«Ядерная эскалация — это двусторонняя игра. С Россией не играют»

На прошлой неделе Владимир Путин в очередной раз пригрозил Западу. Он заявил, что если НАТО разрешит Украине бить дальнобойными ракетами по территории России, это будет означать прямое участие альянса в войне, а поэтому: «Имея в виду изменение самой сути этого конфликта, мы будем принимать соответствующие решения, исходя из тех угроз, которые нам будут создаваться». Что это могут быть за решения, Путин не уточнил, но все понимают, что речь в первую очередь идет о ядерном оружии.

Считает ли Запад угрозу ядерного удара реальной?

В конце 2022 года руководство США всерьез опасалось, что Россия применит в Украине тактическое ядерное оружие, и готовили ответные меры. По словам источника CNN в администрации Джо Байдена, американцы исходили не из «гипотетических» соображений, а из полученной информации, в том числе от разведки. Недавно глава ЦРУ Уильям Бернс подтвердил: осенью 2022-го существовал реальный риск применения Россией тактического ядерного оружия. Президент США Джо Байден говорил тогда, что мир не был так близок к Армагеддону со времен Карибского кризиса 1962 года.

Осенью 2022 года Россия сначала потеряла значительные территории в Харьковской и Донецкой областях, а потом отступила из Херсона и с правого берега Днепра, ВСУ подорвали Крымский мост. Опасения о том, что из-за военных поражений Путин решится на ядерный удар, выглядели логичными. Однако российским военным удалось стабилизировать ситуацию на фронте. В 2023 году россияне сначала остановили контрнаступление ВСУ, а осенью перехватили инициативу и начали наступать на нескольких направлениях.

С тех пор Запад два года снабжает Украину все более мощным оружием: ВСУ получили танки, системы ПВО Patriot, дальнобойные ракеты Storm Shadow и ATACMS, самолеты F-16. Украинцы успешно применяют как западное, так и свое оружие. Они уничтожили около трети кораблей Черноморского флота, регулярно наносят удары по аэродромам, складам, нефтебазам и городам как на оккупированных территориях, так и в России. Наконец, в августе ВСУ вторглись в Курскую область, захватив около ста населенных пунктов, в том числе райцентр Суджу.

От России ядерного ответа до сих пор не последовало, хотя Путин регулярно и по самым разным поводам говорит, что при необходимости Россия его обязательно применит. 

Теоретически это позволяет думать, что так будет и дальше. Например, заместитель генсека НАТО Мирча Джоанэ в марте сказал, что в альянсе не видят «неизбежной угрозы» применения ядерного оружия, и назвал заявления Путина психологическим давлением. Тогда же в США не видели свидетельств российских приготовлений к ядерному удару. Сейчас генсек НАТО Йенс Столтенберг прямо говорит: «Путин и раньше много раз заявлял о красных линиях, но на эскалацию не пошел».

С другой стороны, ни одно из существенных решений о помощи Украине не обходится без слов о возможной эскалации со стороны России. В первую очередь, речь идет, конечно же, о применении ядерного оружия. Последний такой случай — вопрос о снятии всех ограничений на использование ВСУ западного оружия для ударов по международно признанной территории России. Российские и западные СМИ уже нарисовали множество карт (например, вот и вот), показывающих, до каких городов и военных объектов могут долететь ракеты, но разрешения от союзников до сих пор нет.

Долгие колебания, возникающие у союзников, вероятно, свидетельствуют об опасениях, что каждое их решение — очередная ступень на «лестнице ядерной эскалации». И какая из них может спровоцировать российский ядерный удар, никто не знает.

Что такое «лестница ядерной эскалации»? Поможет ли она остановить ядерную войну?

«Лестница ядерной эскалации» — это цепочка событий, описывающая возможный крах системы глобальной безопасности. Чаще всего говорят о лестнице американского исследователя Германа Кана, в 1965 году создавшего лестницу из 44 ступеней, разделенных на семь «пролетов». Есть и другие теории — из 7 шагов, 17 шагов, даже у самого Кана была еще одна лестница из 16 ступеней.

Все эти теории призваны смоделировать ход конфликта, но в реальной жизни их никто не использует — это просто теоретические шаги, которые могут привести от кризиса до глобальной ядерной войны, объясняет Максим Старчак, эксперт по российской ядерной политике, научный сотрудник Центра международной и оборонной политики Университета Куинс. В таких концепциях могут быть необязательные шаги, например демонстрационное применение ядерного оружия в безлюдной местности. 

«В теориях ядерного сдерживания есть представления, что эскалация хорошо контролируется на низких уровнях. На высоких уровнях, когда идут прямые боевые действия ядерных держав, участники действуют более эмоционально и иррационально. Россия и Запад остаются на низком уровне, когда шаги известны, заранее декларируются, а возможный ответ прощупывается. Чтобы говорить о возможном ядерном конфликте, теоретические концепции предварительно ожидают прямого военного столкновения ядерных держав. Пока и Россия, и США всеми усилиями избегают этого», — говорит Старчак.

С тем, что на высоких уровнях эскалации контролировать ее будет сложно, согласен и академик РАН Алексей Арбатов. Он считает, что после первого ядерного удара будет не «размеренное восхождение по “лестнице эскалации”», а «срыв в бездну спонтанного обмена ядерными ударами», который уничтожит мир за несколько дней. В теории Кана первый ядерный удар приходится на 21-й шаг, после чего перечислены еще 23 ступени эскалации.

«Лестница Кана» была создана очень давно, когда представления о том, что возможно, а что нет, сильно отличались от сегодняшних, считает Павел Подвиг, руководитель проекта «Ядерное вооружение России». Именно поэтому некоторые описанные исследователем шаги сейчас выглядят очень странно.

В целом, сложность любой концепции заключается в том, что, не считая ударов США по Японии в 1945 году, у человечества нет опыта применения ядерного оружия в военных целях. «Если начнется какая-то эскалация, никто не знает, как могут развиваться события, остановится она или нет. Есть общее представление о том, что если одна из сторон применит ядерное оружие, то должен последовать ответ, примерно аналогичный по масштабу, он должен продемонстрировать готовность к продолжению эскалации. Считается, что в какой-то момент одна из сторон должна понять, что на следующем этапе обмена более масштабными ударами она окажется в проигрышном положении, и тогда всё остановится. Но опять же — механизм этой остановки сейчас совершенно непонятен», — объясняет Подвиг.

А что в реальности? Есть ли ядерная эскалация?

Сделать ядерное оружие частью конфликта в Украине все время предлагает Россия, но пока у нее ничего не получается, считает Максим Старчак: «Повышение боеготовности сил сдерживания перед вторжением, учения ядерных сил, усиление риторики, выход из соглашений по контролю над вооружениями, размещение ядерного оружия в Беларуси. Но в ответ ничего не прозвучало, представители США говорили, что не видят усиления ядерной активности России, а значит ядерным силам США реагировать не на что. Эскалация конфликта — это всегда двусторонняя игра. Если с вами не играют, то и эскалировать не получается».

Еще одним способом заставить Запад поверить в возможность применения ядерного оружия может стать изменение российской ядерной доктрины. Сейчас в ней есть четыре условия использования ядерного оружия:

• получение информации о запуске баллистических ядерных ракет по территории России или ее союзников;
• применение противником ядерного оружия или других видов оружия массового поражения по территории России или ее союзников;
• «воздействие» на критически важные государственные или военные объекты, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил;
• агрессия против России с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено ее существование.

У сторонников войны главный критик доктрины — Z-политолог Сергей Караганов. Он считает, что доктрина не выполняет функцию сдерживания, а западные лидеры уверены, что Россия не применит ядерное оружие почти ни при каких обстоятельствах. «Если дрон опять прилетит по Кремлю, то почему бы для начала не нанести обычный ракетный удар по Рейхстагу? Пусть горит», — говорит он. Дальше, по плану Караганова, должны последовать неядерные удары по объектам в странах НАТО, помогающим Украине, а если Запад будет отвечать, то дело может дойти и до группового ядерного удара по объектам в Европе. Идея в том, что если Запад будет знать, что Россия готова применить ядерное оружие, то ядерной войны не будет.

Караганов дважды публично спорил с Путиным о применении ядерного оружия — в прошлом году и в этом. В частности, он говорил о необходимости менять ядерную доктрину. В июне Путин сказал, что «мы думаем» о таких изменениях, а 1 сентября МИД отчитался, что работа находится «в продвинутой стадии».

От обновленной доктрины логично ожидать расширение условий для использования ядерного оружия, говорит Максим Старчак из Университета Куинс. «С одной стороны, это, конечно, окажет воздействие на Запад, с другой — давить уже некуда. Всё, что Запад мог дать Украине, он дает. От того, что Россия понизит порог применения ядерного оружия, уже ничего не поменяется. Доктрина, например, могла бы предупредить участие западных войск. Но это, скорее, политические игры, чем возможная реальность. Отмотать назад и убрать военную помощь Запада уже невозможно. Указание в доктрине на то, что передача западного оружия означает участие Запада в войне, ничего не изменит, так как это уже долгое время звучит фоном. А значит, изменение ядерной доктрины просто уйдет в песок», — считает эксперт. По его словам, если бы Россия изменила доктрину год назад или еще раньше, это было бы более «ярким» шагом.

В целом, все доктрины создавались для противостояния главному противнику, в случае СССР и России — это США. «То есть, если в ходе войны с Украиной в России поразили аэродром, где базируются стратегические бомбардировщики, или ударили по радару системы предупреждения о ракетной атаке, это не означает, что возникло условие для применения ядерного оружия. Удар по радару вас не ослепляет, чтобы вы не видели начала атаки баллистических ядерных ракет. Удар по аэродрому не снижает потенциал вашего ответного ядерного удара. Это одиночные удары, которые легко нивелировать, разбросав самолеты по нескольким другим базам и отремонтировав поврежденные военные объекты. Аналитики США же боятся, что такие украинские удары побудят РФ применить ядерное оружие. Пока ничего не говорило, что этот подход может быть применим», — считает Старчак.

Оценивать риск российского ядерного удара надо отдельно для двух случаев — для удара по стране НАТО и по Украине, отмечает Павел Подвиг. В первом случае срабатывает классический механизм сдерживания: существует опасность ответа и дальнейшей эскалации. «В Москве, как и на Западе, понимают, что контролировать этот процесс, скорее всего, не получится, поэтому воздерживаются от движений в эту сторону», — говорит эксперт.

В случае с ядерным ударом по Украине работает другой механизм. Сейчас нет таких военных задач, которые можно было бы решить именно с помощью тактического ядерного оружия. Можно, например, уничтожить авиабазу одним тактическим ядерным ударом вместо нескольких ударов обычным оружием, но кардинально ситуацию на фронте это не изменит.

«Единственный смысл применения ядерного оружия может заключаться в том, чтобы, как в Хиросиме и Нагасаки, вызвать у противника шок, заставить его сдаться и прекратить сопротивление. То есть стратегическим образом изменить ход конфликта. Но тут возникает еще одна проблема: чтобы воздействие на противника было существенным, придется убить десятки и сотни тысяч людей. Порог принятия такого решения очень высок, даже у кровожадно настроенных людей рука на это может не подняться», — рассуждает Павел Подвиг. Но даже такой удар не гарантирует, что противник сдастся. Например, в 1945 годы удары по Японии стали важным, но не решающим фактором в ее капитуляции.

Еще одним сдерживающим фактором может быть возможная реакция союзников. Подвиг уверен, что у стран, поддерживающих Россию, она будет строго негативной. Действительно, Китай неоднократно предупреждал Россию о недопустимости использования ядерного оружия. Последний раз это произошло в начале сентября, после появления новостей о готовящихся изменениях в российской ядерной доктрине.

Допустим, Россия решилась на ядерный удар. Тогда ядерная война неизбежна?

Точного ответа на этот вопрос, разумеется, нет. Однако есть несколько свидетельств, что в США в качестве возможного ответа на российскую ядерную атаку третьих стран рассматривают массированный удар обычным оружием.

Директор ЦРУ Уильям Бернс рассказывал, что в ноябре 2022 года, когда в США всерьез опасались российского тактического ядерного удара по Украине, Джо Байден дал ему указание передать «прямое предупреждение» главе российской Службе внешней разведке Сергею Нарышкину. В нем американцы «очень ясно дали понять», к каким последствиям приведет ядерный удар. По данным New York Times, в администрации Байдена в то время считали, что ответ союзников должен быть мощным, но неядерным. В частности, речь шла об ударах обычным оружием по российским подразделениям, которые нанесли ядерный удар. 

В эффективности своего обычного оружия в США уверены. Так, два года назад бывший директор ЦРУ Дэвид Петреус говорил, что НАТО способен уничтожить все военные силы России на территории Украины и все ее корабли в Черном море. 

Американцы пытались смоделировать ответ на применение Россией тактического ядерного оружия еще до полномасштабного вторжения в Украину. Так, в 2016 году Авриль Хейнс, заместительница советника по национальной безопасности в администрации Барака Обамы, организовала штабные учения. По сценарию Россия напала на одну из стран Балтии, НАТО эффективно отразил агрессию, а Россия в ответ нанесла ядерный удар малой мощности по силам альянса. Участвовавшие в учениях генералы заявили, что необходим ответный ядерный удар, и предложили список целей. Однако Колин Каль, советник тогдашнего вице-президента Джо Байдена, отметил, что ситуация дает США и их союзникам шанс объединить против России весь мир, добиться ее изоляции и ослабления. Кроме того, по мнению Каля, ответный ядерный удар нормализовал бы применение ядерного оружия. В итоге участники учений решили с большей интенсивностью продолжать конвенциональную войну, в которой НАТО побеждал.

Через месяц штабные учения с теми же вводными повторили, но в более представительном составе. Когда Каль снова изложил свою позицию, резко против выступил министр обороны Эштон Картер. Он заявил, что, если США не ответят ядерным ударом, это станет катастрофой для НАТО и подорвет доверие к США во всем мире. Выбирая цель для ответного ядерного удара, участники учений отказались от Калининграда из опасений ответного удара по территории США и территории балтийского государства, так как это могло привести к большому числу жертв среди мирного населения. Целью выбрали не участвовавшую в гипотетической войне Беларусь. На этом учения были закончены, так как смоделировать следующий шаг России участники не смогли.

«Если со стороны России будет серьезная провокация, более выгодной позицией для Запада будет не отвечать своим ядерным ударом, а мобилизовать всех, кого только можно, против угрозы применения ядерного оружия. Недооценивать этот фактор нельзя», — считает Павел Подвиг.

«С одной стороны, в любой концепции применение ядерного оружия влечет ответный ядерный удар. В теории это так, но это также означает начало глобальной ядерной войны. Готовы ли лица, принимающие решения, бомбить планету ядерным оружием, не попытавшись разобраться и понять, что случилось? Вполне вероятно, что нет, учитывая, как осторожно ядерные державы действуют друг против друга. И не только США и Россия/СССР, но и Индия и Пакистан, которые имели опыт вооруженного противостояния, но не применяли ядерное оружие», — говорит Максим Старчак.