Пропавших на боевых заданиях военных обвиняют в самовольном оставлении части

Семьи российских военных пытаются оспорить статус самовольно оставившего часть (СОЧ), который получили их близкие на войне против Украины. В распоряжении «Важных историй» оказались более 50 жалоб, которые родственники пропавших военнослужащих отправили в администрацию президента. Из них следует, что такое происходило как минимум в 25 воинских частях не менее чем в 11 регионах России. В большинстве случаев люди пишут, что их близкий перестал выходить на связь после ухода на боевое задание. Некоторые знают подробности гибели солдата от сослуживцев, но все равно не могут доказать, что он не ушел в самоволку. 

Мы верифицировали подлинность этих жалоб и поговорили с их авторами. Рассказываем, почему пропавших на боевых заданиях военных массово записывают в СОЧ и как родные пытаются добиться снятия этого статуса.

«Муж облокотил голову на окно и захрипел»

«Била во все инстанции, отправляла кучу сообщений», — вспоминает Екатерина свои попытки помешать мужу уйти на войну против Украины (мы не раскрываем полные имена героинь текста из-за нашего статуса «нежелательной организации»). Ее 38-летний супруг Александр добровольно подписал контракт с Минобороны, отбывая наказание в колонии. «Обманывал меня, зная, как я к этому относилась, и что там его ожидает», — рассказывает женщина. Она пыталась добиться аннулирования контракта мужа на основании того, что он болеет гепатитом С (это диагноз, с которым по закону запрещено служить в армии, хотя на практике эту норму нарушают), но безуспешно.

Через несколько месяцев Екатерине пришлось снова стучаться во все инстанции — после того, как Александр пропал в Донецкой области. В начале февраля 2025 года военнослужащий последний раз связался с женой, сказал, что уходит на боевое задание и несколько дней будет без связи. О том, что случилось на задании, Екатерина узнала уже от его сослуживцев. «Мой муж сидел рядом с водителем в машине, был "птичником“ — высматривал дроны, сзади них сидели еще трое военных. В какой-то момент начался обстрел. Мой муж облокотил голову на окно и захрипел. Думали, что раненый, довезли его до какой-то точки. Сняли каску и всё поняли», — пересказывает слова военных Екатерина. Что произошло дальше, ей так и не удалось выяснить. 

Вскоре после этого женщине позвонили из военной прокуратуры и сообщили, что Александр объявлен самовольно оставившим часть. «Как так? Это ужас какой-то! Какой СОЧ?» — вспоминает Екатерина свою реакцию. Женщина в очередной раз стала писать обращения во все возможные органы власти — теперь с просьбами установить точный статус и местонахождение ее мужа (все подтверждающие документы есть в распоряжении редакции).

«Мне ответы безумные просто приходят и от Министерства обороны, и от Военной прокуратуры, и от других. Например: "Вот как он вернется, обратитесь с рапортом, потому что мы пытались до него дозвониться“. Господи, вы сами слышите, что вы отвечаете? До кого вы пытались дозвониться? В зону боевых действий вы дозвониться пытались!» — говорит Екатерина.

Она дважды ездила в Донецкую область и общалась с командиром супруга. По ее словам, в один из приездов командир кричал на нее: «У нас негласный приказ тех, кто [завербован] с колонии, ставить в СОЧ, пока нет тела. Хоть убейтесь, жалуйтесь куда хотите, хоть Путину». 

25 частей как минимум из 11 регионов. Что мы узнали из жалоб россиян в администрацию Путина 

История Екатерины далеко не единственная. Неправомерный статус СОЧ родные военных активно обсуждают в соцсетях и даже пишут публичные петиции. 

В распоряжении «‎Важных историй» оказались более 50 жалоб на необоснованно присвоенный статус СОЧ, которые россияне отправили в администрацию президента с начала войны. Вот что мы узнали из этих документов:

• Статус СОЧ необоснованно присваивают в разных воинских подразделениях военным разного статуса. В документах упоминаются 25 воинских частей из 11 российских регионов, а также Донецкой области (в некоторых жалобах точно определить регион не удалось). Авторы жалоб пишут и о тех, кто подписал контракт с воли, и из мест лишения свободы, и о мобилизованных, и даже о тех, кто, по данным родных, мог попасть в плен.

• Часто между подписанием контракта и исчезновением человека, которого затем объявляют СОЧ, проходит совсем немного времени. Из 20 человек, у которых известна дата подписания контракта, 18 перестали выходить на связь в первые полгода службы, большинство из них — в первые два месяца. 

• Самый короткий промежуток между подписанием контракта и последним разговором с родными — восемь дней. Гражданский муж Елизаветы, объявленный СОЧ, подписал контракт в колонии 11 июля 2024 года, 19 июля единственный раз вышел на связь, а уже 24 июля ушел на боевое задание и не вернулся. 

• В жалобах родственники пишут, что до объявления самовольно оставившим часть боец числился либо ‎без вести пропавшим‎, либо раненым‎. Иногда ответы, которые родные получают в военкомате и в части, противоречат друг другу. Например, замполит говорит, что человек числится без вести пропавшим, а военкомат отвечает, что военный объявлен СОЧ. Бывает, что разные ответы дают и разные люди из одной части. 

• В каждой пятой изученной нами жалобе родные военных указывают, что знают о гибели своего близкого от сослуживцев, хотя официально он находится в статусе СОЧ. 

Администрация президента публикует обзоры всех обращений, которые им отправляют россияне. Обращения по СОЧ отдельно не упоминаются, самая близкая по теме группа жалоб — «Просьбы о розыске военнопленных, интернированных и пропавших без вести в наши дни». 

С начала войны россияне отправили президенту более 40,5 тыс. жалоб о поиске пропавших военнослужащих. С июля 2024 года эта тема каждый месяц входит в топ-3 всех вопросов, по которым люди обращаются к президенту. Пик обращений о пропавших без вести пришелся на конец 2024-го и начало 2025 года. Тогда россияне писали Путину более 80 писем в день по этой теме. 

«Поехали на задание. И всё на этом»

Пытаясь доказать, что их близкие безосновательно были записаны в самовольщики, матери и жены пишут, что военнослужащие не появлялись дома, не выходили на связь, не снимали деньги с карточки и ничего не оплачивали ими с момента исчезновения. Но самое главное — в большинстве жалоб говорится, что военнослужащий был объявлен СОЧ после того, как его отправили на боевое задание и он перестал выходить на связь. 

Так пропал и сын Галины. Ему оставалось сидеть в колонии меньше года, когда он подписал контракт и отправился на войну. О своем решении мужчина сообщил матери в декабре 2024 года: позвонил ей с телефона сослуживца уже по пути на фронт. Спустя месяц сын вышел на связь последний раз: «‎Они 20 января поехали на задание. 21 января он мне еще звонил. И всё на этом. Ни слуху ни духу, ничего не известно».

Только к середине февраля Галина через военкомат смогла добиться информации о сыне: узнать номер части, личный номер и статус — самовольно оставивший часть. 

Через несколько месяцев разыскивать сына пришли военные (какое ведомство они представляли, Галина не помнит), осмотрели квартиру, спрашивали, не связывался ли он с матерью. «Я им говорю: "Если бы связывался, я была бы очень рада, что он жив хотя бы. Если мне не верите, то пройдите, посмотрите". Никаких вещей его, ничего нету у меня. Ему СОЧ поставили в феврале, и если он действительно сбежал, уже сколько месяцев прошло, надо же ему кушать и на что-то жить. Он любыми путями нашел бы какой-то способ позвонить мне»‎, — рассказывает Галина. 

Командиры не должны присваивать солдату статус СОЧ без оснований, например показаний сослуживцев или обстоятельств исчезновения, рассказали военные юристы, с которыми поговорили «Важные истории». 

При этом сфальсифицировать статус СОЧ в армии несложно. «‎Для возбуждения уголовного дела достаточно только сроков отсутствия военнослужащего в части или на месте службы, а обстоятельства, послужившие причиной такого отсутствия, являются второстепенными», — говорится в исследовании 2021 года из журнала «‎Право в Вооруженных Силах — Военно-правовое обозрение», где авторы проанализировали приказы МВД, Генпрокуратуры и других силовых ведомств, определяющие порядок возбуждения уголовного дела за СОЧ. 

Родные пропавших считают, что их близких объявляют ушедшими в самоволку по воле командования, а видевшие гибель сослуживцы боятся говорить правду. «Вот захочет командир, чтобы мой муж был оправдан в этом [статусе СОЧ], чтобы видели, что он погиб — действительно, так и будет. Если командир захочет, чтобы кто-то сказал, что мой муж убегал по полю, так оно и будет. И свидетели найдутся. Потому что, ну, как ребята скажут по-другому? Их же сразу отправят на мясо, уж назовем своими словами», — говорит Екатерина, супруг которой, по словам сослуживцев, был ранен при обстреле машины на боевом задании. 

Как отмечает директор правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право» Сергей Кривенко, российская армия до сих пор сильно забюрократизирована: сразу признать военного погибшим и назначить выплаты его семье даже при наличии свидетелей, но без опознанного тела, невозможно. В случае с мужем Екатерины опознание с помощью ДНК экспертизы может усложняться еще тем, что он сирота и у него нет своих детей.  

Галина обратилась в Фонд защитников отечества, передала все документы на сына, сдала ДНК, чтобы его могли опознать среди погибших. ‎

«Теперь остается только ждать, — говорит женщина. — Я пошла к психиатру, психотропные таблетки пила. Я вообще спать не могла, сейчас более-менее стала успокаиваться. Чего будет-то? Я же не могу изменить ход этих событий и спасти не могу. Или он где-то скрывается, или погиб. Лежит и гниет, и никто его не подбирает. Почему столько денег уходит на эту проклятую войну и столько погибает людей? У нас на кладбище целая аллея этих солдат. Это ведь кошмар, что творится. Пора бы уже все это бы миром закончить. И чтобы не было этой противной, поганой войны».‎ 

Зачем пропавших без вести военнослужащих записывают СОЧ

Екатерина уверена, что статус ушедшего в самоволку ее пропавшему супругу сфальсифицировали, чтобы не выплачивать ей положенные минимум 5 млн рублей. «Я Путину уже написала (ну, не Путин читает это, конечно), что я отказываюсь от этих миллионов, чтобы с него сняли СОЧ. Но они в Министерство обороны всё [перенаправляют]. И толку нет никакого, — рассказывает женщина. — Если надо, я у Кремля лягу, потому что это не дело. Ни жив, ни мертв. Тем более с таким статусом жутким».

Экономия на выплатах — распространенное среди семей военнослужащих объяснение необоснованного статуса СОЧ. В первую очередь запись военнослужащего в число самовольщиков бьет по ближайшим родственникам, особенно женам с детьми: с момента возбуждения уголовного дела о самовольном оставлении части все выплаты военнослужащему прекращаются, а компенсацию за гибель они получить не могут. 

Однако правозащитники считают, что неправомерное объявление военнослужащих СОЧ вряд ли можно объяснить желанием командиров сэкономить государственный бюджет. «Никаких таких директив сверху быть не может, — уверен Сергей Кривенко. — Не платить деньги погибшим — это не воля государства, совершенно точно. Сейчас же даже изменили Гражданский кодекс, и через полгода родственники могут через суд признать пропавшего без вести погибшим и получить"гробовые" выплаты».

Кривенко полагает, что командиры действительно могут вписывать пропавшего военнослужащего самовольно оставившим часть по негласному приказу, но не с целью сэкономить федеральный бюджет.  

«Например, на утекшем в сеть слайде с коллегии Минобороны в декабре было сказано, что более 50 тыс. человек не хватает в частях, — объясняет Кривенко. — И этот слайд как раз был посвящен тому, что мало дел возбуждают. Поэтому неофициальный приказ мог быть — оформить всех, кого нет в части, СОЧ. И тогда даже тех, кто находится в госпитале, так могут [для массовости] записать (нам также известно о подобных жалобах от родных военнослужащих. — Прим. ред.)». 

Еще одна версия необоснованных статусов СОЧ, которую обсуждают родные военнослужащих, — попытка командования скрыть потери. Об этом близкие пишут в жалобах, ссылаясь на разговоры с военными и командирами части.

Однако большое количество «сочников» для командования тоже невыгодно, объясняет юрист, который во время службы в армии занимался поиском дезертиров и самовольно оставивших часть, поговоривший с нами на условиях анонимности: «Централизованная практика объявления в СОЧ безвестно отсутствующих, на первый взгляд, не дает командиру никаких преимуществ. Процедура объявления СОЧ достаточно громоздка с бюрократической точки зрения. Кроме того, за большое количество самовольно оставивших часть командира могут привлечь к ответственности за низкую дисциплину и провал воспитательной работы‎». Он допускает, что необоснованное объявление в СОЧ может быть следствием конфликтов и злоупотреблений в части. 

«Кто-то уже похоронен, но до сих пор числится в статусе СОЧ»‎. Как родные добиваются отмены статуса

«Брата мы сегодня похоронили», — отвечает Мария на просьбу корреспондентки «Важных историй» рассказать, как ее родственника объявили самовольно оставившим часть. Брат Марии подписал контракт в конце января 2025-го. Уже 3 марта мужчину отправили на штурм, с которого он не вернулся. Командиры части записали его СОЧ, однако с Марией связался сослуживец брата и рассказал, что тот погиб. 

Мария стала писать обращения в аппарат президента, военную прокуратуру, следственный комитет, депутатам, чтобы снять с брата статус СОЧ. Когда она звонила в часть и говорила, что сослуживцы видели его гибель, ей отвечали: «Не надо верить всем подряд». Официально гибель брата подтвердили только через четыре месяца: тело нашли и опознали по ДНК, статус СОЧ сняли и родные смогли его похоронить. Но у многих его сослуживцев статус сбежавших из части остается — добиться признания пропавшим без вести или погибшим удается единицам.  

«Я общаюсь с родственниками тех, кто уходил [по контракту] в декабре 2024-го и январе 2025-го, — продолжает Мария. — И такой статус СОЧ ставят половине. Кто-то обращается в различные структуры. Видимо, в их случае поднимают дела и меняют статус СОЧ на без вести пропавший. Кому-то не удается поменять. Кто-то уже похоронен, и у них до сих пор числится статус СОЧ». 

Официальная дата гибели брата Марии — 12 апреля, когда ему сняли статус СОЧ. При этом сослуживец писал ей, что брат погиб месяцем раньше. 

«У меня очень много вопросов к командованию, — говорит Мария. — Я даже не знаю, каким мне теперь числом поминать моего брата, потому что дата смерти у него неактуальная. Он умер не 12 апреля, как у него на табличке выгравировано. Он умер гораздо раньше. На каком основании сейчас устанавливают эти статусы СОЧ, как это всё происходит? Я буду поминать своего брата тогда, когда я решу. А не тогда, когда ему на табличке сказали написать».