Мария Рапопорт: «Я боюсь, что Россия победит»

Расскажите о себе

Меня зовут Мария Раппопорт, по образованию я филолог, по профессии галерист. 23 года занимаюсь арт бизнесом. Я из Москвы, из России. Мое хобби это автопутешествия, мы с семьей проехали более 50 стран.

Как вы узнали о войне и какие были первые чувства?

В тот момент все уже чего-то ждали, что-то непонятное, что-то нехорошее, по крайней мере в моем кругу. Мой старший сын на тот момент был уже год в политической эмиграции, он оппозиционер, занимался активной оппозиционной деятельностью и поэтому весь предыдущий год был тоже достаточно напряженным, и мы активно все следили за разными декабрьскими заявлениями, о том что НАТО должно ответить на ультиматум России. Мы следили за скоплением российских войск на российско-украинской границе, но никто не хотел верить.

Когда 24 февраля утром мы проснулись на даче друзей в подмосковье, были детские каникулы в школе у младшей дочери. Все за завтраком собрались с телефонами, новостями и просто не могли поверить, что война все-таки произошла. Никто не предполагал в каком масштабе это все будет происходить, были смутные ощущения, что пойдут освобождать ДНР и ЛНР, что это будет локальная война.

В какой-то момент мы вышли погулять, у меня есть даже несколько фотографий этого прекрасного солнечного дня, потому что было невозможно не разговаривать, не читать новости, вечером у меня прошел аукцион причем очень успешный, и к ночи мы уже начали обсуждать, что же делать дальше. Конечно, у нас был шок.

Поддерживаете ли вы то, чем занимается ваш сын Майкл Наки.

Я им очень горжусь и считаю, что такие как он, это единственная надежда, другой надежды у меня нет. Но мне все равно страшно, как матери, и за него и за всю их борьбу. У меня есть младшая дочь и за нее я тоже очень переживаю. Он крутой, бесстрашный, и на него сейчас открыто уголовное дело по статье за фейки. Иногда мне кажется, что он не живет, а играет в компьютерную игру, потому что относиться ко всему бесстрашно, для меня это безрассудно в некотором смысле. Я знаю, что он не один такой, у них классная команда, много таких живет за границей, поэтому мне не так страшно, как за тех, кто пытается делать что-то похожее в России. Эти люди
просто сумасшедшие в хорошем смысле слова, и я восхищаюсь ими.

Почему вы уехали из России?

Когда началась война, он первый мне сказал мама уезжай, но я и сама не могла оставаться. Я забрала дочь из школы 24-ого, был четверг, она сходила в пятницу в школу пришла домой в ужасе от того, какие между детьми разговоры, и в понедельник я пошла и написала заявление на заочное обучение своего ребенка. Я поняла, что в такую школу я ребенка своего не отпущу, хотя педагоги были все абсолютно нормальные, и еще не было z- истерии, не было закона, по которому сажали всех, кто не согласен и кто против войны, но разговоры шли, и это было из семей. Ко мне быстро пришло осознание, что я в какой-то другой стране живу, что все это время, все свои 40 с лишним лет я просто не замечала, в какой стране живу, потому что у меня был нормальный круг общения, и мы очень много ездили по другим странам, у нас очень много друзей во всех странах мира.

В четверг и в пятницу мы писали посты, что это ужасно, как только отошли от первого шока. У меня было ощущение, что все против войны, но буквально через два дня оказалось, что вообще-то не все, а потом за одну неделю уничтожили все остававшиеся СМИ, которые были разрешены, и ввели закон против всех, кто понял что произошло. Ещё до безумия, когда люди начали говорить, что не все так однозначно, мы купили билеты на 28 или 29 число, и пока я заканчивала дела в Москве, у меня ощущение ужаса нарастало с каждым днем, потому что за неделю появились люди с чудовищной позицией, было непонятно, кто, куда, за кем придет, что скажет, как отреагируют соседи, стало страшно от этого общества.

Почему в России многие поддерживают войну?

Первое, это, конечно, чудовищная пропаганда, потому что не зря же выключили все альтернативные СМИ, даже фейсбук и инстаграм заблокировали, чтобы не было
легкого доступа к альтернативной информации. У нас много людей, которые пристрастны к телевизору в силу разных причин и социальных, и возрастных, хотя часто говорят, что это только возрастные, но молодежь тоже смотрит. Еще, думаю, это страх, я помню, как мне было страшно в тот день, когда приняли закон, и все наши посты фейсбуках против войны начали удаляться. Я тоже закрыла свой аккаунт. Страшно, потому что в нашем государстве, где закон как бы есть, но на практике его нет. Я уж точно знала, как он применяется по окружению своего сына и не только. Все ужасно боятся тюрьмы, но я не очень понимаю, когда боятся потерять должность. Когда появилась письмо ректоров университетов за Путина, у меня был абсолютный шок, потому что уж люди культуры больше всех ответственны за то, что они говорят. И все 200 человек подписали, что им грозило, что их уволят? Так им надо было самим уйти.

Остальные люди, не хотят ничего видеть, потому что, если признать, что ты живешь в государстве, которое напало на другое государство, убивает, насилует, бомбит города, что ты часть этого государства, это очень страшно.

Испытываете ли вы чувство вины за происходящее?

Это сложный комплекс чувств, я не разделяю ответственность и вину, мы все виноваты и обычные граждане тоже. Сегодня одна украинская незнакомая девушка написала пост с хорошей аллегорией. У тебя хороший дом, в который пришел маньяк-убийца, все там расфигачил, изнасиловал и убил, а вся его семья, дети, жена говорят что они не причем, но вы жили с этим маньяком-убийцей всю свою жизнь и не замечали, что он маньяк убийца, вы прошляпили, вы проглядели, и в этом вина. Мы проглядели.

Чего вы боитесь больше всего?

Я боюсь, что Россия выиграет в этой войне, и Путин останется у власти, этого я боюсь больше всего.

Какое будущее ждет Россию?

Вся история России подсказывает, что она постоянно наступает на одни и те же грабли ей даются шансы, маленькие на месяц-два, на год. В 91-ом мой папа был защитником белого дома нашего. Сейчас вспоминаю плохие 90-е, было ужасно тяжело материально, в 93-м я родила ребенка, это было непросто, но гуманитарная среда была другой, я была студенткой филфака МГУ, нам стали доступны книги, открылись границы, мы увидели мир, мы поняли, что такое демократия, мы поняли, что нормально, когда ты можешь выйти высказать свое мнение на митингах, мы не боялись, что человек в скафандре двинет тебе по башке, потом отвезут тебя в кутузку, начнут там пытать и насиловать. У нас этого не было, была надежда, и не было страха вообще. Что будет с Россией, я не знаю, но мой сын верят, что наступит время прекрасной России будущего, и то, что он, его команда и другие, как они, приближают ее, я верю, но не верю, что это будет очень скоро.