Ультраправым не удалось набрать не только абсолютного, но даже и относительного большинства в парламенте. Но и относительное большинство, которое получила левая коалиция «Новый народный фронт» (NFP), не позволяет ему сформировать правительство. Поскольку договариваться с партией «Вместе!» президента Эмманюэля Макрона, она пришла второй, левая коалиция пока не готова, министры предыдущего правительства во главе с Габриэлем Атталем сохранили посты.

Но даже если со временем удастся найти компромисс, он окажется исключительно хрупким. Ближайшие три года, оставшиеся до президентских выборов, Франция обречена на более или менее сильный, но перманентный политический кризис. Это заставляет все больше говорить, что ее политическую систему необходимо реформировать.

Стратегия выдохлась

Распустив парламент и срочно назначив новые выборы, Эмманюэль Макрон пытался воспроизвести ситуацию, которая в истории Пятой республики складывалась уже трижды. Впервые она возникла в 2002 года, когда во втором туре оказался Жак Ширак и кандидат от Национального фронта Жан-Мари Ле Пен. Тогда Ширак набрал рекордные 82,2% — даже его традиционные противники, социалисты, голосовали за него как за меньшее зло. По той же схеме оба раза избирался и сам Макрон, сталкиваясь во втором туре с Марин Ле Пен. Но ему и близко не удалось повторить рекорд Ширака. В 2017 году он набрал 66,1%, а в 2022 — 58,54%.

Казалось бы, очевидно, что стратегия эта выдыхается и с каждым разом работает все хуже. И уж тем более рискованно применять ее на законодательных выборах. Но по распространенному мнению, Макрон в последнее время все больше отрывается от реальности.

Официальный лидер ультраправого «Национального объединения» (RN) Жордан Бардела, несмотря на то что его партия из-за этих досрочных выборов значительно упрочила свою позицию в парламенте, получив в качестве неожиданного бонуса несколько десятков дополнительных мест, сейчас обвиняетМакрона в том, что тот бросил Францию в объятия ультралевых и породил ситуацию «неуверенности и нестабильности».

И в этом с ним приходится согласиться.

Все чаще звучит предположение, что во время президентских выборов в 2027 году подобная стратегия широкой консолидации против «кандидата-зла» может не сработать, и Елисейский дворец наконец займет Марин Ле Пен. Но не исключены и неожиданности. Как это сейчас ни кажется удивительным, президентом может вновь стать Франсуа Олланд, чей рейтинг, согласно опросам, стабильно растет, Сам не он также не исключает того, что выдвинет свою кандидатуру. Однако таким образом он — хоть далеко не первым — нарушит одно из тех неписаных правил, которые, наряду с конституцией, десятилетиями определяли политический строй Франции.

Буква закона и политическая традиция

Уникальная особенность политического устройства Пятой республики — в том, что сбалансировать суровость некоторых положений ее конституции десятилетиями позволяли неписаные правила и политические традиции, они играли важную роль в управлении и общественной жизни и поддерживалистабильность и согласие в политической системе. Вот лишь некоторые их них:

  • Президентская амнистия по административным нарушениям, ее новоизбранный президент объявлял вскоре после вступления в должность. Речь шла о незначительных правонарушения, в основном штрафы за нарушение правил дорожного движения и парковки.
  • Сильная партийная дисциплина, когда депутаты голосуют в соответствии с партийной линией, что способствует сплоченности и эффективности принятия решений.
  • Политические консультации, когда перед принятием ключевых решений президент и/или правительство проводят консультации с различными заинтересованными сторонами, например профсоюзами, работодателями и гражданскими группами.
  • Принцип «Однажды покинув Елисейский дворец, туда никогда не возвращаются», когда президент, которому не удалось переизбраться на второй срок, впоследствии больше и не пытается избраться.

Многие из этих традиций в последние годы подверглись эрозии. Начал в 2007 году Николя Саркози, который вскоре после избрания отказался объявить амнистию, заявив, что она способствует безответственному поведению и подрывает усилия по обеспечению правопорядка. Но тогда это решение значительная часть общества приняла скорее положительно. Позднее, через пять лет после поражения на выборах 2012 года, Саркози нарушил традицию, вновь выдвинув свою кандидатуру на президентский пост — но не смог победить на праймериз своей партии. Но стало понятно, что неписаные ограничения постепенно исчезают.

В случае противостояния с парламентом Конституция не позволяет Эмманюэлю Макрону вновь распустить его раньше, чем через год. Но отправить в отставку неудобное правительство ему ничто, кроме традиции, помешать не может. Хотя до сих пор не было принято, чтобы в ситуации «сожительства» (политический термин) с политическим противником, как это было в случаях комбинаций «Франсуа Миттеран президент — Жак Ширак премьер-министр» или «Жак Ширак президент– Лионель Жоспен премьер-министр» президент отправлял в отставку оппозиционного ему премьера.

Не совсем демократичная демократия

Ныне действующая французская конституция, с которой целыми кусками списана конституция российская, была создана и принята в исключительных условиях, когда страна находилась на пороге гражданской войны. Тогда единственным, кто — по общему мнению — мог вывести Францию из опасного кризиса, был генерал Шарль де Голль, который пользовался огромным уважением и популярностью не только среди простых французов, но что еще важнее — среди военных. Де Голль согласился занять пост премьер-министра с чрезвычайными полномочиями — но с условием, что будет написана новая конституция, которая значительно усилит исполнительную власть. Текст появился в рекордные сроки, конституция вступила в силу 4 октября 1958 года.

Но некоторые положения текста, написанного под де Голля, трудно назвать образцом демократичности.

Во-первых, это 16-я статья, которая применяется в кризисных ситуациях, «Когда институты Республики, независимость Нации, целостность её территории или выполнение её международных обязательств подвергаются серьёзной и немедленной угрозе, и когда нормальное функционирование конституционных государственных органов прерывается», — эта статья предоставляет президенту чрезвычайные, почти диктаторские полномочия.

Статья 16 применялась всего один раз, в апреле 1961 года, во время мятежа военных в Алжире, который принято называть «путч генералов». Само существование этой статьи именно начиная с того времени неоднократно критиковалось.

Критике как недемократичные подвергаются и другие положения конституции, в частности, 12-я статья, которая и позволила Эмманюэлю Макрону распустить 9 июня Национальную ассамблею.

И, наконец, статья 49.3 конституции, применение которой стало в последнее время предметом ожесточенной полемики. Она предоставляет правительству возможность принимать законы без одобрения парламента — через вотум доверия. Эта статья с 1958 года применялась более ста раз. В подавляющем числе случаев — для голосования по вопросам бюджета, когда возникал риск, что споры продлятся слишком долго, и это нарушит нормальное функционирование государственных институтов. Случаи же, когда ее использовали по другому поводу, можно пересчитать на пальцах одной руки.

Одним из них стала пенсионная реформа, проведенная весной 2023 года. Когда стало очевидно, что просто так провести реформу через Национальную ассамблею вряд ли получится, тогдашний премьер-министр Элизабет Борн объявила о применении статьи 49.3, хотя, и не хотела этого делать. Обществом такое выкручивание рук было воспринято резко отрицательно, так как речь шла не о техническом вопросе, а о теме, которая затрагивает жизнь почти всех жителей.

Можно с уверенностью утверждать, что именно восприятие произошедшего, как явное насилие над демократическими процессами и стало одной из основных причин протестного голосования в пользу ультраправых на европейских выборах.

Конечно, речь вовсе не обязательно идет о том, чтобы менять конституцию полностью. В конце концов, с 1958 года в нее уже неоднократно вносились поправки, в том числе и связанные и с полномочиями президента. Самой заметной из них было сокращение в 2000 году президентского мандата с семи до пяти лет. А в апреле текущего года в парламенте обсуждалась возможность либо полной отмены статьи 49.3, либо ограничение ее действия исключительно вопросами бюджета.

Французы любят повторять фразу философа эпохи Просвещения Шарля-Луи де Монтескьё, что прикасаться к законам можно «только дрожащей рукой», что подчеркивает важность благоразумия при их изменении.

Однако размывание политической традиции явно толкает к тому, чтобы более четко прописать некоторые моменты, связанные с политическим устройством страны. В частности отменить или значительно ограничить полномочия президента, обозначенные в 12 и 16 статьях основного закона. Возможно также изменить избирательный кодекс, вернув в него элементы пропорциональной системы выборов.

Ну и наконец, лично я бы посоветовал законодателям присмотреться к шестой статье конституции о порядке выборов президента, одно из положений которой гласит: «Никто не может занимать этот пост более двух сроков подряд». Традиция традицией, но я бы убрал слово «подряд». От греха подальше.