Уранотерапия
Такую процедуру «Росатом» прописал жителям Зауралья
В Курганской области весенний паводок затопил скважины для добычи урана. Радиоактивный раствор попал в реку Тобол, снабжающую Зауралье питьевой водой. В этом уверены экологи, а карты урановых месторождений и съемки затопленных деревень это подтверждают — как бы упорно ни отрицали случившееся атомщики.
«НеМосква» поговорила со специалистами и местными жителями о том, чем чревата курганская локальная экологическая катастрофа.
Однажды инженер-физик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Андрей Ожаровский отправился гулять по лесу. На прогулку он взял с собой дозиметр, потому что гулять он собрался в Далматовском районе Курганской области, вблизи старых урановых скважин.
Поначалу прибор показывал 0,06 – 0,07 микрозиверт/час (мкЗв/ч) — это нормальное фоновое значение. Но по мере приближения к скважине цифры увеличивались, а прибор начал противно пищать. В ложбинке возле скважины он показал максимальное значение — 3,79 мкЗв/ч. А безопасным считается до 0,6 мкЗв/ч.
Это место не огорожено — кто-то, видно, решил сэкономить на колючей проволоке, там нет знаков радиационной опасности, и туда может зайти любой человек, который пошел погулять в лесу, но почему-то не догадался взять с собой дозиметр — вещь для жителя Курганской области очень полезную.
И это место не единственное: в Курганской области три действующих урановых месторождения — «Далматовское», «Добровольное» и «Хохловское». Добычу урана на них ведет АО «Далур», принадлежащее «Росатому».
Самый дешевый и варварский способ
В 1980-х возле колхоза «Труд и Знание», в пойме реки Тобол, произвели пробную добычу урана. Пробурили несколько сотен скважин и закачали на глубину 300–400 метров раствор серной кислоты, чтобы растворить породы и перевести уран из стабильного твердого состояния — в жидкое, а затем выкачать его на поверхность.
— Атомщики выбрали самый дешевый и самый варварский для окружающей среды способ добычи урана — метод скважинного подземного выщелачивания. В результате прямо под землей образовались моря радиоактивного уранового раствора, — рассказывает Андрей Ожаровский.
Под землей — моря, а на поверхности — лужицы. Ожаровский еще до апрельского потопа видел, как старые скважины в «Добровольном» «самоистекают» урановым раствором: торчит из скважины на несколько десятков сантиметров такая ржавая труба, из которой понемногу сочится радиоактивная жидкость, а прибор фиксирует повышенный гамма-фон. Росатомовский «Далур» при этом уверяет, что все старые скважины давно ликвидированы. На «Далматовском», где гулял с дозиметром Андрей Ожаровский, напор уранового раствора невысокий, но все равно, когда атомщики его выкачивают, часть проливается на землю — из-за этого и там наблюдается повышенный радиационный фон.
Скважины на месторождении «Далматовское», обследованные Андреем Ожаровским. Фото: 74.ru
Сорок лет назад, от разработки «Добровольного» месторождения отказались по двум причинам. Во-первых, урановые залежи здесь находятся в высоконапорных пластах, и земля сама выдавливает урановый раствор на поверхность — по словам Ожаровского, есть свидетельства того, что при этом возникали радиоактивные фонтаны на десятки метров в высоту. А во-вторых, часть месторождения расположена под поймой реки Тобол, на местности, затопляемой примерно раз в восемь лет.
Однако уже к середине 2010-х годов «Росатом» перестал считать эти причины достаточно серьезными — и вот уже «Далур» выигрывает конкурс на освоение «Добровольного» и начинает строительство «опытно-промышленного участка скважинного подземного выщелачивания урана».
А во время паводка весной 2024 года скважины — и старые, и новые — оказались под водой.
«Росатом», впрочем, этого так и не признал.
«Сообщения о затоплении добычных скважин уранового месторождения “Добровольное” (Курганская область) — преднамеренная дезинформация. Об этом ТАСС заявили в управлении корпоративных коммуникаций АО “Атомредметзолото” (АРМЗ, горнодобывающий дивизион Росатома)». Распространили же «информацию о затоплении старых скважин месторождения “Добровольное”, на котором добывает уран АО “Далур”, и о попадании урана в реку Тобол», разумеется, «проукраинские Telegram-каналы и СМИ» — ну а кто же еще-то?
Возможно в «Росатоме» забыли, что карты месторождений и снимки наводнения публиковали пресс-служба губернатора Курганской области и МЧС. О затоплении говорят и местные жители: по словам Ожаровского, люди из близлежащего поселка Труд и Знание рассказывали ему, что еще в июне над скважинами было около полутора метров воды. Недавно физик сам побывал там и увидел новые скважины в ранее затопленной местности.
В том, что урановый раствор попал в реку Тобол, снабжающую питьевой водой 300-тысячный Курган и Курганскую область, понятно, ничего хорошего нет: даже малые дозы внутреннего облучения — то есть при проглатывании или вдыхании радиоактивных веществ — могут стать спусковым крючком для развития опасных заболеваний, в первую очередь онкологических. Концентрация урана и продуктов его распада выросла в питьевой воде и в рыбе, где-то они осели по берегам, где пасут скот, где плавают утки и гуси.
Но и это не самое страшное.
Радиоактивная вода
— Затопление части месторождения «Добровольное» — это симптом, который привлек внимание к главной проблеме. А она сейчас на другом месторождении — «Хохловском», которое находится рядом с городом Шумиха. Там у людей из артезианских скважин идет вода с радиоактивными веществами. Вот это настоящая экологическая катастрофа, — считает Андрей Ожаровский.
Вениамин Хотько — житель города Шумиха, того самого, возле южной окраины которого находится «Хохловское» месторождение. В 2008 году он заметил, что с водой из 40-метровой артезианской скважины что-то произошло: появился густой беловатый осадок.
— Я набрал этой воды и увез в лабораторию, в область. Там сделали анализ на радиоактивность и дали заключение о том, что норма превышена в 1,86 раз. Я обратился в службу радиоактивного контроля здесь по области. А там мне сказали: «Вы что, сами проводили анализы?» Я говорю: «Извините, вот у меня есть заключение». А он, сотрудник этот, прочитал заключение, набрал эту службу и говорит: «А кто вам дал право давать такое заключение без согласования?» В общем, он предупредил их, чтоб на будущее имели в виду, что заключения надо давать правильные, а не такие вот, — рассказывает Вениамин.
По словам Вениамина, народ пытался бороться: собрали более двух тысяч подписей за то, чтобы прекратить урановую добычу — но как бороться с могущественным Росатомом? Администрации, и районная, и областная, устраивают для «Далура» зеленую улицу — Вениамин сам был депутатом, так что он в курсе дела. Писали и в местную прокуратуру, и в областную — все без толку.
— Добыча идет рядом с жилыми кварталами: вон от моего огорода — 300 метров. Но должна же быть какая-то санитарная зона, Роспотребнадзор постоянно должен брать анализы! — возмущается Вениамин.
Сам он теперь воду из опасных скважине не пьёт — пользуется самодельным аппаратом для дистилляции. Говорит, если раньше только у него в скважине были радионуклиды, то теперь — у всех соседей. Конечно, не мешало бы проверить, но для этого нужно найти лабораторию, которая согласится выдать «неправильное» заключение.
— Что должен был сделать государственный контролирующий орган, когда приходит вот такой Вениамин, у которого в воде на десятки процентов повышены концентрации радиоактивных веществ? Срочно ехать в Шумиху, бесплатно брать пробы воды у всех. Я подозреваю, что там загрязнен весь подземный бассейн питьевой воды, — комментирует Ожаровский.
Научно-популярное отступление
Есть два вида радиоактивного воздействия: внешнее облучение и внутреннее. Сотрудники АО «Далур», которые работают с урановым раствором, подвергаются внешнему облучению, но они сознательно пошли на эту работу за деньги, а кроме того, у них есть индивидуальный дозиметрический контроль.
У местных жителей никакого контроля нет. При этом радиоактивные вещества попадают в окружающую среду и дальше с грибами, ягодами — а в Шумихе и с питьевой водой — могут попадать в организм людей. Или, например, кто-то может срубить дерево и затопить баньку — и все радиоактивные вещества, накопленные в этом полене, вылетят в трубу, а люди будут их вдыхать. В этом случае речь идет о внутреннем облучении, когда радиоактивные вещества попадают внутрь организма в очень маленьких концентрациях.
Именно это случилось с Александром Литвиненко, которого отравили не слишком большими концентрациями радиоактивного полония. Полоний-210 — один из дочерних продуктов распада урана.
Есть еще такое важное понятие, как коллективная или групповая доза. Поясним на примере. Возьмем стакан воды с опасной концентрацией урана. Если его выпьет один человек, он гарантированно получит рак пищевода или другие аналогичные неприятности. А если этот стакан развести в пропорции 1:100, в каждом из ста этих стаканов концентрация будет в пределах нормы. 100 человек выпьют этот раствор, 99 ничего не почувствуют, но у кого-то одного обязательно проявится более высокая чувствительность к радиационному воздействию и заболевания избежать не удастся.
Именно поэтому сливать радиоактивные отходы в реку в надежде, что они бесследно растворятся или не обращать внимание на утечки уранового раствора — крайне плохая идея.
Шварц предупреждал
Алексей Шварц — физик по образованию, бывший координатор курганского штаба Навального и главный организаторов урановых протестов. В «анамнезе» у него шесть уголовных дел, тюрьма, пытки и вынужденный отъезд из России. Шварц уже три года живет в Германии, но по-прежнему пристально следит за курганскими событиями.
На его странице в YouTube среди многочисленных видео с подробными разборами ситуации с добычей урана в Курганской области есть одно с любопытным названием «Шварц предупреждал, что урановое месторождение будет затоплено».
На видео сначала представитель «Росатома» рассказывает о том, что место, выбранное для разработки «Добровольного» месторождения, находится на возвышенности, поэтому «есть стопроцентная гарантия — там воды не будет». А затем районный депутат Анатолий Кандалов буквально кричит: «Слушайте меня! [Когда] вода 10 метров, она стоит на уровне Зверинки. Если будет 12 — тебя смоет! Ты пойми — тебя смоет! Поэтому не надо говорить того, что не будет никогда! Воде неоткуда сейчас взяться»
— Росатом играет в демократию и законность действий. Например, он проводит общественные слушания — но в самых глухих селах. Вот, например, Добровольное месторождение. Райцентр — крупное село Звериноголовское, но слушания проводят в маленьком селе Труд и Знание, где остались только старички со своими дачами. Или «Хохловское» месторождение: там уран добывают рядом с городом Шумиха, но слушания проходят в селе Трусилово, где население чуть больше ста человек. И самое забавное: анонс слушаний в Звериноголовском, Шумихинском или Далматовском районе печатают это в московской бумажной газете, в 2000 километров от места добычи. А в местных СМИ — ничего. То есть о том, что будут проходить слушания я узнавал, потому что у меня были симпатизанты из «Росатома» . А на слушания они свозят своих же сотрудников, которые представляются местными жителями, — рассказывает Алексей.
Серьезно преследовать его стали после того, как он начал организацию референдума об отношении к добыче урана в Курганской области:
— Я за две недели собрал более 100 человек, готовых участвовать, — тех, в ком я был уверен. К сожалению, меня посадили, и я не смог довести дело до конца.
«Вы могли поверить и испугаться»
«Росатом», как нетрудно догадаться, отрицает не только факт затопления скважин, но и утечки уранового раствора при добыче, и вообще, любые нарушения со своей стороны.
«Проверка урановых месторождений АО “Далур” в Курганской области, проведенная Межрегиональным управлением №92 Федерального медико-биологического агентства Российской Федерации (Межрегиональное управление № 92 ФМБА России) и Федеральным бюджетным учреждением здравоохранения “Центр гигиены и эпидемиологии № 92 в Челябинской области” (ФБУЗ ЦГиЭ № 92), не выявила нарушений норм радиационной безопасности и загрязнений окружающей среды», — сообщила госкорпорация 27 ноября 2020 года.
К сообщению был приложен комментарий тогдашнего гендиректора АО «Далур» Николая Попонина по поводу «каких-то непонятных людей», которые «измеряют уровень радиации с помощью… мобильного телефона и показывают страшные цифры на его экране». Сам Николай Анатольевич, по его словам, сразу может отличить правду от фейка, но «кто-то, не обладающий информацией о правилах измерений, об обязательной поверке приборов, мог, конечно, поверить, испугаться». Поэтому руководство «Далура» обратилось в ФМБА с просьбой провести максимально подробные исследования. «Надеюсь, их результат в очередной раз убедит жителей Зауралья в безопасности скважинного подземного выщелачивания для человека и окружающей среды», — заключил Николай Попонин.
К сожалению, убедительность его слов немного подпортил тот факт, что ровно через год после этого комментария Попонин получил 7,5 года колонии строгого режима по делу о превышении полномочий и коммерческом подкупе.
— У курганской локальной экологической катастрофы есть заказчики — те, кто использует уран, добытый варварским методом. Это, в первую очередь, оборонно-промышленный комплекс и атомная энергетика. Решить проблему можно единственным способом — остановить добычу урана в Курганской области. К этому подталкивает и решение ряда зарубежных стран прекратить закупку урана в России, — считает Андрей Ожаровский. — Из-за бесконтрольности “Росатома” похожая ситуация складывается и в других местах, где входящие в госкорпорацию компании добывают уран, скажем, в городе Краснокаменске в Забайкальском крае, где я тоже был. Там используется другой, шахтный метод добычи урана, но сравнивать их — это все равно что спорить о том, какой вид смертной казни лучше: гильотина или повешение? Атомная энергетика в России субсидируется, экономически она невыгодна. Это означает, что если Россия по примеру многих других стран начнет постепенно закрывать действующие атомные станции и ускоренным темпом развивать использование возобновляемых источников энергии, то можно будет отказаться от опасной добычи урана, а электричество при этом подешевеет.
