« Государство отняло мою мечту»

Виктории (имя изменено) 19 лет. Она из Санкт-Петербурга. Ее мечта стать полицейской и помогать людям разбилась о Российскую действительность. Она пошла учиться, но понимает, что сажать ей придется не преступников, а несогласных с режимом, чего она делать не хочет.

— Война идёт уже более двух лет, а сердце все еще болит. Я знаю кучу людей из Украины, которые пострадали из-за этой войны. У меня была подруга, которая, слава богу, уехала оттуда в Германию почти сразу. Но я до сих пор помню, как я судорожно писала ей каждый час и боялась, что мне не придет ответ. 

Я до сих пор не могу понять, как еще остались люди, которые поддерживают войны и убийства. Для меня это немыслимо.

Я помню, как я в детстве, в летнем лагере разрыдалась от видео про Великую Отечественную войну; как моя мама и бабушка рассказывали об ужасах войны, о том, что мои прабабушки и прадедушки — герои. И после этого, моя мама убеждает меня, что война в Украине — норма, что так и должно быть, что «Путин — молодец».

Я никогда не была согласна с такой позицией, поэтому я активно высказывалась о том, что я против. 

Я помню, как я и моя подруга с 24 по 28 февраля бегали по своему району, и везде расклеивали антивоенные листовки, по пояс в снегу, падая и поскальзываясь. Мы вставали в 5 утра, чтобы успеть расклеивать их в промежутке между окончанием комендантского часа и пробуждением людей, чтобы нас не задержали. Нам было по 16, поэтому мы не могли посещать митинги, но даже так, сердцем и душой, мы были с теми, кто на площадях отстаивал мир. 

В школе же, мне затыкали рот. Когда нам показывали какой-то пропагандистский ролик, я единственная, кто возмущался, а мои соседки по парте, буквально закрывали мне рот рукой, чтобы я ничего не говорила вслух. Большая часть класса поддерживала войну, а остальным было либо всё равно, либо они молчали. И если молчание я ещё могу объяснить страхом, то безразличие меня просто убивало. Единственный, кто так же как и я старался говорить и показывал, что ему не всё равно, был мой классный руководитель. Я до сих пор не могу забыть его полные слез глаза, когда он рассказывал о друзьях, которые уехали из России и Украины из-за этой войны. 

Тогда я думала, что хуже не будет. Но хуже было. Сейчас я учусь на полицейского, и меня сплошь и рядом окружают люди, которые активно поддерживают войну и мечтают поехать на СВО. Когда кто-то в аудитории зачитал новость о смерти Навального, они кричали «Так ему и надо» и «Как же все равно». А у меня в тот день рухнул мир. 

Я с детства мечтала служить в полиции, чтобы сделать свою любимую страну справедливее и безопаснее. Но сейчас я понимаю, что вряд ли буду работать по специальности. Я надеюсь, что к моменту моего выпуска, политическая ситуация в стране станет лучше. А пока я осознаю, что государство отняло мою мечту. Если я буду работать в полиции, я не буду ловить убийц, насильников, воров, и не буду помогать правосудию. Я понимаю, что режим мне этого просто не позволит — меня будут заставлять задерживать людей за то, что они не угодны государству, за то, что они против войны, за то, что их взгляды другие. А в это время, будут отпускать на свободу настоящих преступников, которым все простили за то, что они поучаствовали в СВО. 

Это не то, чего я хочу. Мне приходится отказаться от своей мечты потому, что я не хочу быть на цепи у этого режима, не хочу идти против людей и против мира. 

Я тоже себе порой удивляюсь. Просто я до последнего лелею мечту, что своим, хоть и маленьким вкладом смогу сделать хоть чью-то жизнь лучше.