Эмиграция — это как полет с тарзанкой, очень страшно делать первый шаг

Нам рассказал историю своей эмиграции Иван Осипов. Об одиссее из Петербурга через Монголию в США читайте ниже.

Первые дни войны

24 февраля застало нас в Петербурге, я работал администратором в хостеле на Станции метро «Приморская». Моя жена была там же горничной. Также с нами работал наш друг, который приехал из нашего родного города Улан-Удэ, ныне печально известной республики Бурятия. 

Я помню ночь с 23-го на 24 февраля, я был на смене, подыскивал нам работу в Европе, чтобы уехать из России. Где-то в 5 утра мне перестали отвечать все люди, связанные с цивилизованным миром.

Когда настало утро, люди (преимущественно мужчины чуть выше среднего возраста) включили телевизор на всю громкость и стали слушать обращение Путина, а после того, как оно заканчивалось на одном телеканале, они включали его на другом и всё с тем же интересом слушали и говорили, что наконец-таки хохлы получат свое. Помню, что пытался убавить телевизор и получил дозу животного хейта. Мы были в оцепенении. 

Жили мы в пятикомнатной коммуналке на станции «Чёрная Речка», нашими соседями были петербургские алкаши, которые явно поддерживали спецоперацию и говорили, что в Украине вешают детей. Для меня все это было дико, как и для моей жены, и нашего ближайшего окружения. Мы просто не знали, что делать. Как прошла неделя, мы стали замечать, что общество начало реагировать, начались митинги.

6 марта 2022 года мы вышли на митинг на станции «Гостиный двор». Митинг проходил в атмосфере страха, было видно, что это даже не митинги по напору.

Мы шли по тротуару и не нарушали никаких правил, как вдруг подъехал автобус и оттуда начал выбегать ОМОН и хватать абсолютно всех, кто попадал под руку. Моя жена увидела, как женщину и девушку тащат за волосы. Она побежала чтобы как-то помочь им. Я побежал за ней. Меньше чем через минуту мы оказались в автозаке. Мне поцарапали глаз, и он покраснел и стал слезиться. Места в автозаке становилось всё меньше, на одном квадратном метре было человек тридцать.

После нас заставили выйти из автозака и перейти в автобус побольше. Мы шли через коридор омоновцев. Им нравилось все это, почти каждый подносил к моему лицу шокер и смеялся. Мы просидели в отделе сутки. Очень часто кто-то кричал, что нас не нужно пускать в туалет, и чтобы мы ходили под себя. 

Мою жену продержали ночь и выкинули ее в Кронштадте. Только чудом она нашла людей, которые были вместе с нами на митинге и которых тоже выпустили. Она ждала меня в кафе. Меня же выпустили только на следующее утро. Нас судили по статье 20.2 КОАП. Все проходило как на конвейере, и через пять минут судебного разбирательства мне назначили штраф 10 000 рублей. Тех же, кто участвовал второй раз, посадили на 15 суток где-то в отдаленном районе Ленинградской области. 

Когда мы вышли, мы принялись обжаловать решение в суде второй инстанции. А также подали иск в ЕСПЧ. Нужных результатов это не дало и не дало бы. Мы делали это из принципа. Также нам было назначен юрист из «ОВД-Инфо», который очень нам помог. 

После этого я уволился с работы и мы начали продавать нашу комнату, потому что жить так было больше нельзя. 

Моя жена работала в копицентре, поэтому мы распечатывали листовки с антивоенными текстами и расклеивали их в приморском районе Петербурга.

Позже мы уехали в наш родной город, продав комнату.

Побег в Монголию

Бегство планировалось уже очень давно, (даже в Питер мы переехали с тем расчетом, что если дед окончательно поедет башкой, то мы сможем бежать либо в страны Балтии, либо в Финляндию, даже думали о переезде в Украину, но так как мы с моей женой (как и большинство нашего окружения, да и вообще в целом людей в стране) банально не имели заграничных паспортов, переезд куда-то казался очень страшной идеей. Невыполнимой. Это как полёт вниз с тарзанкой — очень страшно сделать первый шаг. 

Перспектива остаться на всю жизнь в России до последнего момента меня не пугала. Лет с тринадцати я верил, что вот-вот в стране наступит демократия. Мне хотелось в это верить. Знаете, вера в то, что люди наконец проснутся. Эти полтора года показали мне настоящую картину мира. Которая категорически отличается от того, что я себе воображал. 

Август 2022 года. Мы живем у родителей Даши в одном из районов Бурятии. Учим словацкий язык, так как мы планировали, что до мая следующего года я сдам ЕГЭ (У меня неоконченное среднее специальное образование), получу аттестат, сдам на права и со спокойной душой мы с моей женой отправимся в новую жизнь в Словакию. Я помню такой момент, что в один день к нам зашел сосед и сказал: «Как же заебись скоро будет, мы разъебем Запорожскую АЭС, и будет ядерная война».

И вот, наконец, 20 сентября. Я ковыряюсь где-то в гараже и пропадаю на несколько дней из новостного поля. Мне звонит мой друг и говорит: «Ты слышал какие законы они приняли?» (Речь о мобилизационных законах). Посмотри и давай думать, что мы можем сделать. Я переспал с этой мыслью и на следующий день поехал в Улан-Удэ за час до обращения Путина. Когда я был на месте, мобилизация уже была объявлена. Мы сидели у него в квартире и не знали, что нам делать. Договорились обдумать все в эту ночь. 

На следующий день я позвонил своему другу, и мы договорились брать билеты. Пришлось стоять в большой очереди, а на следующий день добавили автобусов, так как желающих было очень много, и проблема решилась. 

Мы собрались, попрощались со всеми и с одним чемоданом пошли на автовокзал, но он к тому моменту был уже закрыт, а последний автобус отменен. Началась одна из самых страшных ночей в нашей жизни. Когда мы пришли домой, мы погасили везде свет и стали молча ждать рассвета. Чем глубже становилась ночь, тем мне становилось страшнее, меня начало трясти и трясло до самого утра без остановки. Часам к двум ночи я достал из сейфа ружье Дашиного отца. Поставил его и надеялся до последнего его не использовать. Утром мы встали, было часов 7 утра, мы вызвали местное такси и поехали на автовокзал. Приехали в город Улан-Удэ, вызвали такси, доехали до дома друга, собрались вместе и уехали на автовокзал. 

На весь автобус, там было примерно 50 мест, было всего 3-4 женщины, остальные пассажиры — молодые мужчины. Когда мы доехали до посёлка Кяхта, к нам зашел комиссар и начал проверять документы, большинство из людей не имели при себе военного билета, у них проверили только прописку, что она у них вообще есть, у меня же прописки не было, я показал свой военный билет с категорией В, вопросов ко мне не осталось. Они вывели одного молодого человека с категорией А1 и записали его данные. Мы поехали дальше. Издалека виднелась пробка, километра за два до границы. Но мы проехали без очереди, потому что на автобусе. 

В самом пункте пропуска мы все говорили о том, что кто-то едет в шоппинг-тур, я сказал, что у меня больной дедушка, мне нужно его навестить. Была ещё одна девушка, с украинским паспортом, у ее молодого человека — паспорт российский, его пропустили, а её нет, она стояла сразу за мной, я слышал, что она сказала, что больше никогда не собирается возвращаться в Россию, видимо, это и вызвало подозрения у пограничников. Час или полтора мы ждали ее всем автобусом и очень беспокоились, так как думали, что она больше не вернется. Но когда она зашла, мы все очень обрадовались и поехали дальше, граница российской стороны была пройдена, это была победа. Когда мы вышли из автобуса на монгольской территории, я крикнул «Слава Украине» и мне хором ответили: «Героям Слава».

О тех, кто не уехал

Много кто бежал в Монголию, но у нас есть знакомые и друзья, которые остались.

У нас есть друг, который до сих пор остается в Бурятии, ему регулярно шлют повестки (уже 10 штук), выключают свет и угрожают выпилить дверь. Он не открывает им и делает вид, что никого нет дома. 

Первый, о ком я узнал, что он пошел на войну был наш дальний знакомый. Я увидел у него пост ВК с видеозаписью, где он хвастался, как прошел его 22 год. Он заходил со стороны Припяти. О дальнейшей его судьбе не знаю, вроде бы пока жив. В последний раз я слышал о нем в прошлом году, он говорил, что собирает оторванные руки и ноги и прочие части тела, оставленные на поле боя. 

Вторым был сосед Даши, его гроб пришел несколько месяцев назад. 

Третьим был другой сосед Даши, они дружили в детстве. Он вернулся раненый, когда мы были еще в Заиграево. Поставил себе новый забор, сделал новую крышу и купил старый японский микрик, а у его дома постоянно дежурила скорая. Вообще, многие из одноклассников Даши ушли на войну. 

Четвертым был мой другой дальний знакомый. Судя по его профилю, он не заходил в него с июля прошлого года, я думаю он погиб. 

Пятый — наш родственник. Первый раз ему дали условный срок за перевозку наркотиков, но он продолжил этим заниматься и условный срок стал реальным. Долго с ним не было связи, после того, как его отправили в тюрьму. Позже он сообщал об издевательствах, каких именно он не говорил. Говорил, что приходилось пить воду с червями. В итоге, соблазнившись помилованием и устав от издевательств, он подписал контракт. Он рассказывал, что, когда его ранило при первом мясном штурме, командир кричал ему, что он должен идти на танк, но он скрылся где-то в лесу. Его контузило, он не чувствовал языка и ног. В таком состоянии он полз 25 километров около пяти суток по трупам, так как ими все было усеяно. Добравшись до позиции своих, его отвезли в Москву и сделали трепанацию черепа, теперь у него нет части черепа. Он лежал в больнице, но его снова отправили в Донецк — его контракт еще не был закончен. Он звонил и просил денег у родных, чтобы скинуться на съем квартиры и отсидеться там. Насколько я знаю он еще несколько раз ходил в штурмы и пару раз оставался один из взвода. Когда до окончания его контракта оставалось несколько дней, с него и его сослуживцев начали требовать по 400 тысяч рублей, чтобы отправить их домой, в противном случае угрожали отправить на дальние позиции доставлять воду и оставаться на войне еще несколько месяцев. В итоге домой он вернулся. Сейчас он инвалид, пытается подработать в такси, у его матери проблемы со здоровьем, а у жены было несколько нервных срывов.

Из Монголии в США

Из Монголии мы вылетели в Турцию, там без проблем прошли контроль, прилетели в Стамбул, пробыли там три дня. На въезде в Мексику очень дотошно проверяли все документы и гостиничные брони. Когда мы прилетели в Мексику, семью из Бурятии, которая была с нами не пропустили, мы ждали их в аэропорту Канкуна около 40 минут, но они так и не вышли. Уже после мы узнали, что их отвели в отдельную комнату и позже кинули в тюрьму вместе с детьми, там они встретились с соотечественниками, которые сидели там уже несколько суток. Когда они попросили лекарства из сумки, зашел огромный пограничник и чуть не избил их. Через 3 часа их депортировали назад в Стамбул и они были вынуждены еще около месяца находиться в Турции, а потом въехали через Панаму. Мы же чудом нашли очень хороший гостиничный номер, управляющей была прекрасная русская девушка из Белгорода, которая все показала и рассказала нам. 

Первое, что бросилось в глаза — в магазинах выбора было больше, а цены зачастую были даже ниже. После месяца в Канкуне, мы вылетели в Тихуану. Когда мы прилетели, мы не ожидали увидеть паспортного контроля, нас отвели в сторону, забрали паспорта и минут 15 держали там не задавая никаких вопросов. После отдали паспорта и отпустили. Аэропорт находился в центре города, сразу как мы вышли, увидели ту самую заветную стену. В чатах писали об угрозе обыска и поэтому мы заметно напряглись. Город был намного грязнее чем Канкун и опаснее. Это было заметно по тому, что в магазинах холодильники с пивом и другими ценными продуктами закрывали на замок. Вспомнились спальные районы нашего родного Улан-Удэ. Мы закупались продуктами и больше из номера не выходили.

Переход был назначен на 4 утра, нас собрали на веранде какого-то кафе и стали ждать других. Взяли с нас деньги за переход, $3200. Проводником был человек из Львова, который 25 лет живет в США. Мы попросили его о скидке, потому что денег было впритык. Он сделал скидку $800 (изначально было $4000). Он спросил, что случилось, мы просто сказали что денег мало. Он посмотрел в наш паспорт, увидел историю перелетов и отсчитал нам треть суммы и вернул обратно, сказав что нам эти деньги намного нужнее, а вопросы он эти задавал лишь потому, что многие люди, будучи одеты в бренды просят о том же. Потом мы пошли цепочкой на переходный пункт Сан-Исидро. Там наш проводник нас оставил, пожелал удачи. Мы поднялись в длинный коридор, где по одну сторону виднелась Мексика, а по другую — американский Сан-Диего. Мы выстояли очередь, офицеры проверили наши документы, сказали нам Welcome to United States. У нас забрали все вещи, кроме паспортов. Вещи оставили снаружи и их позже залило дождем. Нас накормили, взяли отпечатки пальцев, образец ДНК, выдали нам документы форму i94. Было очень много людей из России, Беларуси, Мексики и других стран. Все было очень дружелюбно, самое главное безопасно. Все это длилось около 12 часов. Потом нас посадили в автобус и увезли в ковидный отель. Выделили нам шикарный номер, хоть там и были тараканы. Кормили 3 раза в день. Обычно они оплачивают перелет до поручителя, но мы решили ехать в другое место (Чикаго), поэтому билеты оплатили себе сами.

Теперь мы ждем разрешение на работу, изучаем английский, сдаем плазму, живем у людей из ортодоксальной церкви. Ведем свой небольшой телеграм-канал, где показываем нашу жизнь и стараемся дать понять, что мысль о том, что вокруг враги — ошибочна. Вообще отношение к нам настолько хорошее, что до сих пор хочется иногда плакать.