Мобилизацию власти России могут проводить вечно

Михаил Долиев — председатель астраханского отделения партии «Парнас». Ему 46, он родился и вырос в Астрахани. Работал электромонтером. Столкнувшись с несправедливостью на производстве, боролся за свои права — устраивал забастовки, митинги. С 1994 года не пропустил ни одни выборы, был наблюдателем, членом избирательных комиссий. В 2011 сам выдвигался в Думу Астраханской области. Выучился на политолога. После начала войны уехал из страны, забрав на память флаг «Парнаса». Почему Россия так и не стала демократической страной и могло ли быть по-другому, надолго ли война, Михаил говорит в проекте «Очевидцы».

Расскажите о себе.

— Меня зовут Михаил Долиев, мне 46 лет, я родом из Астрахани. В возрасте 17 лет я остался один со своей младшей сестрой, и наша бабушка вырастила нас. Я начал работать электромонтером в кабельной группе связи, столкнулся с несправедливостью на производстве и познакомился с людьми, которые помогали бороться за права рабочих. В те времена, в 90-е годы, мы устраивали забастовки и митинги, помогали людям получать задержанные зарплаты, и я уже тогда столкнулся с работниками полиции и бандитами на службе полиции или наоборот. В то время я также писал для местных газет. Я не пропустил ни одни выборы с 1994 года, выступал в качестве наблюдателя, доверенного лица и члена избирательной комиссии различных уровней. Я видел фальсификации еще в 90-е годы, и тогда многие вещи можно было отстоять через суд. В 2011 году я выдвинулся в думу Астраханской области в качестве кандидата. Но на выборах произошли массовые фальсификации, и, хотя на 5 из 13 избирательных участков я победил, на других участках царил полный беспредел. На YouTube есть видео, где меня выносят работники полиции прямо с избирательного участка только за то, что я наблюдал. Я также участвовал в создании партии Навального. Сначала это был «Народный Альянс», Партия прогресса (в период с 2013 по 2015 годы). Вместе с моими соратниками мы влились в «Партию народной свободы».

В 2012 году в Астрахани была масштабная акция протеста против результатов мэрских выборов. Имел ли протест значение?

— У нас были фальсификации на выборах в 2012 году, и я принимал активное участие в акциях протеста против них. В 2012 году Навальный, Яшин и практически вся политическая элита посетили Астрахань. Мне кажется, что если бы мы в то время додавили наш протест, то, возможно, события развивались бы по-другому. Румынское восстание началось в маленьком провинциальном городе Тимишоаре и затем распространилось на столицу. Мы также прорывали цепи и местная полиция, омоновцы не могли нам помешать. В Астрахани мне приходилось организовывать акции протеста, за что я был задержан и осужден в 2018 году.

Почему протесты 2010-х были задавлены?

— Мне кажется, что помимо лозунгов «свобода и демократия» нам следовало давить на экономическую составляющую. В провинции многие просто не понимали, что это значит. Какая свобода? Мы же уже свободны. Нам нужно было объяснить простым людям, что мы боремся за свободу повышения заработной платы, чтобы нам не повышали пенсионный возраст. Лозунги должны быть понятны для всех.

В 90-х у России был шанс стать демократической страной. Что пошло не так?

— Мы выбрали единственного безальтернативного лидера оппозиции — Бориса Николаевича Ельцина. Он был членом Центрального Комитета Коммунистической Партии. Вся вертикаль власти была заполнена бывшими коммунистами, включая секретарей обкомов и райкомов, которые не проводили никаких реформ. Они захватывали собственность, которая была брошена государством. В России не был создан класс собственников — не считать же олигархов собственниками. Однако, как показало время, эту собственность можно было отобрать у олигархов, а у среднего собственника — нет. Простые люди не ассоциировали это с демократией. Слово «демократия» было дискредитировано. А дальше Ельцин начал действовать авторитарными методами и устроил войну в Чечне. Ельцин оказался заложником обстоятельств и передал власть своему верному наследнику, при этом не было никаких выборов. Прошли обычные фальсификации и спецмероприятия, и я считаю, что никто толком не голосовал за неизвестного кандидата, Путина.

Могло все сложиться по-другому?

— В принципе, по-другому, наверное, и не могло быть, потому что, если мы возьмем историю той же Франции, то там было несколько революций. К демократии пришли не сразу, и многие диктаторы и императоры приходили у них на выборах, также как диктатор пришел на выборах в Германии. Есть притча о Моисее, который 40 лет водил евреев по пустыне, чтобы последний помнивший рабство умер и воспитался свободный человек. Возможно, у нас сейчас идет этот период хождения по пустыне.

Ваши первые мысли и чувства 24 февраля 2022 года?

— 23 февраля, был канун дня Советской Армии и защитника отечества. Этот день я решил провести с пользой и рассказать о своем кумире, наверное, интересном человеке — генерале Лафайете, деятеле французской революции. Это был просветительский клуб. Когда я вернулся домой, то оказалось, что в дом ломилась полиция, работники центра «Э». А у меня дома были дети одни. Я понял, что это что-то необычное. Почему именно в этот день пришли? А 24 с утра я был полностью занят, и когда к обеду открыл новостную ленту, я был шокирован. Я, честно говоря, первое время даже плакал. Они бомбят обычные жилые дома. В нашем городе такие же дома-многоэтажки стоят, и если по ним ударит система «Град»… А тут в соседнем помещении я слышу смех и меня спрашивают: «А почему ты такой грустный?» Я говорю: «Ну, так людей же убивают». «Ну и что? Людей каждый день убивают, что такого-то?» А потом я услышал, как ругают жителей Мариуполя. Дело в том, что многих жителей Мариуполя стали привозить на территорию Астраханской области. И мне было тяжело слышать этих сторонников войны. С одной стороны они говорят, что идут спасать их, а с другой стороны они проклинают их. «Понаехали эти жители Украины. Им теперь и пособия платят, и кормят, и одевают… Зачем их жалеть, их нужно убивать».

Почему вы решили уехать из России?

— Начались акции протеста. Полиция не оставляла меня в покое, потому что любого задержанного они связывали со мной, потому что я очень много организовывал акций протеста. Ну и я понял, что нужно организовывать свой отъезд. Постоянно в мой адрес были угрозы. Ко мне подослали уголовника, который угрожал мне физической расправой. Я написал заявление, но это не помогло. Я знал, что если меня посадят, то никто не сможет организовать отъезд для моих сыновей. Один из них, старший, уже получил повестку в армию и вполне мог пойти воевать. В общем, мы приняли решение бежать. 2 июня выехали. Ехали через Сочи, Ереван, Стамбул, Париж, Цюрих и наконец в Германию. С собой из России я вывез знамя нашего регионального отделения партии «Народной свободы», которой руководил Борис Немцов.

Почему так много россиян поддержало эту войну?

— Есть разные категории поддерживающих людей. Кто-то пассивно молчит — ему все равно. Мне даже кажется, что в этом болоте большинство. Очень мало активно поддерживающих людей. Если посмотреть «ватные» каналы, то там очень мало активистов, которые готовы туда ехать и воевать. Большинству нечего терять, многие не были за границей, не знают, как там. Я сам оказался за границей в первый раз. По статистике у большинства нет даже загранпаспорта — это около 80 процентов. Они не понимают и ненавидят то, что никогда не видели: демократию, «заграницу», США, свободу. Есть наиболее простой способ: это идея реваншизма, идея восстановления великой империи. Другой жизни они-то не видели

Война надолго?

— Глядя на то, как европейские страны собираются оказывать помощь Украине вооружением, можно сказать, что война продолжится долго. Потому что у Путина много своих людей, он может бесконечно проводить мобилизацию, бросать в эту мясорубку бесконечное количество людей с примитивным оружием. И Китай все-таки оказывает помощь Путину и России в виде теплых вещей, каких-то биноклей. Даже приходят сообщения, что при помощи Китая электронные компоненты проникают в Россию. И кто знает, может быть еще немного — и будут прямые военные поставки. Так что мне кажется, что надолго. Я думаю, 2−3 года, может быть и больше.

Что могут сделать россияне, чтобы война быстрее закончилась?

— Те, кто остались внутри, к сожалению, ничего не могут сделать, потому что что могли сделать жители Германии в 40-е годы? Отказаться исполнять приказы? Это больше для демократии и привыкших к этому. А тут мы просто получим жертвы. Лучше, чтобы сами европейские страны помогли тем людям, которые там остаются, особенно потенциальным солдатам — помогли им бежать, фактически дезертировать из России. Если враг отступает, построй ему Золотой мост. Вот этот Золотой мост нужно построить.

Возможно ли возобновление отношений между Украиной и Россией?

— Конечно, если судить по исторической параллели Германии и Франции, то сколько было войн между ними, а сейчас они живут, в одном Европейском союзе. И возможно, что через 50 лет после этой войны то же самое будет с Россией и Украиной.

Вернетесь в Россию?

— Я не думаю, что я вернусь, потому что мне кажется, что этот режим, даже если Путин умрет, будет продолжаться достаточно долго. Я больше боюсь за своих детей. В общем-то, я был готов там оставаться. Но хотелось, чтобы мои дети росли в свободной стране.

Чего вам жаль из того, что осталось в России?

— В России я ни о чём не жалею, хоть там и осталась собственность. Наверное, больше всего мне жалко свою собственную библиотеку, документы, которые я готовил для книги. Я несколько лет посещал архив. Хотел написать книгу и диссертацию по выборам в Астраханской области, по фальсификациям, которые фактически у нас происходили это 20-летие. Это, наверное, единственное, что мне жалко.