Семья у Жыпар довольно большая: три сына-школьника и младшая дочка, которой только недавно исполнилось пять лет. Дети — ее главные помощники. Жыпар с гордостью рассказывает, что они очень стараются помогать маме, а их главная мечта — «чтобы урожай был хорошим».

«Когда дети были маленькими, мы не выращивали ничего. В то время остро стояла проблема поливной воды. Не только у нас, но и у соседей, почти все поля высохли. Теперь дети выросли, помогают мне, так и возобновили работу на поле», — говорит Жыпар.

Площадь их участка — полтора километра. Кукуруза не кормит семью напрямую — она не идет на продажу. Семья Жыпар использует урожай, как корм для скота. А еще, в отличие от, например, картошки, кукуруза не требует такого тяжелого физического труда.

***

Свой «рабочий день» Жыпар начинает каждый день примерно в пять утра. Проснувшись, она первым делом идет доить корову. Потом будит детей-школьников, подает чай и провожает их в школу. После этого Жыпар торопится скорее начать работу в поле.

Каждый день Жыпар собирает в дорогу перекус: два кусочка хлеба, чай в термосе и варенье. Если вдруг она не сможет вернуться домой в обеденное время, это скромное угощение и будет ее обедом.

«Во-он там, далеко в селе стоит мой дом», — она машет рукой в сторону. От дома до поля примерно 30 минут пешком.

Одно из первых правил земледелия — прийти на поле до восхода солнца, потому что важно успеть начать полевые работы в прохладное время суток.

«До полудня, до наступления жары, я работаю в поле, потом возвращаюсь домой. После обеда приступаю обратно к работе. Это позволяет немного отдохнуть», — говорит Жыпар.

На 15 соток земли у Жыпар уходит примерно 7-8 килограмм семян. Через месяц после посева, кукуруза начинает подниматься из под земли. В это время нужно удобрять ее азотом, а после — обязательно полить, чтобы земля могла впитать азот. Так кукуруза будет расти быстрее.

Важность полива посевов замечают по сухости стебля. До созревания поливают в общей сложности по 5-6 раз — в основном это делается летом. Осенью, желательно до конца сентября, уже нужно собрать урожай.

***

В селе Борбаш (или Кайрагач, как его называют другие жители) поливная вода течет через трубы и арычные лотки из канала Найман. Но так было не всегда: буквально несколько лет назад жителям приходилось идти пешком по шесть километров, чтобы переправить воду из другого ближайшего канала.

Арычные лотки в то время были в плохом состоянии. Жыпар с соседями как могли старались залатать дыры в них: для этого они накладывали кийизы, завернутые в полиэтиленовые пакеты. Но при сильном течении это не особо помогало им.

Первый и второй полив самые важные, и именно в это время, по словам Жыпар, больше всего споров и разногласий между жителями села.

Сама Жыпар вставала в четыре утра, чтобы успеть занять очередь на полив. Несмотря на такой ранний час, в это время возле арыка уже собиралось много людей. Ее менее расторопные соседи, которые просыпалась только к пяти утра, оказывались последними в очереди. Невыспавшиеся и злые, они начинали ругаться.

«Мы говорили другим: "вы спали аж до 5-6 часов, а теперь хотите воду? Приходите завтра, либо мы сейчас будем бесконечно спорить, либо воду будет "пить" попросту сам арык" и стояли, охраняли до обеда», — рассказывает Жыпар.

Она вспоминает, что иногда из уважения к старшим ей приходилось отдавать свое место в очереди. В такие моменты она запасалась хлебом и едой и ждала до вечера. В другие дни ей приходилось возвращаться домой ни с чем.

Тогда Жыпар хорошо поняла одну вещь: можно добиться своего, если несколько дней подряд вставать в 4 утра и быть готовой спорить. Порой ей приходилось быть жесткой и отстаивать свое место.

«Признаю, иногда, чтобы получить воду я говорила соседям, что у меня дома грудной ребенок. Такими путями добивались полива. В основном ругалась с теми, у кого земля находится рядом с моей. Мне детей кормить надо, поэтому приходилось даже с аксакалами спорить», — с усмешкой вспоминает она.

***

В этом же селе, чуть выше поля Жыпар, 60-летний аксакал Усон тоже выращивает кукурузу. С обретением независимости власти Кыргызстана выделили его семье 18 соток земли — это почти два километра.

«Буквально 2-3 года назад мы были почти в беде — оросительной воды сильно не хватало. Например, воду мы переправляли из горного кряжа. С утра направляешь воду к своему арыку, но воды мало, поэтому уходило по полдня, чтобы вода добралась до твоих земель», — вспоминает Усон.

Для этого они с соседями собирались в группы по 10-15 человек, следили за потоком воды и охраняли арыки: иначе кто-то другой мог переправить воду к себе. На полях тоже дежурили свои люди, но из-за плохого состояния арычных лотков вода могла так и не появиться. Тогда приходилось снова бежать к горному кряжу.

Каждые десять дней все повторялось.

«Все это приводило к бесконечным спорам и разногласиям. Всегда находились люди, которые хотели поливать свое поле более двух дней таким нелегким трудом. Но для нас и это было радостью — хоть как-то поливали же. Жить-то надо на что-то, выращивали. Каждый год так и поливали», — вздыхает Усон.

У него два сына: старший уехал на заработки в Россию, а младший помогает отцу с урожаем. В этом году они с сыном собрали около двух тонн кукурузы. Хороший урожай получился благодаря тому, что в их селе наконец стало достаточно поливной воды.

Споры и очереди тоже остались в прошлом: после того как «Фонд Ага Хана» провел трубы из того самого горного кряжа. Теперь у жителей села есть четкий график полива.

«Первые три дня очередь поливать у верхнего села, потом среднего, и в конце вода доходит и до нас. Поливаем поочередно, очень довольны. Поливной воды достаточно, поэтому в последние годы жители села стали получать хороший урожай», — объясняет Жыпар.

До работ «Фонда Ага Хана» в селе Борбаш поливной воды хватало только на 20% земли общей площадью 120 гектаров. Вода обходила все село, в итоге хвостовая часть не получала воду, и 80% земли стали практически непригодны.

Теперь все 120 гектаров земли используются для сельского хозяйства. Люди начали поливать и обрабатывать земли. Сейчас в этой местности, помимо кукурузы, жители выращивают овощи.

— Вот такими флягами мы таскали воду, — говорит Жумагуль, доставая из старенькой времянки пыльную 20-литровую флягу. У нее не получается удержать в руках увесистый сосуд, и она спешит вернуть его на место.

Почти в каждом доме села Сары-Таш есть подобная вещь со времен Советского союза. Жители показывают ее, если спросить «как вы раньше жили без воды? в чем вы ее приносили?»

Прошло меньше двух лет, с тех пор как проблемы с водой остались в прошлом. Теперь в таких флягах хранят корм для скота.

Жумагуль Бакирова живет в селе Сары-Таш Ошской области. Раньше жители этой местности использовали воду из обычного арыка: переправляли ее с расстояния двух километров, из далекого канала.

Когда воды становилось мало, Жумагуль и ее соседям приходилось пользоваться застоявшейся водой из арыка. Это была грязная вода, полная мусора, грязи и щебня.

«Когда воды в арыке не было, мы пили застоявшуюся воду, которая там оставалась. А что делать, если вокруг совсем нет воды? По вкусу было сразу заметно, что вода застоявшаяся. Из одного и того же арыка пили и мы, и скот. Бывало, что в такой воде был навоз скота. У нас не было выбора, мы были вынуждены пить такую воду», — вспоминает те дни Жумагуль.

Воду сначала кипятили, а после переливали в банки и оставляли настаиваться, чтобы она стала хоть немного пригодной для использования.

Такую воду местные жители пили, мылись в ней и использовали для приготовления еды.

«Дома ребенок пьет кипяченую воду, а на улице прямо из лужи, набирая ее руками. Были и такие случаи, когда прямо изо рта детей вытаскивали пиявок, которые цеплялись под язык. Никто не может представить себе такое! Нам было действительно очень трудно», — рассказывает Жумагуль.

Она вспоминает, что почти у всех детей в их округе были на лицах белые пятна — симптом того, что в организме ребенка есть паразиты. Ее детей это тоже коснулось.

В этой местности действительно было много случаев гельминтоза — это подтверждает Тансыгай Каныбаева, заведующая местным фельдшерско-акушерским пунктом.

«По результатам анализов, из 52 обратившихся детей только один ребенок был здоров [не был заражен паразитами] — так было до появления чистой питьевой воды. В этом году из 36 детей, 27 оказались здоровы. Причиной было отсутствие питьевой воды», — рассказывает Каныбаева.

Две тонны грязной воды

Похожая проблема была и у Саламат Сатыбалдиевой — жительницы села Базар-Коргон в Джалал-Абадской области. Сейчас ей 72 года, из которых 22 она прожила, толкая тачки, наполненные 20-литровыми флягами.

У нее четверо детей — почти все уже взрослые. Саламат вспоминает, как, будучи малышами, они таскали тяжелые пятилитровые баклажки.

«Дети, внуки и члены всей семьи собирали, что придется — бутылки, баклажки и прочую посуду — и грузили этим нашу большую тачку. А потом мы шли в поисках чистой питьевой воды», — вспоминает она те дни.

Саламат живет недалеко от Базар-Коргонской территориальной больницы.

На территории учреждения был единственный кран, которым пользовались и администрация, и местные жители. Семья Саламат, как и остальные односельчане, часто брала воду оттуда. Она вспоминает, что вода из него капала мелкими каплями и появлялась два раза в неделю.

По ее словам, жители выстраивались в очередь из ста человек. Чтобы успеть занять очередь, они вставали рано утром.

«Очереди возле крана на территории больницы не прекращались ни днем, ни ночью. Люди не выдерживали и уходили к скважине — это 1,5-2 километра пешком. И даже там была длинная очередь!» — рассказывает Саламат.

Через некоторое время в их селе появились водовозы, которые доставляли воду из этой скважины и продавали по 350 сомов за тонну. А в местных магазинах находчивые владельцы оптом продавали фляги и бочки для воды.

У Саламат был большой 300-литровый казан. Его использовали как ванну — наполнив водой, вся семья по очереди мылась.

Поначалу жители покупали воду и наполняли ею всю свою посуду дома, включая бочки и фляги, купленные специально для этого. Постепенно люди стали копать колодцы в своих дворах.

Но то были не те колодцы, из которых можно было достать грунтовую воду. По сути, это был обычный подкоп, в котором хранили купленную заранее воду.

Тонны воды одной семье хватало примерно на 10-15 дней. После этого нужно было заказывать еще: только на воду одна семья тратила как минимум 750-800 сомов в месяц.

«Со временем все мои соседи поняли, что надо копать колодцы. И я решила также сделать — мне сделали 2-тонный колодец. Внутри мы покрыли его слоем цемента», — говорит Саламат.

Ни о каких фильтрах для очистки воды и речи не было. Два раза в год человек спускался в колодец, чтобы протереть его изнутри, а застоявшуюся воду убирали ведрами — вот и вся очистка.

«Был случай, санитарно-эпидемиологическая станция приходила проверять состояние воды в колодцах — результат не радовал. Вода не соответствовала санитарным нормам», — рассказывает Саламат.

Так многие жители села Базар-Коргон пять лет пользовались колодцами — пока «Фонд Ага Хана» не провел линию трубопровода.

«С того времени мой колодец стоит пустой и покрытый ржавчиной. "Фонд Ага Хана" провел трубы и теперь прямо из под крана в доме течет чистая вода. Кран с фильтром! Нет предела нашей радости», — улыбается Саламат.