Соглашайтесь

3 апреля, когда москвичей обязали изолироваться в своих домах, Виктору  — имя изменено по просьбе героя — × позвонил начальник и сообщил, что из-за коронавируса ему нужно на время оставить семью и уехать из дома. Это звучало странно: Виктор живет в Курской области, он — сотрудник блочного щита управления (БЩУ) местной АЭС. Но после этого звонка события развивались стремительно: уже на следующий день мужчина вместе с другими сотрудниками БЩУ приехал в местную поликлинику и сдал тест на коронавирус. Тут же их встретил один из руководителей станции и дал на подпись бумагу — добровольное согласие временно изолироваться в местном санатории-профилактории.

В шапке документа написано «Согласие», из текста следует, что решение о необходимости изолировать сотрудников исходит от руководства «Росатома»

Уезжать на изоляцию в санаторий без семей никто из работников не хотел, но согласие все же подписали. Руководители АЭС убедительно говорили, что изоляция нужна ради безопасности сотрудников, каких-то специальных вещей с собой в санаторий брать не нужно, продлится она две-три недели — не больше. «Никто и не предполагал, что изоляция может затянуться», — вспоминает Виктор.

Он собрал вещи, попрощался с женой, из документов не взял ничего, кроме пропуска на АЭС, рассчитывая скоро вернуться домой. 5 апреля сотрудников БЩУ на автобусе привезли в санаторий «Орбита»  — санаторий-профилакторий в Курской области, принадлежащий «Росатому» × , который находится в нескольких километрах от станции.

Если среди этих людей начнется эпидемия, то заменить их будет очень сложно: все должности от инженера до начальника смены требуют лицензии Ростехнадзора и сдачи специального экзамена. А без этих сотрудников работа энергоблока станции просто невозможна . Согласно технологическому регламенту управления реакторами и энергоблоками, управлять работой энергоблока должен определенный состав работников. Если хотя бы один человек из смены заболеет, его необходимо заменить. Это значит, что, если заменить сотрудника некем, исходя из этих правил, блок надо останавливать, говорит «Проекту» работник АЭС, ссылаясь на слова начальства × .

Поэтому с началом эпидемии коронавируса руководство «Росатома» постановило решить проблему кардинально — изолировать сотрудников БЩУ по всей стране. На сайте «Росатома» можно найти официальное заявление главы госкорпорации Алексея Лихачева о том, что всех сотрудников, «которые обеспечивают непрерывность производственных процессов» и работают на ядерных установках, изолируют в санаториях-профилакториях  — санатории, в которых изолировали сотрудников, принадлежат «Росатому» × . Так сотрудников БЩУ по всей стране стали отправлять в изоляцию.

Всего в России функционирует 11 атомных электростанций, на них работают чуть больше 1000 сотрудников блочного щита управления. Расчеты таковы: на каждой станции в среднем по четыре энергоблока, на один энергоблок приходится около 30 сотрудников БЩУ, которые работают сменами по 3-5 человек. Сейчас эти люди и их родственники активно описывают свои проблемы на форумах, а работники Ленинградской АЭС даже стали снимать для соцсетей видео о своей жизни на изоляции.

Работника БЩУ Ленинградской АЭС Артема , имя изменено по просьбе героя × вместе с коллегами привезли в санаторий-профилакторий «Копанское» 9 апреля. Все происходило в точности так же, как у Виктора на Курской АЭС, кроме одной детали: его сначала привезли в санаторий и только там задним числом дали подписать согласие на изоляцию.

Директор Департамента коммуникаций «Росатома» Андрей Черемисинов в разговоре с корреспондентом «Проекта» говорит, что и семьи, и сотрудники относятся к ситуации с пониманием. «Вы думаете, мы их держим на цепях [в санаториях]? Они идут в эти санатории, понимая свою ответственность», — говорит Черемисинов.

Терпите

Вместо обещанных на период пика эпидемии двух-трех недель сотрудники БЩУ провели в изоляции сначала весь апрель. Потом — май. Руководство станций домой их не отпускало, на вопросы, как долго это будет продолжаться, ничего конкретного не отвечало. Работники возмущались, их семьи — ждали.

Артем сначала не воспринимал изоляцию всерьез, думал, что, если понадобится, сможет покинуть профилакторий без особых препятствий. То, что изоляция — не простая формальность, он понял, когда его коллеги ушли с территории санатория погулять: их вернули почти сразу. Руководство станции даже грозилось их уволить, но на первый раз обошлось.

После этого в профилактории «Копанское» появился регламент поведения. Похожий был и в санатории для сотрудников Курской АЭС — помимо стандартных правил, предписывающих не портить казенное имущество, он еще раз запрещал сотрудникам покидать территорию. И всем желающим уехать домой теперь сразу давали понять — придется увольняться.

«Пребывание в санатории стало походить на комфортный концлагерь. Сотрудникам, которые просили отпустить их домой, руководство говорило, мол, нам будет вас не хватать, но мы справимся. Так что особо выступать никто не стал», — рассказывает Артем.

В качестве иллюстрации другой сотрудник Ленинградской АЭС прислал корреспонденту «Проекта» популярный среди обитателей профилактория мем:

Все сотрудники БЩУ, с которыми удалось поговорить «Проекту», упоминают, что всем недовольным угрожали либо увольнением, либо санкциями — урезанием зарплаты или проблемами на переаттестации в случае протестов или самовольного ухода из санатория. В то, что дело дойдет до увольнения, мало кто верит, а вот санкции сотрудники воспринимают как вполне реальную угрозу.

Возможно, чтобы снизить градус недовольства, в мае, когда в некоторых регионах стали постепенно снимать карантинные ограничения, изолированным сотрудникам доплатили по 30 тыс. рублей  — это примерно треть зарплаты сотрудника БЩУ, говорит один из работников × , а руководители отдельных станций разрешили сотрудникам ездить по очереди домой. Но многих и это не удовлетворило — уставшие от ожидания родственники стали активно писать жалобы на форуме атомного сообщества.

Не болейте

Изоляция в санаториях должна была уберечь сотрудников БЩУ от вируса, но несмотря на радикальные меры, они все равно заболевали. Виктор рассказывает: каждую неделю у изолированных сотрудников Курской АЭС брали мазки, и периодически чей-то результат оказывался положительным. Кто-то контактировал с персоналом профилактория, а эти люди, в свою очередь, ездили домой и могли быть заразны. Кто-то — по производственной необходимости пересекался с неизолированными коллегами на АЭС.

Людей с положительными тестами сначала отправляют в так называемый изолятор на территории профилактория — обычные комнаты на одного человека. Там сотрудника несколько дней наблюдают врачи, после чего принимают решение, куда его отправлять. Варианта, как показала практика, два: в больницу или домой.

В числе зараженных оказался и Артем — когда его тест на коронавирус оказался положительным, он жил в санатории уже два месяца. Тогда мужчину просто попросили быстро собраться и, ни с кем не контактируя, уехать домой  — рассказывает Артем × .

«Ладно я, но у нас после первого случая заражения домой отправили вообще всю смену с того блока, на котором работал заболевший. В этом один из парадоксов заявления директора. Он, убеждая нас подписать согласие [на изоляцию], упирал на то, что это делается для нашего блага, чтобы мы в том числе не заразили своих родственников», — рассказывает Артем. Последний месяц он находится дома вместе с семьей.

Голосуйте

Сотрудников АЭС лишили права на свободное передвижение, но не права поддержать «обнуление» сроков Владимира Путина. За несколько дней до старта общероссийского голосования (началось 25 июня) изолированным работникам Курской АЭС раздали странные именные свидетельства участника голосования c QR-кодами. Формально это свидетельство о том, что человек уже проголосовал и может получить сувенир. Но поскольку свидетельства раздавали заранее и они были именными, то быстро появились предположения, что руководство решило с их помощью контролировать явку. В бумаге была еще одна странность: голосование называется «одобрением поправок», то есть почему-то подразумевается, что получатель проголосовал «за».