«Одни с голыми руками выходят на улицы, другие готовы избить за желто-синие шарики»
Анне 25 лет, она бывший юрист. Задолго до 24 февраля она заметила, что подзаконные акты и заявления политиков предвещают войну. Последней каплей была песня «Комбат» в финале новогоднего «Огонька». Анна ходила на антивоенные протесты, видела, как избивают мирных людей. Поняла, что силовики готовы стрелять. Из России Анна уехала, но сохранила любовь к родине – не к государству, а к природе, культуре и смелым людям, которых знает. Анна надеется, что россияне однажды перестанут быть безмолвным народом и станут настоящим обществом.
– Я была среди тех сумасшедших, кто говорил, что начнется большая война. В прошлом декабре и даже еще в январе эта позиция казалась маргинальной и слишком драматизированной. Но я в силу своего образования и работы регулярно читала нормативные документы, законы, подзаконные акты, регулярно слушала политические заявления. В какой-то момент стало понятно, что так просто это закончиться не может, ведь чеховское ружье по законам театра всегда должно выстрелить. Это похоже на огромную телегу, которую нагрузили камнями, поставили на высокую горку и начали раскачивать. Конечно, можно быть не от мира сего и надеяться, что или куда-то вдруг исчезнет сама гора, или телега сама по себе разгрузит все камни. Но в реальной жизни такого не бывает: там, где есть безумное натяжение, материя рано или поздно рвется.
Я хорошо помню то странное предвоенное состояние, когда в воздухе была буквально разлита наступающая беда. Будете смеяться, но окончательно меня убедил в наличии такой опасности прошлый новогодний «Огонек» (праздничная передача по ТВ – прим. ред.): последней песней 2021 года была «Комбат» группы «Любе». Я до сих пор помню, как на экране за несколько минут до Нового года вдруг появились люди в форме… Не знаю почему, но я тогда подумала, что это выглядит как классическое зловещее предзнаменование.
До февраля время текло очень медленно, буквально перекатывалось с часа на час. Высказывались различные авторитетные мнения и прогнозы. Было много разговоров, большинство из которых вызывали лишь дополнительную тревогу: различные эксперты приводили какие-то очень аргументированные, логичные позиции, почему войны не будет. И с каждым таким доводом, каждым аргументом, становилось ясно, что они не понимают той иррациональной и сугубо эмоциональной модели, по которой управляется страна. А потому нет совершенно никакой надежды на то, что такие прогнозы могут сбыться. Думаю, все поняли, что в действительности происходит, после выступления Путина с исторической лекцией. Но что-либо сделать в этот момент было уже невозможно.
Вот так и получилось, что я в 4 утра 24 февраля смотрела в прямом эфире заседание Совбеза ООН. Когда пришло уведомление на телефон о новом обращении, сначала подумала, что это просто опубликовали запись предыдущего. Потому что, если он выступает сейчас, то это означает страшное. Но, к сожалению, оказалось, что это было новое.
Первая реакция? Шок. И тут посыпались сообщения о взрывах по всей Украине! Второй шок. Я не могу передать, что чувствовала. Наверное, это обычно описывают словами «земля ушла из-под ног». Было очень страшно, буквально потемнело в глазах. И этот ужас, эту тупую беспомощность, этот страх, думаю, я никогда не смогу забыть. До сих пор мне часто снится этот момент.
В один миг вся моя жизнь, все надежды и планы сгорели. Меня буквально трясло от осознания, что будет происходить дальше. Все следующие дни проходили одинаково. Во-первых, бессонница. Во-вторых, протесты. В-третьих, 24 часа на новостях, особенно на спецэфирах «Дождя». Все – как один страшный сон.
Первые дни сохранялась какая-то надежда. 80 процентов моих знакомых в том или ином виде выходили и участвовали в акциях. Кто-то развешивал зеленые ленты, кто-то был на улицах, кто-то агитировал в Интернете: петиции, распространение информации и так далее. Нас никто не организовывал, люди просто повалили на улицы. Я замечала, что на площадке возле подъезда стали собираться курильщики. Они просто выходили и курили с кем-то, только чтобы не быть одним.
Еще мне очень запомнились лица людей на улицах и в метро. Они как будто заглядывали в глаза друг другу, будто искали кого-то в толпе или ждали какого-то знака или жеста. Странное чувство, такое немое общение длиной в пару остановок.
По улицам мы неорганизованно ходили туда-обратно. Кругами. Часами. Периодически вспыхивали объединенные потоки, они подхватывали массу и шли вперед. Но их очень быстро разбивали на части полицейские и Росгвардия. Людей разъединяли, выхватывали, били, клали лицом в снег.
Поворачивая на Новый Арбат от памятника Гоголю, мы шли буквально окруженные полицией: ряды автозаков и росгвардейцев стояли с обеих сторон, мы посередине, будто какой-то лагерь. В какой-то момент девушка впереди подняла плакат, ее тут же ударили по ногам и утащили… И вот в этот момент я поняла, что это конец. Не потому что мы какие-то слабые, нет, а потому что они были готовы. Слишком хорошо готовы. Уверена, если бы им тогда сказали стрелять, они бы выстрелили. Это было видно по глазам. Не знаю, как вообще можно улыбаться или засыпать, если однажды твои глаза были такими.
Еще помню 27 февраля. У посольства Украины собрались люди. Небольшая группа, человек 25. Кто-то просто стоял, кто-то принес цветы, а один парень достал шарики. Желтые и синие. Это был такой жизнеутверждающий момент, продлившийся считанные минуты. Я помню, как тогда подумала, что это противостояние двух миров: одни, которые с голыми руками выходят на улицы, потому что иначе не могут, и другие, готовые избить за букет белых роз с черной лентой или за желто-синие шарики.
Мы решили уезжать из России 6 марта, после законов о цензуре. Мы стали чужими в собственной стране. Во многих семьях родители выговаривали гадости, называли нацистами и предателями собственных детей… От моей прежней жизни осталось два рюкзака вещей. Больше ничего. Когда мы уезжали из дома, то взяли несколько маленьких памятных вещей, но сейчас я уже даже не помню, где они у меня лежат.
Я больше не знаю, кем я буду в жизни и где проведу ее. За эти 10 месяцев я сменила три страны. Десять месяцев незнания, как купить проездной, вопросов, где что находится… Но мы встретили много добрых, открытых людей, которые протянули руку помощи и поддержки. Сменяя города, я везде находила бело-сине-белый флаг, ходила на концерты и акции, волонтерила в нескольких проектах.
Стал ли 2022 для меня водоразделом? Да, конечно, стал. Но знаете (это сейчас не принято говорить, но я скажу): я все еще люблю свою страну. Не государство, а природу, культуру и тех смелых людей, которые в ней родились и которых я знаю. Эта любовь не такая, как была до 24 февраля, ведь в ней очень много стыда, горечи и боли. Но я думаю, что это любовь.
Я стала еще сильнее хотеть свободы для наших людей. Потому что свободные люди не избивают за цветы или воздушные шарики и не боятся заступиться за своих же детей. Я мечтаю, что однажды мы перестанем быть тем самым «народом», которым управляют как скотиной и который, как сказал классик, безмолвствует. Мечтаю, что мы станем настоящим обществом.
Далеко не идеальным, со своими сложностями и большими проблемами, которые после всего этого ада придется решать – но мы будем свободными. Это иррациональная мечта не соотносится со всем тем кошмаром, что творится сегодня. Но в этом вся ее прелесть, вся ее сила, ведь эту мечту, это желание, эту надежду никто и никогда у меня не отнимет.
Есть такая традиция, в настоящих письмах всегда должен быть постскриптум. Пусть вместо него здесь будет просьба прочесть «Письмо генералу Z» Бродского.
Спасибо вам за то, что вы делаете.
Примечание редакции
«Письмо генералу Z» — стихотворение Иосифа Бродского, написанное осенью 1968 года. Это реакция поэта на советское вторжение в Чехословакию. Оно выглядит актуальным сейчас не только из-за названия. Вот одна из цитат:
«Генерал! Только душам нужны тела. Души ж, известно, чужды злорадства, и сюда нас, думаю, завела не стратегия даже, но жажда братства: лучше в чужие встревать дела, коли в своих нам не разобраться»
Прочитать стихотворение полностью вы можете на сайте, посвященном Иосифу Бродскому.
