рядом с военными объектами, тоже нельзя квалифицировать как нарушение законов и обычаев войны. Военное преступление — это умышленное использование гражданского населения для прикрытия военных объектов. Должен быть прямой умысел: когда ты точно знаешь, что объект будут атаковать, и размещаешь там людей именно с этой целью.
Как еще можно наказать военных
Статьи о нарушении законов и обычаев войны есть не только в Римском статуте Международного уголовного суда (МУС), но и в национальных кодексах, например в УК РФ и в Криминальном кодексе Украины. Однако в этих случаях доказать вину военнослужащего в военном преступлении может быть сложнее. Например, в украинском Криминальном кодексе военные преступления описаны как преступления с прямым умыслом. МУС, напомним, понятие умысла трактуется шире: там есть также и косвенный умысел, при его наличии военнослужащего также могут признать военным преступником.
Кроме того, даже если военнослужащего признают невиновным по статье о военных преступлениях, его могут судить по «обычным» статьям уголовного кодекса, например, о непредумышленном убийстве. Чтобы вменить военному другую статью, прокурору, вероятнее всего, придется выдвигать новое обвинение. Хотя в некоторых правовых системах квалификацию преступления можно изменить во время процесса.