«Я понимал, что свои к своим приехали» 

Что ростовчане думают о «марше Пригожина» спустя год?

Захват Ростова-на-Дону наемниками ЧВК «Вагнер» летом 2023 года стал одним из самых драматичных событий в новейшей истории города. Больше суток ситуация балансировала между театром (цирком?) абсурда и трагедией – но завершилась в итоге мирно поздней ночью с 24 на 25 июня. Вооруженные люди покинули миллионник под овации и восторженные крики. Спустя год жители Ростова почти не вспоминают ни «Вагнер», ни Пригожина, но до сих пор не очень понимают, что это вообще было, признались они корреспонденту «НеМосквы», который прогулялся по местам событий в поисках очевидцев. Рассказываем, что из этого получилось.

Июньский Ростов верен себе и привычно расслаблен. Работают десятки кафе, и на летних верандах полно людей. Гуляют девушки в летних платьях, катаются велосипедисты… В 2024 году ничего не напоминает о том, что город на сутки был захвачен частной армией наемников.

Асфальт у штаба Южного военного округа (ЮВО), поврежденный бронетехникой, починили за несколько дней – городские власти сообщали, что на это ушло как минимум 30 млн рублей. Сейчас здесь обычная жизнь – по дороге ездят автобусы, у штаба дежурит караул.

Ворота цирка, где эпично застрял танк, тоже на ремонте. Уже несколько недель здание опутано строительными лесами и закутано в огромное декоративное полотнище — ворота, окна и гимнасты на них нарисованы. «Стройка на время, цирк – на века!», — гласит надпись на фальшивой стене.

Ростов-на-Дону ровно год назад

Из-за драпировки не видно, что осталось от импровизированного мемориала Евгению Пригожину – он появился у стен цирка сразу после его гибели.

— Цветов было много, и свечи ставили, и флаги «вагнеровские» вешали, — рассказывает «НеМоскве» консультант в местном парфюмерном магазине. – Но кто-то эти цветы постоянно убирал. Через время проходишь мимо – а их уже нет.

Спустя год «мемориал» и вовсе стал чисто символическим — портрет Пригожина, пара гвоздик и лампадка.

А теперь незаметны и они.

За несколько часов я обхожу десятки дворов, расположенных в районе штаба ЮВО – в районе Пушкинской, Буденновского, Островского – вот основные локации, где располагались «вагнера».

Многие обитатели этих улиц «мятежа» не видели – сидели в страхе дома, либо вообще уехали из города.

Не работал в тот день и мелкий бизнес.

— Как только стало известно, что «Вагнер» в центре, мы закрылись и пошли пить пиво – поняли, что продаж не будет, — говорит бармен одного из заведений на Пушкинской.

Поначалу улицы были полностью перекрыты, а окрестных жителей не выпускали со дворов – для их же безопасности. Но потом, не справившись с потоком зевак, «чевэкашники» стали просто отгонять людей подальше от себя – и возможного конфликта.

— Утром я вышла выгуливать собаку, — вспоминает пожилая женщина в одном из дворов. – Меня пропустили не сразу, только когда я сказала, что тут живу. Военный возле штаба ЮВО говорил мне, кивая на «вагнеровцев»: «Мы тут с утра разделились на две команды, с красными повязками и с белыми. Вы ту команду не провоцируйте». Мы и не провоцировали.

Когда наемники «подобрели», горожане стали подходить к ним с просьбой сфотографироваться. Для многих жителей это стало неожиданностью.

— Зеваки умалишенные детей притащили, я считаю, это неправильно, — комментирует консультант в парфюмерном. – Все может быть, лезть туда, где вооруженные люди, просто глупо.

Девушка в цветочном магазине выражается еще грубее.

— Клоунаду с этими фото устроили. Не хотелось вообще в таком участвовать.

В одном из дворов молодой мужчина протирает стекла машины. Рядом играет его трехлетний сын. Юрий не местный – он с Луганщины, перевез семью в Ростов несколько месяцев назад. За «мятежом» Пригожина он наблюдал из республики Коми, где много лет работает на вахте. Действия «пригожинцев» он не поддерживает.

— Идет война, как бы ее ни называли, — говорит Юрий. – Оттуда жмут, а тут еще внутри [такое] — нехорошо. Мне нравится позиция Сергея Бодрова: «На войне о своих нельзя плохо говорить. А после — говори уже, что хочешь».

Никто из моих собеседников до сих пор не понимает, в чем были причины «марша» Пригожина и что это вообще было. Но и желания вникать у них нет: «Политикой не интересуюсь», — стандартный ответ.

К самим наемникам жители относятся с симпатией.

— Еще до того, как они приехали, все знали, что они за нас воюют. Все же их хвалили, говорили, что «вагнеровцы» сражаются смело, поэтому люди нормально встретили их, — объясняет владелица табачного киоска на Буденновском.

Подробно говорить о мятеже согласились всего несколько человек.

Ниже – их свидетельства и размышления о случившемся.

«Они не были похожи на злых людей»

Юлия, 22 года:

— Про «Вагнер» я узнала от подруги – она написала в четыре часа утра, и я стала смотреть телек. Потом пошла в магазин, увидела их, они стояли спокойно, никого трогали. Или проверяли машины – смотрели что там, и отпускали. Общаться с ними я не стала – мне это не интересно, обниматься тоже, я не тактильный человек. Они потом ходили у нас по двору, просились в туалет. Еду им приносили – у нас пол-Ростова щедрых людей. Военные и полиция в тот день куда-то попрятались.

Было ли мне страшно? Нет. Если бы они хотели, то однозначно бы убили, но они точно пришли с миром. Они не были похожи на злых людей. Ну и что, что в масках – по глазам же можно прочитать человека. Плохого я не ждала – знаете поговорку: «Военные и полицейские – они как собаки, если показывает страх или агрессию, и они тоже проявят агрессию». А если нет, то ничего и не будет.

В причины мятежа я не вникала, это не мое дело. Но если они приехали, значит, что-то с кем-то не поделили? Не просто также это произошло. Мне сказали, что они из-за Зеленского приехали. Ну приехали и приехали, главное, что Ростов не разгромили.

Уникальным событием это я не считаю – чего только в России не происходило! Меня это не удивляет, у меня вся семья военная, и парень в Росгвардии служит, мне не привыкать.

Что это было? Скорее всего, они просто пытались восстановить справедливость. Если бы они хотели бунт, то горело бы пол-Ростова, им же не мешало ничего. «Вагнер» — это наемники, значит, их же кто-то нанял, кто-то ж их сюда прислал. Я не удивлюсь, если это Зеленский.

«Героями я их не считаю»

Игорь, 44 года, радиоинженер:

— Мы в тот день сидели по домам тихо, нам сказали не высовываться. Смелые там гуляли возле танков, но это все ребячество. Основная масса сразу попрыгали в машины и уехали – я своих тоже отправил, а сам на всякий случай остался. Следил за всем полностью – телеграм, ютуб, переписка. Но все было тихо-мирно, никто не стрелял, не ходил тут, не бушевал. «Вагнера» — адекватные пацаны, видно было, что люди военные, занимаются своим делом. Никого не пугали.

Что это было? Я в политику сильно не лезу. Думаю, это были какие-то разборки между собой – у кого с кем, понятия не имею. Главное, что прошло тихо и народ не пострадал. Знаешь, когда двое дерутся, и толпа стоит — вот, не лезь туда и все. Я ничью сторону не занимал, парни работают, мы не мешаем. Они же не домой ко мне пришли, не начали у меня порядки наводить. Героями я их не считаю, на танках с оружием в город войти — какой в этом героизм? А то, что вели себя адекватно, это да, молодцы. И те, кто в штабе ЮВО были, тоже не стали лезть на рожон. В общем, все повели себя правильно, решили за один день без выстрелов. Мы больше напугались, когда потом беспилотник в центре упал – это было страшно, да. Бахнуло так, что аж стекла задрожали. Сидишь и думаешь, что теперь – куда бежать, что с собой брать.

А здесь – обошлось.

[Война] – это как шахматы. Вот два оппонента, они играют, а ты – наблюдатель, и от тебя по большому счету ничего не зависит. Повлиять на это ты не можешь, какую бы сторону ни занял. Записаться в армию и повлиять? Моя позиция такая: если ко мне постучат [враги], то я в первую очередь должен защитить свою семью. На ее защиту я согласен в любой момент. Если дойдет до того, что в город придут, то я убегать никуда не стану. Пока я вижу, что мое участие не требуется, справляются пока без меня.

«Это была несерьезная ситуация»

Игорь, 59 лет, охранник в бильярдной:

— Я приехал на Буденновский, смотрю, стоят танки, оцепление, никого не пускают. Бросил машину, пошел пешком, потом вернулся: «Все равно поеду, говорю». И прорвался.

Зашел на работу, а они [вагнеровцы] здесь, во дворах бродят. Забегает один: «Мы оборону будем занимать». Глаза бешеные, смотрят будто сквозь тебя. Что-то не так с ними было. Другой бегал тут – станет [с оружием] то так, то сяк. Говорю, че ты бегаешь? «Окружают». Пиздец.

Что это было? Попытка переворота. Как относился к ней? Да по фигу – куда бы они делись, как им с властью [тягаться]? Все грязные, уставшие, какие с них солдаты? Это несерьезная ситуация. Ну, танки, пулеметы, и че? Бардак – это плохо. Кто делает переворот в военное время? Потом надо было разбираться. Мне лучше Путину верить, чем им. У Путина сила большая, а эти что?

«Такими вещами должно управлять Минобороны»

Сергей, 40 лет, моушн-дизайнер:

— Я впервые увидел «вагнеровцев» где-то в 11 утра – вышел со двора на улицу, а там военные, рядом со штабом ЮВО бронетранспортер стоит. В другом месте стоял пикап с пулеметом, такой красивый, гигантский. Дороги была перекрыты. Тех, кто жил в том районе, ребята пропускали, но провожали.

Я подошел к ним, спросил, что происходит. Они ответили, что все нормально, приехали решать какие-то свои вопросы. Сказали, что вот сейчас все решается, и возможно, вечером они уже уедут. Разговоры были короткие, они пытались народ отогнать.

До обеда люди еще чуть-чуть паниковали, спрашивали, что происходит. Кто-то пытался подойти сфотографироваться, но всех разгоняли, и съемка была запрещена. А после обеда  прямо компании начались, к ним кучками [липли].

На Пушкинской люди с собаками гуляли, с детьми, колясками… Интересно, конечно.

Я вышел один раз утром, а потом еще вечером. В остальное время из дома следил за происходящим. Первая эмоция – было спокойно. «Вагнеровцы» как бы сотрудничают с Россией, и я понимал, что свои к своим приехали. Но то, что оцепили все, конечно, паники нагоняло.

Что это было, я так до конца и не понял. Слышал по новостям, что их чего-то лишили на фронте. Люди воюют, понятно, что обиделись на это и просто, видимо, приехали поговорить. Я думаю, и правильно [приехали], потому что если их лишали там оборудования, там, автоматы ржавые давали… Ребята жизни отдают. Для меня это логично. Вряд ли это был переворот. Из тех ребят, кто со мной общался, все спокойные, мата и ругани не было. Но если бы они пошли дальше [на Москву], то это уже был бы переворот. Но они вроде не дошли. Если честно, это опасная штука, конечно [«Вагнер»]. Такими вещами больше Минобороны должно управлять, командовать. Потому что «частники» — это все равно наемники, они могут по-разному себя повести. Опасная ситуация. И с крушением самолета Пригожина… Мне кажется, это было какое-то наказание для него. Есть такое ощущение.

«Они звонили родным, прощались с детьми»

Ирина, 51 год, служащая:

— Атмосфера была в тот день дружеская. «Музыканты» приветливо общались, шутили, говорили, что они мирным людям ничего не сделают, что они за справедливость. Ростовчане их принимали хорошо, приносили воду и сигареты. Затем они объясняли ростовчанам, что в них будут палить, чтобы от них отошли. С людьми они общались по-доброму, разрешали фотографироваться с танками.

Моя знакомая живет в доме на Буденновском, она не закрыла двери дома, к ней зашли «вагнеровцы», попросили телефон. Звонили родным, говорили, что всё плохо, прощались с детьми.

«Пригожина, конечно, жалко»

Сергей, 19 лет, студент:

— Как мне пришло в голову поехать в центр к «Вагнерам»? Я проснулся, чтобы идти на учебу в колледж, и увидел сообщение от куратора, что учеба сегодня отменяется. Нам порекомендовали ознакомиться с новостями. Так я узнал, что центр города заблокирован. Я договорился со знакомым, и мы вместе туда поехали на такси. Было вообще не страшно, мы с улыбкой ехали, я знал, что они добряки и вреда не принесут. Добрались нормально, гуляли по центру, смотрели на это все, пытались фотографироваться с некоторыми «вагнерами», но только один дал добро.

Что там было интересного? Бойцы проводили съемку через дрон, наблюдали за всеми. Меня удивило количество людей вокруг – никто не был напуган, все с улыбками приносили бойцам воду, еду, сигареты. Мы погуляли около часа и поехали домой.

Я думаю, «вагнеровцы» хотели добиться правосудия за то, что к ним плохо относятся. Смерть Пригожина… Жалко его, конечно. Он свою частную компанию поставил на высочайший уровень, потому что они добились больших успехов в боевых действиях. А в итоге к ним начали относиться плохо.