«Вытаскивали себя как Мюнгхаузены»
Потоп и люди: как это было в Оренбурге
— Я в семьдесят пять лет осталась без крова над головой! В одних трусах и тёплой куртке. Никто нам не помог. Вот депутат принёс упаковку воды, соседка принесла пожрать и всё. Больше мы ничего не получали, — возмущается Татьяна, пожилая женщина в белой косынке.
— Где-то по улице Красной нам конкретно сказали: что вот адрес, можете обратиться, переночевать, получить хоть бутылку воды или чашку супа? Мы — бомжи. Полные, — вторит стоящая рядом женщина средних лет, в очках и голубой куртке.
— Забыли про нас, что здесь улица есть. Сами себя вытаскивали, как Мюнхгаузены. Мы не просим многого, просто пусть уже правительство воспримет нас не как источник своего дохода, а подумает о людях и поможет, — добавляет другая женщина, с короткой стрижкой, одетая в красную жилетку.
Жители затопленной паводком оренбургской улицы Красной, собрались у бетонного блока, установленного на краю пандуса ведущего к капитальному гаражу. Нижний край съезда омывает поток мутной воды, к растущему рядом кусту привязана вытащенная на сухое место резиновая лодка. Аккуратные частные домики тонут в разлившемся Урале, за ними видны многоэтажки, оттуда доносится детский смех, ярко светит солнце.
Если от полностью затопленной улицы Красной, пройти по Чкалова, затопленной лишь наполовину, то через двадцать минут ходьбы, можно наблюдать совсем другую картину. Широкая улица Уральская, с торговыми центрами и высотными домами, спускается в широкое водное пространство, которое оренбуржцы прозвали «Уральским морем». Здесь, у самого уреза воды стоит большая толпа народа. Среди местных жителей, напряжённо вглядывающихся в водный горизонт, деловито снуют спасатели и полицейские, по водной глади, скользят надувные лодки с моторами, везущие на сушу спасённых людей, ревут двигатели КАМАЗов, которые местные СМИ называют «вахтовиками», но при этом вызывающие ассоциации с автозаками ( возможно, из-за решёток на окнах)., и над всей этой суетой возвышается гигантский тягач с установленным на нём вездеходом-амфибией. По словам местных жителей, спасательная машина использовалась только, как транспорт для несколько раз прибывавшего в город главы МЧС, но ни разу, как средство эвакуации.
— На Красной мы никаких МЧС-ников не видели с самого начала паводка, — говорит Виктор, светловолосый мужчина средних лет, одетый в прорезиненный комбинезон и рыбацкие сапоги. — К такому быстрому росту уровня воды оказался никто не готов. От администрации города приходили прогнозы повышения уровня на девять метров. Наша семья приняла меры, подняли холодильник и стиральную машину на табуретки, покрыли мебель плёнкой, но в итоге уровень воды поднялся до одиннадцати. Поток был такой силы, что у соседа снесло ворота дома. Хорошо ещё, что это всё случилось днём.
По словам жителей забытой улицы, власти не смогли справиться ни с предупреждением ситуации, ни с эвакуацией районов, которым угрожали затопление.
— Сирены нам здесь были почти не слышны, сообщения на телефоны от МЧС многие не заметили. Когда пошла вода, мы стали звонить спасателям, те перенаправляли в администрацию, а оттуда снова к спасателям и так по кругу. В итоге спасались сами и соседям помогали, кто чем мог, — рассказывает Виктор.
С Виктором мы проплыли на лодке по затопленной улице. Коричневая вода плескалась у окон вторых этажей частных домов. Над двускатными крышами, виднелся серый купол конноспортивного клуба *Воздух «, из которого лошадей эвакуировали в первый день наводнения.
— Вон тот дом мой, одиннадцать лет строил, -Виктор показывает на бежевый коттедж, затопленный почти по самую крышу, — в первые ночи мы видели подозрительно много света от фонариков, и тогда между собой, жители Красной договорились дежурить по ночам. На наряд полиции, в защиту от мародёров, мы не рассчитываем.
Течение воды, текущей по улице, довольно сильное и несколько раз лодку почти разворачивало, но Виктор, умело работая вёслами, всегда возвращал судно на прежний курс. За десять минут мы проплыли всю улицу. На обратном пути, когда лодка снова миновала дом Виктора, он задал вопрос, который здесь занимает многих:
— Орск затопило неделю назад. Все понимали, что вода идёт к нам. Неужели нельзя было подготовиться как следует?
«С праздником!»
С тремя жителями улицы Красной, я встретился на следующий день в пункте выдачи гуманитарной помощи в офисе оренбургского отделения партии «Яблоко».
— Воды столько же, спасатели так и не появлялись, дома охраняем с соседями по очереди, круглосуточно, — рассказал один из жителей затопленной улицы, мужчина средних лет в камуфляжном костюме.
По словам пострадавших от паводка за гуманитарной помощью, они обращались в пункт «Движение Первых», однако там ничего не получили, так как помощь предназначалась для жителей области, а не города. О том, что в штабе «Яблока» организован пункт помощи, жители Красной узнали случайно, прочитав «где-то в интернете ».
— Это одна из главных наших проблем, о нас мало кто знает, — поясняет Татьяна Пчелкина, руководитель оренбургского «Яблока»., -мы обращались в местные СМИ, с просьбой опубликовать наши объявления о выдаче гуманитарной помощи, но нас либо игнорировали, либо предлагали заплатить, как за рекламу.
Сейчас офис «Яблока» напоминает не штаб политической организации, а склад небольшого магазина. Всё свободное пространство, всё столы и углы забиты пакетами с продуктами, упаковками воды, памперсами и одеждой всех фасонов и размеров. О штабе напоминает только вымпел с партийной символикой у входа в помещение.
— Изначально мы собирали помощь для Орска, ситуация тогда была катастрофической, нам сообщали однопартийцы, которые проживают в этом городе. Весь ужас нам передали, конечно, на словах, но я всё равно была шокирована, — говорит Татьяна, светловолосая женщина средних лет. — Я тогда стала думать, как помочь пострадавшим людям. Также мне позвонил председатель нашей партии Николай Рыбаков и спросил, какие меры наше региональное отделение может принять в связи с этой ситуацией. Я сказала, что хочу устроить сбор денег, а Николай предложил открыть пункт помощи и мы согласились. В наших соцсетях был опубликован пост о сборе денег пострадавшим и гуманитарной помощи, и тем же вечером со мной связался Виктор Чеботарёв, глава оренбургского штаба Надеждина и предложил помощь.
По словам Татьяны уже на следующее утро после публикации объявления, ей на карту для помощи пострадавшим перечислили около 100 000 рублей. Средства приходят до сих пор, со всей страны. Глава Оренбургского «Яблока» считает эту помощь важной для поддержки людей и после ухода воды.
— После Орска мы можем предположить, что ждёт Оренбург, когда окончится паводок. Например, в части компенсаций от администрации за испорченное имущество граждан. Мы уже знаем, что за холодильник, выплаты идут, а за микроволновку уже нет, она не считается важным предметом быта. За одежду и мебель тоже не выплачивают компенсации, чиновники просто предлагают сушить вещи и продолжать ими пользоваться, -рассказывает Татьяна.
— Во многом это связано с некомпетентностью местных властей. Ладно Орск, прорыв дамбы случился быстро, но ведь все понимали, что вода затем придёт в Оренбург, но здесь администрация действовала также бестолково. Нам рассказали, что в посёлок имени Куйбышева власти отправили грузовики с глиной для дамбы. На месте машины просто вывалили весь груз на землю и жителям предложили самим возводить защитные сооружения. При этом большую часть населения посёлка составляют старики. И вот эти дедушки и бабушки, взяв лопаты, сами насыпали дамбу, чтобы защитить свои дома. У людей копится раздражение от такого обращения с собой со стороны властей. Не удивительно, что жители Орска вышли на улицы, у них прорвало не только дамбу, но и терпение. Жаль только, что при этом они скандировали «Путин помоги!»
Кроме выдачи и приемки гуманитарной помощи, «яблочники» в ряде случаев развозят продукты и одежду по адресам, в случае если люди не могут добраться в штаб партии самостоятельно, а также налаживают контакты с пунктами временного размещения пострадавших от наводнения. ПВР в Оренбурге два: лицей номер 9 и ДК «Орбита». Последний пункт мы решили посетить с Татьяной Пчелкиной и Виктором Чеботарёвым, координатором штаба Надеждина.
Дом культуры «Орбита» находится в двухэтажном здании советской постройки. Над крыльцом нас встречает весёлая растяжка с разноцветными рисунками музыкальных инструментов и надписью красными буквами «С праздником! »
— С каким? С днём наводнения? — усмехается Виктор Чеботарёв.
Мы проходим в здание. Сразу за входными дверями стоит рамка металлоискателя, рядом, на табуретке, скучает полицейский. Справа от входа стоят в ряд три стола, за которыми сидят три женщины средних лет, напоминающие школьных учительниц на избирательном участке. Перед ними — стопки бумаг для записи пострадавших. Одна из женщин встаёт и подходит к нам и представляется Оксаной «из администрации». Татьяна просит показать пункт временного размещения, чтобы оценить в какой степени он нуждается в помощи от партии «Яблоко». Оксана соглашается, но тут же добавляет, что вести съёмку нельзя, потому что ей «влетит».
Экскурсия проходит стремительно. Оксана нигде не дает задерживаться. Перед нами, как на перемотке мелькают актовый зал, где на зрительских креслах разложены пакеты с одеждой, которые сортируют волонтёры, ещё один зал на втором этаже, где располагаются собственно пострадавшие, мы видим сидящих на поставленных в три ряда кроватях, кухню мы пробегаем особенно быстро, как и импровизированный изолятор, где находится семья с больным ребёнком. На этом, собственно, всё. За время осмотра ПВР Оксана неоднократно повторяет, что «снимать нельзя* и разговаривать с пострадавшими тоже не надо.
— Нам всегда запрещают общаться с людьми, с пострадавшими мы можем встретиться, только когда они выходят на улицу, — говорит Татьяна, когда мы выходим из ДК.
Виктор, одной из главных проблем пунктов временного размещения считает недостаточно широкую информированность о них населения.
— Многие не в курсе, где находятся ПВР, мы сами публикуем информацию о них в своих пабликах. Я нигде не видел, чтобы в городе расклеивали листовки, или вешали баннеры с адресами пунктов помощи. Многие пострадавшие пенсионного возраста и не умеют пользоваться интернетом, такая наглядная информация очень бы помогла. Тем более, что дозвониться в администрацию невозможно. Я как-то вторым в очереди висел на телефоне десять минут. Представляю, что было бы, если бы у меня была экстренная ситуация, — говорит молодой человек. — Вообще ощущение, что нас забыли. По телевизору празднуют День космонавтики, президент звонит оленеводам, а нас как бы нет. Я думаю, многие проблемы пострадавших от паводка людей можно было бы решить, если отправить им те деньги, что власти ежедневно тратят известно на что.
«Путин сдохнет, тогда и поговорим»
12 апреля уровень паводка в Оренбурге перестал расти, и по сообщению администрации вышел на «плато». Основная масса воды разлившегося Урала потекла на юг, затапливая поселения ниже по течению. Одним из таких населённых пунктов оказался посёлок «Имени 9 января» в 14 километрах от областного центра.
— Наши дома находятся в семи километрах от реки, но здесь много проток, так называемых «стариц», которые как раз сейчас заполняет вода с Урала, — объясняет Дмитрий, местный житель, мужчина средних лет с короткой стрижкой и в камуфляжном костюме. — Прямо посередине села проходит Заячий овраг, в обычное время сухой, но сейчас заполненный водой. С началом паводка жители посёлка предлагали «нарастить» края оврага, насыпав земли, но в администрации посёлка сказали, что всё равно смысла нет, всё будет здорово, всё будет хорошо. Но с приходом воды укреплять края оврага всё-таки пришлось.
«9 января» — коттеджный посёлок, где построили себе дома, вдали от городской суеты, состоятельные жители Оренбурга. Дмитрий, на своём джипе, провозит меня по полузатопленным улицам. У обочин дорог местные жители выкладывают рядами мешки с песком, по плану с приходом воды, поток поднимет мешки, понесёт к коттеджам и силой течения создаст ожерелье из своеобразных буйков, защищающее фундамент дома. Подходим к группе мужчин и женщин, создающих преграду на подступах к коттеджам. На просьбу дать интервью, все отвечают отказом. Лишь один седовласый мужчина кричит мне в лицо:
— Вот Путин сдохнет, тогда и поговорим!
Дмитрий объясняет раздражение местных жителей двумя обстоятельствами. С начала затопления в посёлке так и не появились представители МЧС или какой-то другой структуры, реагирующей на чрезвычайную ситуацию, в области. В результате, жители посёлка, спасаясь от воды, сами возводили дамбы, там, где считали необходимым. Но особое возмущение у населения вызвала дамба возведённая с целью защиты домов, построенных для менеджеров среднего звена ООО”Газпром добыча Оренбург«, входящего в структуру ОАО «Газпром».
— У нас в «9-го января» есть отдельный от остального поселения район. Мы называем его «Посёлок Газодобытчиков». Своя территория, свои дома, магазины, детские площадки, построенные для семей работников «Газпрома», — объясняет Дмитрий. — Когда начался паводок для возведения дамбы пригнали кучу техники, которая стала возводить насыпь, игнорируя другие части посёлка. Многие жители, особенно в районах построенных ещё при Советской власти, считают, что «газовики», построив дамбу для себя, перенаправили поток воды в сторону их домов.
Мы решаем осмотреть сооружение, ставшее причиной раздора. Дмитрий подгоняет машину к трёхметровой стене, сложенной из коричневой глинистой почвы. Скользя, мы взбираемся на вершину дамбы. На гребне видно, что с внутренней стороны вода всего на полметра не достигает края насыпи. Перед нами расстилается водная гладь, на горизонте которой тонут белые коттеджи «под ключ». Мимо нас проносится надувная лодка с мотором, с экипажем из мужчины и мальчика на борту. «В ютубе покажете, да?» — весело кричит нам капитан судна, средних лет, как и многие здесь в камуфляже.
— Повезло что-то спасти из имущества, вот и радуются, — предполагает Дмитрий.
Мы проходим по вершине дамбы и поворачивает направо. Здесь нет сильного течения, и паводковые воды создали заводь, из которой торчат верхушки кустов. Мы замечаем какое-то движение в коричневой жидкости. Присмотревшись, я понимаю, что вдоль насыпи проплывает ондатра.
— Теперь точно есть на кого свалить, если дамба протекает, это круче, чем мыши, прогрызшие насыпь в Орске, -комментирует появление водного зверька Дмитрий.
После осмотра «газпромовской» дамбы мы решаем посетить район посёлка, пострадавший, по мнению местных жителей, от её возведения. Дмитрий подвозит нас к затопленной улице Оренбургской. По воде к сухой части приближается надувная лодка с двумя мужчинами и пожилой седовласой женщиной. Жительница затопленной улицы выбирается из лодки, на её шее висит белая «дамская» сумка, в левой руке она несёт два полиэтиленовых пакетах.
— Из-за дамбы, возведенной «газовиками», в наш дом пришла вода. В начале паводка у нас только немного затекало в коридор, а теперь не метр затопило первый этаж и полностью подвал. Если бы воду немного спустили с дамбы, нас бы не запрудили. Мой муж остался охранять дом, он не собирается эвакуироваться, — говорит женщина.
— Молодые люди не надо нас снимать. Идите, вон там снимайте. А вы, женщина, не говорите ерунду, весь Урал не спустишь, — возмущается один из мужчин, привезший жительницу затопленного дома на лодке.
— Это работники администрации посёлка, «паводковый патруль». За отсутствием спасателей, они проводят эвакуацию по просьбе местных жителей, — объясняет статус мужчин Дмитрий.
Из затопленного посёлка мы возвращаемся в Оренбург. По дороге Дмитрий не сдерживает возмущения:
— Я приобрел здесь дом в 2021 году. В договоре купли-продажи было указано, что посёлок находится в зоне риска затопления паводковыми водами. Я обратился за разъяснениями в администрацию, но мне сказали, что этот пункт просто формальность и ничего серьёзной недвижимости не угрожает. Уверен, что эту часть в документах многие домовладельцы просто пропустили. А сейчас нам говорят, что не надо было строить дома так близко к реке. Почему же в таком случае власти, зная об угрозе подтопления, разрешали строительство, или хотя бы не возводили заранее защитные сооружения, не били в колокола?
«Зачем спасать, если через месяц убивать? »
— Этих ребят хозяйка попросила не разлучать, они до паводка жили в одной квартире, — говорит Юлия Бабенко, темноволосая женщина средних лет, показывая на клетку, в которой сидят серый котёнок и чёрная с рыжиной собачка.
Приют для бездомных животных «Филимоша», работает на окраине Оренбурга с 2018 года. С приходом паводка он предоставил кров более чем двумстам собакам и кошкам из затопленных районов.
— Узнав, что вода после Орска, придёт в Оренбург, мы сразу решили, что будем предоставлять приют для животных, оказавшихся в зоне подтопления. Первые дни наши сотрудники работали круглосуточно. Изначально нашими постояльцами стали животные из приюта в станице Степной, там вода прибывала особенно стремительно и зверей нам везли весь день и всю ночь, — рассказывает Юлия, основатель и руководитель «Филимоши».
В помещении, где мы беседуем с Юлией, нет свободного пространства, каждый квадратный метр занят мешками с кормом для животных и коробками с ветеринарными лекарствами. Каждые пять минут наш разговор прерывается: в помещение заходят люди, ищущие пропавших животных, либо готовые приютить кошку или собаку из зоны подтопления, но в основном это оренбуржцы, привозящие корм и другие необходимые вещи для зверей. С Юлией мы выходим из здания, чтобы принять очередной груз помощи. Две девушки в солнцезащитных очках выгружают из багажника красной «Ауди» воду, питание и принадлежности для уборки.
— Помогаем приютам для животных, потому что власти не оказывают никакой поддержки, — говорит одна из девушек.
— Действительно, со стороны администрации, никакой помощи нами не зафиксировано, -подтверждает Юлия. -Проблемами животных должно заниматься УЖКХ, но у нас в области есть тенденция: 1 июля, скорее всего, будет принят закон, позволяющий умерщвлять «невостребованных животных ». Зачем властям спасать, если через месяц-полтора надо будет убивать?
Руководитель приюта проводит для меня небольшую экскурсию. «Филимоша» занимает три соединенных между собой буквой «П» зданий в промышленной зоне на окраине Оренбурга. Во внутреннем дворе приюта два звука: лай собак и стук молотков.
— Самое главное для нас сейчас — возведение новых вольеров. В этом нам помогают волонтёры не только из Оренбурга, но и из других регионов страны, например, к нам приехали ребята из Нижнего Новгорода, — объясняет Юлия. — Люди в ситуации с наводнением проявили свои лучшие качества. Животных всем жалко, даже больше, чем людей, ведь они в этой катастрофе абсолютно беспомощны. Но, к сожалению, бывают совершенно противоположные примеры. Хозяева, эвакуируясь из зоны затопления, оставляют собак на привязи, а кошек в доме, обрекая на гибель в виде. Таких случаев, к сожалению, много, и оправдания им невозможно найти. Если ты видишь, что вода прибывает и ты не можешь взять питомца с собой, то что тебе мешает снять собаку с цепи или оставить для кошки открытую дверь, чтобы животное имело шанс спастись самостоятельно?
Среди питомцев приюта есть и слепой чёрный пёс, брошенный хозяевами, и три щенка, чья мать, бездомная оренбургская собака так и не далась в руки спасателям, и апатичный кот, из носа которого беспрерывно текут сопли. Юлия поясняет, что почти всё животные прибывают в приют сильно переохлажденными и в состоянии стресса.
— Стресс у зверей проявляется по-разному. Зачастую он выражается в том, что животное, как бы цепенеет, лежит и смотрит в одну точку. Мы рекомендуем волонтерам как только к ним в руки попадает собака или кошка, сразу укутать их в одеяло, чтобы согреть и спокойно с ними разговаривать. Звери не понимают слов, но реагируют на интонацию,— поясняет Юлия. — Но бывают случаи, что животное не даётся в руки и ведёт себя агрессивно, не понимая, что его хотят спасти. Для таких ситуаций мы советуем брать с собой толстые перчатки, намордники для собак и мешки для кошек. А в самом тяжёлом случае, когда, например, пёс, не хочет покидать дом, который всю жизнь охранял, можно просто положить рядом с ним доску, чтобы у него был шанс спастись самому, когда уровень воды поднимется.
По словам руководителя приюта, «Филимоша», готов оказывать предоставлять кров для животных, столько, сколько потребует ситуация. Но пристанищу для животных угрожает совсем другая опасность.
— Мы специально выбирали для приюта помещения вдалеке от жилой застройки. «Филимоша» расположен в трёх полу аварийных зданиях, принадлежащих Российской Федерации. С тех пор как мы сюда переехали, просили власти предоставить нам эти помещения в долгосрочную аренду или в постоянное пользование, но не встречали отклика у администрации, — говорят Юлия. — А недавно мы узнали, что эта территория выставлена на аукцион, который пройдёт в конце апреля. Начальная цена десять с половиной миллионов рублей. Конечно, приют такую сумму не потянет и мы, вместе со спасенными от потопа животными отправимся на улицу.
