Красимир Врански: «Власть в России захватили бандиты»

Эвакуировался сам и помог уехать еще нескольким тысячам человек. Красимир Врански – координатор движения «Красивый Петербург», проектов «Петербургский гражданин» и «Зеленая коалиция» на протяжении 10 лет боролся за комфортную городскую среду и против фальсификаций на выборах. После 24 февраля Красимир покинул Россию, чтобы обезопасить своих близких (уголовным делом начали угрожать его маме-пенсионерке). Сейчас в рамках сотрудничества с Activatica.org он помогает уехать из России активистам, тем, кто отказывается от мобилизации и украинцам, прибывшим с оккупированных территорий. Как принял российское гражданство и сражался за права и свободы в любимой стране, – Красимир Врански рассказал в новом выпуске «Очевидцев».

Расскажите о себе.

– Меня зовут Красимир Врански, я с 2012 года занимаюсь общественной деятельностью в Санкт-Петербурге, у меня двойное гражданство. У меня мать – россиянка, я последние 15 лет жил в России, там закончил учебу, получил высшее образование, остался работать, женился, дочка у меня родилась. Я понял, что связана моя жизнь будет с Россией, я там хочу вкладывать свою силу, энергию, развивать страну. До последнего этим пытался заниматься.

Когда и почему вы начали заниматься общественной деятельностью?

– Это началось после массовых фальсификаций в конце 2011 года. На госдумовских выборах я услышал, что были массовые фальсификации. Люди выходят протестовать, и вместо того, чтобы быть услышанными, их задерживают или избивают. И я вышел на такой протест.

Я видел своими глазами, как стариков, женщин, просто брали и пихали в автозак, потому что они требовали честных выборов, расследования фальсификаций или нарушений на выборах. Тогда для меня это было как холодный душ, потому что я до этого не интересовался политикой.

Меня интересовала обычная жизнь, я работал на обычной работе с понедельника по пятницу. Я тогда работал в международной логистике, ммне хватало адреналина на работе. Но когда увидел, что проходит, какие нарушения, я заинтересовался, стал смотреть, читать, видеть протесты. Записался на следующих выборах как наблюдатель, но стал членом комиссии. Видел изнутри, как происходят фальсификации, как пытаются прессовать независимых наблюдателей. Тогда я понял, что пока будут такие проблемы, их надо решать, предавать огласке.

Я занялся параллельно наблюдением за выборами по организации «Наблюдатели Петербурга», и отдельно запустил свой проект по решению проблем городской среды. Ямы, разбитые площадки… Я обращался в госорганы, они реагировали, ремонтировали… А я это все показывал в соцсетях своим друзьям: «Вот видите, если у вас есть проблемы какие-то – напишите сюда два предложения, и вам отремонтируют».

Так появилась одно из крупнейших движений «Красивый Петербург». В дальнейшем мы создали инструменты, с помощью которых каждый гражданин может отправить обращение в госорганы буквально за секунды. Мы сделали сайт и мобильное приложение, с помощью которых – ты буквально увидел граффити на мусорном баке, сфоткал, координаты тут же забиты автоматически, идет [обращение в] органы, которые отвечают за это. 

Буквально с первого месяца мы стали через наш сайт под тысячи обращений рассылать. Вот так «Ккрасивый Петербург» родился, потом начались другие города – «Красивая Вологда», «Красивая Ладога», «Красивая Ленинградская область», Новгород, Иркутск, Волгоград… Итого 60 городов России переняли опыт «Красивого Петербурга», создали свои движения инициативные, мы им дали сайт, приложение, чтобы они для себя настроили в своем городе, регионе, и тоже решали проблемы.

Только в Петербурге нам удалось объединить вокруг идеи жить в красивом чистом городе свыше 60 тысяч горожан,… с которымиой мы участвовали постоянно в каких-то акциях. иИ субботникахи – сажали деревья, – и [проводили] урбанистические исследования по комфортной среде. То есть мы своими усилиями пытались сделать наш город лучше, чище, краше.

К какой ответной реакции со стороны государства привела ваша активность?

– Моя общественная деятельность привела к тому, что с 2019 года за мной постоянная слежка. Они даже не стеснялись и не прятались, ждали меня прямо перед парадной, на скамеечке.

Я когда выходил, двое сомнительных людей в темном за мной следовали. Они прослушивали меня, были обыски, задержания регулярно. Дошло дело до того, что они хотели на мою мать, которая пенсионерка, завести уголовное дело. Хотя она пенсионерка! Какие уголовные дела?!

И вот эта деятельность моя общественная и давление со стороны силовых органов меня вынудило покинуть Россию и позаботиться о безопасности моей семьи. Ну и чтобы отстали, естественно, от родителей.

Ваши первые мысли и чувства 24 февраля

– Я с 5 утра читал эти новости, я не мог поверить, что такое случилось. (плачет)

Как война изменила вашу жизнь?

– Когда началась война, мы были в завершающей стадии эвакуации семьи, потому что меня начали прессовать. Еще в конце прошлого года, когда стали провокации производить. В январе меня в последний раз задержали. Я знал, что я больше не смогу работать. Я не смогу выйти из дома на любую акцию – за мной прокуратура, полиция… Мы начали процесс эвакуации еще с конца декабря 2021 года. Когда началась война, у нас были уже куплены билеты, и мы как раз уезжали.

Когда через этот путь прошел, я увидел, насколько это сложно, затратно. Я стал помогать таким же, которым нужна помощь. А 24 февраля сразу очень многие изъявили желание покинуть страну. С одной стороны, нужно вывозить российских активистов, правозащитников, журналистов, которых прессуют госорганы, которых объявляют иноагентами, которых блокируют, за которыми следят, которым угрожают чем угодно. Мы стали вывозить. И параллельно в Россию стало попадать очень много украинцев из оккупированных территорий, и этим украинцам нужна была помощь.

Я с 2015 года внештатный сотрудник Activatica.org – это гражданский ресурс, который освещает деятельность активистов по всей России, ну, и во всех русскоязычных [государствах]. Это сайт, и в «Активатике» [работает] Женя Чирикова, которая занялась конкретно направлением по эвакуации людей. Я тоже подключился к этому. Спасать людей – для меня это стало первостепенным. Мы сейчас этим занимаемся уже больше полугода. С 24 февраля мы помогли эвакуировать где-то 500 российскимх активистамов. И темх, кто спасался после мобилизации – отказникам, мирным людям… и полутораы тысячами беженцевам из Украины.

Почему эта война стала возможной?

– Я не знаю почему. Путин 23 года у власти, в нем абсолютная власть, в нем все средства пропаганды, все силовики. В России четыре с половиной миллиона [сотрудников] силовых структур, два с половиной миллиона чиновников. Безграничные ресурсы пропаганды кого угодно превратят в свиней, как Геббельс говорил. Поэтому люди просто верят. Конечно, у них есть желание быть великими, чтобы у них был великий правитель. Но, к сожалению, это только на картинке. А реальность – бандиты захватили власть в России. Это стандартный диктатор, середнечковый диктатор Путин. Я надеюсь, он таким же останется. Человек захватил власть, раздал ее своим друганам. Все ресурсы страны они потребляют и параллельно притесняют людей, и начинают их прессовать.

Что должно случиться, чтобы Российское общество очнулось?

– Я не знаю, что должно… все уже случилось. Ну все случилось! Я не знаю, что дальше – там даже нет намеков. Нас настолько мало. Мы пытаемся что-то сделать. К сожалению, не хватило нам… а сейчас что уже? Сейчас я не вижу, дальше что? Даже если Путин сейчас уйдет, так какая-нибудь тварь, как Пригожин или вот этот… Я не знаю, какой-нибудь еще такой же придет, еще хуже. Я не знаю, что должно произойти в России.

Вы испытываете чувство вины за то, что сейчас происходит в Украине?

– Я могу сказать точно, что я сделал все что мог. Вот с 2017 года практически все протестные акции, которые были в Петербурге – я их организовывал, я был соорганизатором этих акций, я видел как это происходит. Мы пытались до последнего, пока нас не стали сажать в тюрьмы, убивать новичком… Силы, к сожалению, не равны вообще. У меня нет вины, у меня есть просто сожаление, что бились-бились, а проиграли. 

Я знаю, что время всегда расставляет все на свои места, и что все, что происходило в жизни, – был у него какой-то смысл. Он  откроется, может быть, потом. Но я скажу так: мы сделали все, что могли.

Что делать тем, кто не поддерживает войну и остался в России?

– Спасаться: или в лес, куда-то в землянку, или покидать Россию. Они всех будут прессовать. Если они сажают за то, что вы нарисовали «Нет войне» на столбе или наклеили наклейку, то они будут прослушивать, они будут все читать.

Вы поймите, только в Петербурге 150 сотрудников Центра «Э» для того, чтобы бороться с активистами и политическими активистами. Плюс 150 ФСБшников — тоже отдел, который борется. Эти люди хотят повышение, хотят звездочки, каждому нужны результаты, отчеты. Им нужно мясо, чтобы они отчитывались, что они для чего-то там есть. И они будут прессовать всех. Даже если ты подумал, что ты против Путина или за мир, или что-то такое.

А что делать тем, кто уехал?

– Держаться, крепиться, хотя бы за рубежом что-то сделать для того, чтобы видели, что такое настоящая Россия. Чтобы люди понимали, что Путин и его шайка — это не Россия. Это просто бандиты, которые захватили Россию. Делать какую-то образовательную тему.

Потому что я приехал в Болгарию и столкнулся [с тем, что] друзья детства, которых я знаю очень много лет, начинают говорить: «А ты знаешь, ты вот сейчас пришел из-за «железного занавеса»… А ты знаешь, что война не между Россией и Украиной, а между Россией и США, между Россией и НАТО?» Я такой: «Чего?!» И, типа, «Путин — красавчик, потому что бьется против Штатов». Ребята, вы чего, откуда вы вообще это берете? Что за хрень? Вроде же тут российское не проходит телевидение. А вы все равно это откуда-то берете. 

Это полная ерунда. Я даже сейчас создал канал в Тик-Токе, где рассказываю про Россию, про государство, про вот эти моменты.

По мере сил, по мере возможности, [надо] помогать разоблачать эту пропаганду, биться с пропагандой, каким-то образом помогать хоть русским, хоть украинцам — неважно. Да хоть то, что они уже уехали, сохранили себя, уже молодцы. Все равно какой-то день настанет, когда России понадобится ее восстанавливать, что-то делать, и люди эти понадобятся, которые смогли сейчас спастись.

Какое будущее ждет Россию?

– Мне кажется, история достаточно примеров показала, что любой диктатор заканчивает или с пулей во лбу, или его режут, или его повесят. Поэтому судьба Путина она ясна. После такой войны любая сторона-агрессор платит долгие годы репарации и помогает в восстановлении ущемленной стороны. Поэтому Россию ждет некий серьезный кризис: долгие годы выплаты репараций и восстановление вообще статуса нормальной страны в международном масштабе. Работы очень много предстоит.

Чего вы боитесь?

– Что зло победит, поэтому я каждый день пытаюсь чуточку добро поддерживать.