Оригинал материала опубликован на сайте издания Vласть.kz.
Сразу несколько регионов Казахстана в этом году переживают засуху. Аномальная жара, недостаток осадков и поливной воды привели к тому, что в разных частях страны высохла трава, а вслед за этим нечем оказалось питаться скоту. Скотоводы, теряющие животных, предупреждают, что страну ждет не только сокращение поголовья скота, но и рост цен на мясо.
Хотя самыми пострадавшими от засухи остаются Мангистауская и Кызылординская области, коснулась она и других регионов. Vласть отправилась по аулам в Жамбылской области, чтобы спросить местных жителей, как им удается пережить засуху.
Скотный рынок
На скотном рынке в Таразе ажиотаж — через три дня мусульмане празднуют Курбан-айт, поэтому многие едут на рынок за товаром. Рынок, обычно работающий только по субботам, открыт и в воскресенье.
Покупатели обсуждают в том числе и то, как выросли цены на корма для скота.
«Клевер продают по 1800 тенге, в то время как в прошлом году он стоил 700-800 тенге, а оптом с поля можно было купить по 400-500 тенге», — возмущается один из них. Другие также считают, что если власти не начнут регулировать цены, то те, у кого есть финансовые возможности, перекупят корма и займутся перепродажей по завышенным ценам.
Посетители скотного рынка пессимистичны: поскольку скотоводы не могут прокормить свой скот из-за засухи и высоких цен на корм, они будут забивать и продавать животных, а это грозит сокращением поголовья в регионе и потерей доходов.
Засуха
Эксперты, среди которых и председатель Национальной ассоциации животноводства Алмасбек Садырбаев, сходятся во мнении, что причиной засухи стали природные факторы: отсутствие осадков и аномальная жара.
Засуха привела к критической ситуации в нескольких регионах Казахстана, что подтвердил президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев на расширенном заседании правительства.
В особенно засушливых регионах, таких как Мангистауская и Кызылординская областях начался падёж скота из-за отсутствия травы на пастбищах. По словам Токаева, в Мангистауской области падеж достиг 3 тыс. голов.
Однако Садырбаев считает, что, зная о климатических особенностях южных и западных регионов страны, правительство не предприняло должных мер, чтобы избежать последствий для сельского хозяйства: «Экономия воды, увеличение поливной земли, ограничение выращивания риса на юге, — никаких стратегических планов не было выработано. А что стало с колодцами, которые обеспечивают водой пастбища? Вместо того, чтобы их создавать, власти урезали субсидии на колодцы с 80% до 50%».
Также он добавил, что местные акиматы и ветеринары занижают масштабы падежа: «В Арале я насчитал 250 голов погибшего скота у одного человека и 500 голов у всего села. Местные начальники отправляют в центр ложную информацию, ту, что намного ниже официального количества смертей».
Проблема есть не только в Мангистауской и Кызылординских областях, Садырбаев говорит, что в их тени остаются Туркестанская, Жамбылская, Костанайская, Карагандинская и Алматинская области: «Корма дорожают, подготовка к зиме у скотоводов плохая. Люди [в перечисленных регионах – V] будут продавать свой скот по низким ценам. Это будет большой проблемой, которая может возникнуть к осени-зиме».
Дальний Карасу
Подобные пригороды в Таразе называют местами «за линией». Это можно воспринимать буквально: «за линией интереса властей». Путешественников тут встречают разбитые дороги с огромным количеством рвов, впадин и ям.
Некоторые здешние дома не имеют заборов и это скорее признак нехватки денег, нежели открытости. Кажется, что никто не понимает, где начинается дорога, а где пастбища. Ко всему этому добавляется звук тока от электрических линий, проходящих рядом.
Местные жители рассказывают, что с водой в ауле беда: управляющие от акимата открывают шлюз и пускают воду, она не растекается, а образует болото, которое дети нашли пригодным для купания.
За болотом пасутся около сотни баранов, путь к ним — мимо проникшей всюду воды, осколков от бутылок, разбитых кусков шифера и другого мусора, раскиданного вдоль пастбища. В обход проходящей здесь воды соорудили мост из ненужного строительного материала, через который можно добраться к скоту.
Местный житель Тасжурек Умиров лежит в тени кустов, пока скот вокруг расчищает траву, он смотрит на мобильном телефоне концерт:
«Дождей нет и вся трава высохла. Надо закупать сено, чтобы прокормить скот, а оно страшно дорогое. В советское время мы остатки пшена и соломы сжигали, а сейчас даже оно стоит по 500-600 тенге. У меня есть 20 голов овец и ягнят, хочу продать их, потому что не могу содержать, да никто не покупает. Берут только упитанный скот, а тут наши – еле-еле как плетутся. У нас тут вовсе пастбищ нет, внутри нашего пригорода пасём, а в другие места нас не пускают. Людям, чтобы прокормить сотню голов скота, нужно продать ровно половину. Тем, у кого много скота – легко, а вот нам тяжело. Всё в итоге сводится к деньгам».
Умиров живёт в Карасу уже тридцать лет, он жалуется на то, что раньше здесь было открытое поле и они могли пасти скот на обширных пастбищах, а теперь из-за границ с Кыргызстаном, дорог и машин, он пасется на крохотной земле, где кое-как выискивает мелкую траву.
«Я пенсионер, получаю всего 100 тысяч тенге, половина пенсии у меня уходит на кредиты. Кое-как выживаем, люди на стройках работают, только эта стройка то есть, то её нету. Рабочим, бывает, зарплату не выплачивают. Дома у меня есть невестка, она безработная. Люди в другие города едут в поисках работы. Не знаю, что это за время такое, в каком таком веку мы живём», — говорит Тасжурек Умиров, улыбаясь и поглядывая на привычные виды полей и домов, которые на закате кажутся высохшими.
Рынок сена
Рынок сена находится на выезде из Тараза на улице Мамбет батыра. Привычный городской вид тут уже меняется на сельский: исчезают бетонные здания, появляются маленькие хибары, магазины,рынки и бескрайние горизонты степи.
Местные рабочие, обугленные от постоянного нахождения под солнцем, собрались в тени и наблюдают за тем, как время от времени заезжают машины, мужчины внимательно осматривают тюки сена на грузовых машинах.
«Тем, кто косит сено в поле, тяжело. Из-за засухи в местах, где они раньше собирали по 10 тыс. тюков сена, теперь собирают 2-3 тысячи. Травы почти не найдёшь, – говорит один из работников, занимающихся перевозкой сена на грузовой машине. – На базаре раньше 80-90% сена продавалось прямиком с местных пастбищ, а теперь из-за засухи и отсутствия дождей его почти нет. Почти все сено, кроме люцерны, зависит от дождей».
«Да и люцерне воды не давали», — добавляет работник постарше. — «Они не успели дать воды люцерне во время первого сенокоса. Раньше с одного гектара собирали по 200-250 тюков, а в этом году всего около 70-80 тюков. Пшеницу и солому тоже люди забрасывают, потому что используемая техника и рабочая сила не окупаются».
Вопрос воды
Министерство сельского хозяйства, отвечая на запрос Vласти, пояснило, что водные ресурсы Жамбылской области сосредоточены в реках Шу, Талас и Аса, чьи стоки формируются на территории Кыргызской Республики, получается, что около 80% воды поступает из соседней страны. Также ведомство подтвердило, что в этом году в южном регионе республики сохраняется цикл маловодья.
Аким Жамбылской области Бердыбек Сапарбаев в июне в ответ на вопрос «Радио Азаттык» подтвердил, что в области есть проблемы с водой.
«Воду мы берем у Орто-Токойского и Кировского водохранилищ [в Кыргызстане]. На сегодня от того объема, который прописан в соглашении между двумя государствами, мы получаем только 50%. Сейчас с ними [представителями Кыргызстана] работаем. Недавно была делегация. Сейчас на какой-то процент [объемы воды] нам увеличили, но, к сожалению, этой воды нам пока недостаточно», — сказал чиновник.
По его словам, зависимость области в плане воды от Кыргызстана 80%. В нем тоже засуха и пока рек Шу и Талас хватает покрыть только 50% от потребности в воде.
Директор Ассоциации садоводов Алматинской области Арсен Рысдаулетов уверен, что Центрально-Азиатский регион будет и дальше испытывать сложности из-за засухи, жары и нехватки воды.
«По официальным данным, в Казахстане около 520-540 кубических километров запасов пресной воды, из которых 58 куб.км — ледники, которые растают в ближайшие годы. 101 куб.км поступает из стоков рек сопредельных государств, чьи воды значительно сокращаются каждый год. Это приведёт к ещё большему обмелению: озёр на 190 куб.км и водохранилищ на 95 куб. км. Относительно нетронутыми останутся только запасы подземных вод на 95 куб. км», — заключил он.
«Казахстан должен объявить чрезвычайное положение в регионах»
19 июля акимат Жамбылской области сообщил, что глава региона Бердибек Сапарбаев побывал в Кордайском районе и ознакомился с состоянием дел в сельском хозяйстве.
«Если сейчас проявить беспечность, то зимой сами же пострадаем. Следует уже сейчас запасаться кормами на зиму. Нужно заготавливать сено в оврагах, руслах рек. Также необходимо собрать соломы с полей после уборочных работ», — цитировала Сапарбаева его пресс-служба.
Председатель Национальной ассоциации животноводства Алмасбек Садырбаев отмечает, что на юге, в Туркестанской, Жамбылской и Алматинской областях, сосредоточена основная часть скота, который выращивают в Казахстане. Он уверен, что из-за массовой распродажи скота, возрастут цены на мясо, что повлияет на потребителей по всей стране.
Садырбаев уверен, что властям необходимо сосредоточиться на проблемах водоснабжения в засушливых регионах, в том числе в Жамбылской области. Здесь нельзя надеяться на дожди.
Также он сослался на то, что в России уже успели объявить чрезвычайное положение из-за засухи в десяти регионах. Он уверен, что Казахстану необходимо действовать также.
«Казахстан должен объявить чрезвычайное положение в регионах, а потом решить вопрос по снабжению крестьян кормами и сеном, — их надо реализовывать по заниженным ценам. Необходимо профинансировать производство ячменя и пшена продовольственными корпорациями. Еще нужно запретить продажу скота и кормов за рубеж, потому что скот сейчас увозят в Узбекистан и Кыргызстан, из кормовой базы вывозится пшено, в то время как наши скотоводы кормят скот отрубями. Если не предпринять этих действий, мы потеряем собственный скот и наше скотоводство останется не удел на еще пять, а то и на десять лет», — считает Садырбаев.
