РАСШИФРОВКА

Леша Ортин из Хабаровска мечтал стать археологом и уехать в Сан-Франциско. Летом 2016 года его забрали в армию. По распределению он попал в 83-ю отдельную десантно-штурмовую бригаду в городе Уссурийске, ее лозунг — «Честь дороже жизни!». Летом 2017 года Леша подписал контракт. 13 октября его нашли в лесу повешенным.

Оксана Ортина, мать Алексея Ортина:

Он был такой, знаете, безобидный мальчик. Всегда был таким улыбчивым, всегда смеялся, переводил конфликты, наоборот, на смех. Все говорили, что он был несерьезным, потому что он всегда был на позитиве. А потом решил, все-таки, как-то повзрослеть. И мы решили пойти в армию. Очень сильно он хотел в морфлот. Вроде как и прошел и комиссию, а потом резко через дней 10 он мне звонит вечером и говорит: «Мама, нас везут в Уссурийск, ВДВ».

Он отслужил год и где-то пятого июля подписал контракт. Ну, тут же опять, знаете, сыграла роль наша с папой, конечно: армия же все-таки, и денежное пособие всегда, и квартиру тебе дадут, и на пенсию ты рано пойдешь, как-то ну были такие разговоры. Ну, наверное, он сам принял решение по этому поводу, потому что многие мальчишки, с которыми он служил, уже через полгода контракт подписали.

Сослуживец Алексея, подписавший контракт спустя полгода срочной службы:

Я ему изначально говорил, когда он сказал: «Вот, я подписываю контракт, буду служить», я ему сразу сказал: не надо, расторгай его сразу, потому что рота такая — оттуда хрен отпустят. Потому что до этого там еще постоянно ребята вскрывались, вешались, убегали в СОЧи [самовольно оставившие часть]. А если ты будешь стучаться куда выше, вышестоящему командованию, к тебе отношение будет совсем иначе: скажем так, красный, шестерка, стукач.

* * *

Диму Салина из города Артемовского Свердловской области забрали в армию весной 2017 года. В ноябре того же года он решил подписать контракт — попал в 138-ю гвардейскую мотострелковую бригаду в поселке Каменка под Санкт-Петербургом. В августе 2018 года Дима из армии сбежал.

Ольга Малых, бабушка Дмитрия Салина:

Мне кажется я его любила больше, чем своих детей. Папа у него умер, а маму мы целый год не могли найти, и вот я всегда чувствовала ответственность перед мамой за то, что я ее уговорила от него отказаться [от родительских прав], и я очень опекала его.

Он очень добрый, никаких конфликтов не было. Вот ему исполнилось 18 лет, и он стал заниматься не тем, чем надо. Дома перестал ночевать, мог к маме уйти, а мама же у нас пьет, и я решила, что пока он у нас ничего не натворил, нужно его отправить в армию. Думала, что армия мужчинами делает молодых людей, а, оказывается, уродами и инвалидами.

Когда он был в Гарболово [деревня, в которой расположена войсковая часть], спрашивал: «Бабушка, вот нам предлагают контракт заключить в учебке». Я говорю: «Ой, Дима, смотри. Ну вот ты приедешь: один квартиру у вас обворовал, другой пьет, работы нет. Ну что ты, как будешь? Пока квартиры тебе нет, давай уж заключи».

Осенью 2018 года после полугода срочной службы в воинской части в деревне Гарболово Салин подписал трехлетний контракт. Его перевели в часть в поселке Каменка под Петербургом [138-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада]. Она считается «страшным» местом: 5000 человек, четыре военных городка. Она много раз попадала в новости, в том числе криминальные.

По иронии судьбы сейчас Дима живет и работает в деревне с таким же названием, только под Екатеринбургом.

* * *

Дмитрий Салин и Алексей Ортин — ровесники. Их истории во многом похожи: простые неконфликтные парни из небольших городов, небогатые, неполные семьи. Армия для них — один из немногих социальных лифтов. По крайней мере, им так кажется поначалу. Следом они оба сталкиваются с реальностью.

Салин стал первым из десятков солдат, к которым мы обратились, кто согласился рассказать на камеру о том, что с ним происходило в армии. Единственное, он попросил не показывать его лицо. В основном все солдаты, пережившие насилие, хотят просто забыть этот период и никогда о нем не вспоминать.

Ольга Малых, бабушка Дмитрия Салина:

Когда их перевели на Каменку, началось: «Бабушка, то три тысячи [рублей] вышли, бабушка, то две тысячи [рублей] вышли. И я, значит, все время высылала. Потом я стала высылать на карточки на левые фамилии: «У меня, бабушка, карточка сломалась. Бабушка, я свою карточку замочил. Бабушка туда, бабушка сюда».

По воспоминаниям Димы в его роте было около сорока человек контрактников. В ней же служил младший сержант Михаил Емельянцев.

В декабре 2017-го, через месяц после того как Дима подписал контракт, Емельянцев выбрал себе несколько жертв — тех, кто вряд ли пожалуется — сироту Салина и других солдат из непростых семей. И потребовал отдать ему свои зарплатные карточки под обещание защищать их. А дальше систематически вымогал у них деньги и избивал, когда попадались под руку.

Ольга Малых, бабушка Дмитрия Салина:

«Они ему отдали карточки, а он им говорит: «А вы как хотели? Я вас даром что ли буду защищать?». Представляете, семь человек по 15 тысяч [рублей] ему отдали.

Позже Дима признался, что Емельянцев сломал ему руку. Помимо этого младшего сержанта в это же время насилие к нескольким военнослужащим применял и их командир роты Замир Курбанов — пожаловаться действительно было некому.

* * *

Практически сразу после подписания контракта Алексей начинает писать рапорты о переводе в другую часть.

«Вот всеми силами, прям всеми, что есть, которые существуют на данной планете, они просто все собираются потихонечку у меня, и я потихонечку пытаюсь как-нибудь поближе, все-таки, подобраться к вам, если честно, пытаюсь уволиться. Потому что это полный адовый *****. Так соскучился — ***** как. Просто вспоминаю былое время, и у меня слезинка такая по глазам течет», — жалуется он в голосовом сообщении, которое отправил друзьям в конце августа 2017 года — предоставлено «Проекту» Оксаной Ортиной × .

Оксана Ортина, мать Алексея Ортина:

Он как-то раз позвонил и говорит: «Мама, мне очень плохо, здесь меня напрягают». Сначала он писал заявление на отпуск. Никто ему не подписывал. Потом он уже начал писать рапорты на увольнение и о расторжении контракта. Эти бумажки дальше Догова [Азамат Догов, командир роты, в которой служил Ортин] не шли. Он же отдавал эти бумажки ротному, своему начальнику, а дальше эти бумажки не шли.

Антон Щербак, юрист организации «Солдатские матери Санкт Петербурга»:

Разорвать контракт — это сложно. Если в части мало контрактников, план не выполнен, то увольняют крайне неохотно, либо практически невозможно уволиться, даже если у тебя куча взысканий дисциплинарных, выговоры, строгие выговоры, и бывает не хотят увольнять и все.

Сам Догов отрицает то, что получал от Ортина рапорты об увольнении:

 — Алексей к вам обращался с рапортами об увольнении?

 — Ко мне он не обращался. Я никого не держал, это в мои обязанности не входит. Я понимаю мамашу, она хочет выставить себя в нужном свете, что вот она «вдова», что вот воспользовались своим служебным положением, издевались над ее сыном, мучали — такого вообще нету. И подчиненным я был только опорой.

Разговор с сослуживцем Алексея Ортина:

 — Он [Азамат Догов] очень любит залезать людям в голову, особенно когда он видит, что человек слабее его, не физически, а морально. Он мог так хорошо в голову залезть и довести до истерики банально. Подавить человека, скажем так.

 — Зачем это ему нужно было?

 — Может, он от этого свое удовольствие получал или еще что-то. Я, когда служил на срочной службе, я хотел сбежать, но себя морально перебарывал и терпел.

Осенью 2017-го у Леши заканчивается испытательный срок, он продолжает просить об увольнении и постоянно обещает друзьям скорую встречу. А в начале сентября он сбегает из части. Его нашли на пятый день поисков.

На вопрос подруги о побеге 25 сентября 2017 года Леша записывает голосовое сообщение: «Я домой хочу сильно, капец вообще, ты не представляешь как. Я вообще не знаю. Служить здесь это — ****** вообще, ад. Ад».

* * *

Дима Салин тоже ничего не рассказывал бабушке о своих проблемах.

Ольга Малых, бабушка Дмитрия Салина:

Брат у нас 8 лет по контракту служил в Хабаровском крае и говорил: «Что вы думаете, тетя Оля, не одну табуретку об мою голову сломали, но я никогда родителям не жаловался». И вот Дима, наверное, это слышал, что не надо рассказывать и с самого детского сада я все узнавала от ребят.

Солдатам повезло: в часть приехала проверка, и они смогли пожаловаться на Емельянцева и Курбанова. Даже возбудили уголовное дело. На время разбирательств семерых пострадавших перевели в другую часть — в Новинках.

Антон Щербак, юрист организации «Солдатские матери Санкт Петербурга»:

Они были прикомандированы после этого в часть в Новинках под Выборгом. Все было нормально. Следователь им обещал, что они там будут служить. Потом в какой-то момент они были в военном следственном отделе, и к ним подходит прапорщик и прямым текстом говорит: «Вам будет плохо, когда вы вернетесь в часть». Только ненормативной лексикой. И после этого им следователь говорит, что они вынуждены их вернут в часть, так как в части проверка: «Типа вас вернут, тут все нормально будет».

Бежали из Новинок Салин и еще двое военнослужащих глубокой ночью по лесам и болотам.

Всего по контракту в России служит почти четыреста тысяч человек. Ежегодно тысячу из них судят за самовольное оставление службы , по данным, которые «Проекту» предоставили в Судебном департаменте × . За уход со службы и невозвращение на нее грозит до пяти лет лет, за дезертирство — до 10 лет.

Для одних такой отчаянный шаг как побег — едва ли не единственный способ разорвать контракт, для других — возможность спасти себе жизнь. Чтобы избежать наказания, нужно в течение десяти дней явиться и написать заявление в военно-следственный отдел. А дальше — доказать, что поступок стал следствием тяжелых обстоятельств.

Салину помогли правозащитники, другой бежавший с ним военнослужащий получил условный срок. На суды в отношении Емельянцева и Курбанова Дима уже не ездил.

Обвинительный приговор в отношении сержанта Емельянцева — это исключение из правил. Его осудили на 3,5 года колонии — доказать в суде смогли только 5 эпизодов насилия. Меньше чем через два года, летом 2020 года, его освободили по УДО , сообщила «Проекту» жена Емельянцева Елизавета × .

Замиру Курбанову, который бил военнослужащих и заставлял есть бумагу, присудили штраф 50 тысяч рублей. Суд признал, что «потерпевшие сами провоцировали насилие».

«Он натурально заставлял брать А4 лист и есть, и пока не прожуешь, не проглотишь, собственно, он не уходил, смотрел за этим за всем. А третий раз он уже бил кулаками в грудь и по лицу военнослужащего», — пересказывает показания Курбанова юрист Щербак.

Замир Курбанов

* * *

Вечером 12 октября Ортин вместе с сослуживцем уходят в город. Ночь они проводят в сауне, выпивают в компании проституток. Ортин признается, что той ночью был его первый в жизни секс , следует из показаний сослуживца, который был с ним в эту ночь × . В часть они вернутся с запахом перегара. Днем 13 октября Ортин отпросится купить новые берцы. Его найдут мертвым в пятом часу под деревом.

Уголовное дело возбудили по статье о доведении до самоубийства, но через несколько месяцев закрыли.

«Мне кажется, его прям довели до этого состояния, я не думаю, что он сам добровольно в это полез бы. Я прям не верю в это. Человек он хороший был, но морально слабоватый», — рассуждает в разговоре с «Проектом» сослуживец Ортина.

О том, что именно привело к гибели Алексея, что он делал несколько часов до смерти — военные следователи так и не выяснили.

Леонид Лагода, юрист фонда «Право Матери»:

С утра с ним примерно до обеда общались сослуживцы, и после того, как он пошел себе искать берцы для покупки фактически органы предварительного следствия не отработали вопрос: с кем он был, что делал, с кем общался, то есть этот вопрос остался невыясненный вплоть до того момента, как он был обнаружен погибшим. Изначально просматривается то, что следователь двигался целенаправленно к тому, что уголовное дело будет прекращено.

Следователи установили, что из-за невозможности уволиться Ортин на протяжении нескольких месяцев был подавлен, это сильно влияло на его состояние:

«С лета 2017 года нежелание Ортина проходить военную службу по контракту было настолько сильным, что он начал писать рапорта об увольнении его по собственному желанию из рядом ВС РФ, однако рапорта не были реализованы. Не найдя другого способа уволиться со службы, подэкспертный открыто демонстрировал свое нежелание служить, употреблял алкоголь на службе, находился в подавленном состоянии. О том, что он не желает служить, он рассказывал всем военнослужащим взвода» — цитаты из материалов уголовного дела × .

Во время службы у Ортина даже развились болезненные состояния психики, говорится в заключении следователя, но контракт тем не менее был подписан. Двое срочников из его взвода рассказали, что в ночь перед смертью Алексей мог принимать наркотики — однако в материалах дела ничего об этом нет, как нет и в экспертизе вскрытия.

Оксана Ортина, мать Алексея Ортина:

«Сложилось такое впечатление, что часть скрывает очень много улик, очень много всего. Естественно, это армия, и как мне сказали, бесполезно что-либо узнать.

Сейчас юристы пытаются возбудить дело о превышении полномочий Азаматом Договым, но пока безуспешно.

Леонид Лагода, юрист фонда «Право Матери»:

Сам факт того, что его приковал Догов к решетке наручниками, уже достаточен для того, чтобы возбудить отдельное уголовное дело. Вот то, чего мы добиваемся, — чтобы по данному факту было возбуждено уголовное дело. Даже не по факту, а в отношении Догова. Поводы и основания для возбуждения дела имелись у следствия всегда, как только им стало известно об этом эпизоде.

Сам Догов говорит, что этот эпизод — выдумка:

 — А была эта история с приковыванием наручниками? После того, как он сбежал?

 — Нет, конечно, не было такого. Мы его помыли, накормили, одели в нормальную форму. И откуда у меня наручники?

 — А почему тогда сослуживцы об этом свидетельствуют?

 — Какие сослуживцы? Там был один военнослужащий, который в своих персональных интересах начал против меня какие-то непонятные вещи и моменты нести.

 — И он это придумал?

 — Ну да.

 — А почему вы больше не служите?

 — Должность сократилась, и я ушел. Хватит. Неблагодарное это дело — Родине служить. Вот так служишь-служишь, и начинается: люди наговаривают, какие-то свои корыстные цели преследуют.

Однако материалы уголовного дела противоречат словам Догова: свидетели видели, как он приковал Ортина наручниками, а следователь установил, что это было сделано «в воспитательных целях». Кроме этого, следователи обнаружили в сейфе Догова многочисленные рапорты Ортина о переводе и увольнении, то есть, он не давал им хода.

Можно было бы сказать, что эти истории — исключение из правил и произошли не сейчас. Но вот лишь некоторые новости из разных российских регионов только за 2020 год: в Крыму солдат застрелил сослуживца; под Волгоградом пропал 18-летний солдат-срочник; контрактник из Челябинска пропал в Приморском крае, незадолго до исчезновения он рассказал, что в части его избили; солдат-срочник из Башкирии погиб в дисбате в Чите; в Воронеже нашли тело солдата-срочника, готовившегося к параду; в Бикине солдат-срочник впал в кому после отказа мыть туалет за другого.

Вероника Марченко, председатель правления фонда «Право матери»:

Обращений к нам в фонд не становится меньше, и те проблемы, с которыми обращаются, остаются одними и теми же. Что такое «дедовщина»? Почему вообще используется этот термин вместо слова «преступление»? Нет никакой «дедовщины» — есть «правонарушение» и «преступление». Зачем это вообще обсуждать, если вы создаете условия для совершения преступлений? Если вся структура у вас построена на праве сильного над слабым. Поэтому столько этих случаев, и по большому счету все равно происходит это с контрактном или призывником.

Сослуживец Алексея Ортина по 83-й бригаде в Уссурийске, 2016-2017 гг:

В армии — животные законы, стадные, так же как и на зоне. Это мужское общество, это нормально: там воспитывают парней. И у меня были синяки, и у меня были травмы, и телефоны мои разбивали, это было у всех. Я и по делу получал, и без дела. Это нормально. Почему и что я мог сделать [проявить агрессию по отношению к другим]? Я мог сделать из-за вредности, а мог сделать, потому что мне так хочется. Армия, она учит подчинению, коллективному мышлению. Когда из-за одного человека 70 могут попасть

* * *

Отметки в военном билете у Димы нет до сих пор. В колледже восстановиться не получилось — он работает у дяди на стройке.

Ольга Малых, бабушка Дмитрия Салина:

Он вообще стал такой нервный, психованный, дерганый. Прижмешь, погладишь, смотришь, у него слеза на глаза наворачиваются, сразу уходит — стыдно. Когда прочитала, что Курбанов их полгода бумагой кормил, говорю: «Дима, ты почему мне ничего не рассказывал?». А он все жалуется: «Глотать не могу, глотать не могу». Хлеб не ест, ничего твердое не может есть, все запивает. Я говорю: «Ты почему мне ничего не рассказывал?». «А что я тебе буду все рассказывать? Ты половину не знаешь». Я говорю: «Дима, так все как-то служат». «Вот так и служат».