«Лес — это вепсы, а вепсы — это лес»
Жители села Шелтозеро выступают против строительства турбазы в их любимом лесу
В старинном вепсском селе в Карелии в любимом местными жителями сосновом бору рядом с Онежским озером хотят построить турбазу. Местные категорически против: это не только лес для прогулок, сбора ягод и грибов, но и место, где летом они отмечали национальный вепсский праздник «Древо жизни». Сейчас на место уже пригнана тяжелая техника, но пока инициатор строительства рубить деревья не решается.
Малочисленный народ
Вепсы — малочисленный народ. Большинство из них живет в Карелии. Традиционно вепсы селились вдоль озер, где ловили рыбу. В лесу охотились и занимались собирательством. Лес и озеро — две центральные темы вепсской мифологии. «Лес — это вепсы, а вепсы — это лес», — говорят местные.
Язык и культуру поддерживают энтузиасты и республиканская власть с помощью грантов. Выходит газета на вепсском языке, проводятся тематические выставки, а местный хор выступает по всей Карелии и за ее пределами. Деревня Шелтозеро стала одним из центров вепсской культуры — здесь расположен этнографический музей, а летом проводится праздник «Древо жизни». Село для Карелии большое — по оценкам местных жителей, здесь живет около 1100 человек (по данным переписи 2010 года, 857 человек). Летом многие приезжают сюда как на дачу.
Работы в деревне немного: несколько продуктовых магазинов, школа, амбулаторный пункт, музей. Когда-то здесь были леспромхоз и совхоз, но все это закрылось с развалом СССР. Как рассказывают местные жители, в селе даже нет коров, только один бык.
Хотя Карелию считают лесным краем, рядом со старинными деревнями лесов мало: раньше их активно рубили под поля, а лес вывозили на продажу. Так и получилось, что самый доступный для жителей села и хорошо сохранившийся участок соснового бора находится рядом с Онежским озером. А сейчас его хотят вырубить под строительство турбазы.
Предыстория конфликта
В январе 2005 года участок был сформирован местной властью, поставлен на кадастровый учет и передан Вепсской волостью в аренду московской компании «Фишко». Местные депутаты возражали, было собрано 502 подписи против такого решения. Предприниматель тогда подал в суд и его выиграл. В 2006 году произошла реорганизация местной власти и вместо Вепсской волости появилось Шелтозерское сельское поселение. Выделенный участок стал относится к району. До 2010 года, по словам главы поселения Ирины Сафоновой, участок сдавался в аренду за неплохие деньги: 300 тысяч поступали в бюджет села и 300 — в районный. Как рассказывает депутат Андрей Бошаков, точные причины выставления участка на аукцион неизвестны, возможно, у района были большие долги. В 2010 году участок был выставлен на торги. Первоначальная стоимость 6 гектаров земли была 6 миллионов, но в 2012 году была снижена до трех. Участок купил предприниматель Вячеслав Горбачев.
Позже бизнесмен дополнительно хотел купить еще четыре гектара и даже прибрежную зону, но это у него сделать не получилось. На публичных слушаниях все проголосовали против. Глава поселения Ирина Сафонова с помощью различных ведомств оформила эту землю как территорию традиционного природопользования, тем самым наложив запрет на строительство капитальных зданий.
— В это время мы решили защитить прибрежные полосы и создали территорию традиционного природопользования и зону культурного наследия. Мы окружили участок Горбачева своими охранными зонами. В результате правила землепользования были изменены на такие, что на этом участке ничего не разрешалось строить. Так все продолжалось до 2020 года, пока Горбачев в Верховном суде не стал оспаривать генеральный план поселения. Было принято решение освободить именно земельный участок Горбачева от наших правил пользования землей. Получилось белое пятно, — рассказывает Ирина Михайловна.
По словам Ирины Сафоновой, из-за того, что бизнесмен долго владел участком и ничего с ним не делал, была проведена проверка использования земли. Но изъять земельный участок не получилось, потому что ни под какой тип использования он не попадал. Депутат Бошаков отмечает, что собственник при этом исправно платил земельный налог.
В 2023 году сыновья бизнесмена выиграл гранты в Минэкономразвитии на строительство двух глэмпингов: один в Шелтозеро, другой — недалеко от Ужесельги. Ирина Сафонова утверждает, что местных в известность не поставили, поэтому высказать свое мнение по поводу выдачи грантов они не смогли. Выделенные деньги нужно освоить, поэтому до конца 2024 года бизнесмен должен доказать, что работы ведутся.
Тревогу местные жители забили только в начале 2024 года, когда в феврале Екатерина Раевская увидела объявление о найме рабочих для строительства турбазы в соцсетях. Тогда и выяснилось, что планы у бизнесмена на участок серьезные.
За посты Екатерины в «Барахолке Шелтозеро» и ее попытки объединить местное население, бизнесмен подал иск о защите чести и достоинства. Суд начнется в мае. Кроме того он написал на многодетную мать жалобу в полицию об экстремизме. После этого к женщине приехала полиция и прокурор и выписали два предупреждения. Правда, экстремизма в ее деятельности не нашли.
Противники строительства говорят, что 70% участка находятся в водоохранной зоне, это видно и по публичной кадастровой карте. Справа и слева от участка текут два ручья, которые являются нерестовой зоной для красной рыбы. По закону строить что-то рядом с ними нельзя.
— Вырубит он лес или не вырубит — пока непонятно. Но, конечно, мы против этого. Я как коренной местный житель против тоже. Альтернативное решение я вижу на уровне правительства, чтобы власти Карелии запретили строительство, выкупили участок и предоставили альтернативный для бизнесмена, — говорит глава поселения.
Депутат и юрист Ольга Тужикова видит в выделении участка много нарушений: участок расположен на территории проживания коренного малочисленного народа, имеет наложение с санитарными защитными зонами промышленных предприятий (рядом находится 6 цехов), в прибрежной водоохранной зоне и граничит с зоной размещения объектов культурного наследия. Все это налагает определенные ограничения на использования земли. Например, здесь не может работать тяжелая техника. Ольге кажется странным, что Министерство экономического развития, выдавая бизнесмену грант, не обратило внимания на эти обстоятельства.
Тужикова также считает, что следует организовать встречу с местными жителями, чтобы Вячеслав Горбачев показал проект своей турбазы со всеми запланированными в лесу объектами, включая пирс и очистные сооружения. Пока такой встречи не состоялось.
«У нас больше ничего нет…»
Местные жители против вырубки. Все говорят, как важно для них это место, единственный сосновый бор, который находится рядом с деревней. В коллективном обращении в прокуратуру поставили подписи 92 человека, но как говорит Екатерина Раевская, подписей так мало, потому что было мало времени. Общее настроение: бор нужно сохранить, вырубка недопустима.
Андрей Викторович Бошаков, местный депутат, председатель совета и предприниматель.
— Я, как местный житель, конечно, против этой вырубки, но если поднять все документы, то нет никаких обоснований, чтобы лес оставили. Участок в собственности. Местная власть смогла наложить какие-то ограничения, поэтому вырубка будет точечная, не капитальная. Лучшим вариантом было бы, если бы ему ( предпринимателю — ред.) предложили альтернативный участок подальше от деревни, и он на него согласился бы. Но возможно ли это, если он выиграл уже грант под строительство именно на этом участке?
Екатерина Ивановна, Надежда Ивановна и Надежда Ивановна, коренные вепсянки и одноклассницы:
— Удивляет место, которое они выбрали. Кто дал добро, хотелось бы выяснить? Надо добиваться того, чтобы дали альтернативный участок, чтобы он отвязался от этого берега. Еще удивляет то, что для одних людей блага создают, а у тех, кто живет на этой территории, отнимают самое хорошее место, где грибы, ягоды, где люди загорают, отдыхают. Не каждая семья имеет возможность ехать на юг, а детей-то у нас есть, и маленьких и побольше. Они целое лето проводят в этой береговой зоне, где строительство будет. Ну-ка представьте, если они будут охранять свой участок с собаками? Они уже предупреждают, что вы сюда не ходите, здесь частная территория. А что будет потом? Никто мнение малой народности не учитывает: ни местная власть, ни региональная, никакая. Мы здесь родились, прожили всю сознательную жизнь. У нас уже по 10 внуков и правнуки есть, куда они будут ходить?
Понятно, что в разговорах с местными все время возникает экологическая тема.
Екатерина Раевская, мать четверых детей, домохозяйка:
— Хотят вырезать наши легкие, то немногое, что у нас осталось. Я когда увидела эти метки, у меня просто слезы на глазах выступили. Озеро рядом, когда дуют северные беспощадные ветра, то лес, это единственное, что их останавливает. Когда вырубят этот лес, то ветер начнет сносить крыши. Здесь чисто, мы всегда сами убираем здесь. Такая практика с детьми: идем и подбираем мусор. Нерестовая речка: форель, лосось, хариус. Это наш небольшой кусочек, где мы можем прийти и отдохнуть. У нас больше ничего нет!
Елена Анатольевна, местная жительница, вепсянка:
— Это очень большой участок, здесь и грибы, и ягоды мы собираем. Я вепс, но на языке не говорю, только понимаю. Вепсов уже мало осталось. Нас языку не обучали, а вот недавно детей начали учить. Вот здесь поляна Массовка, где проводились вепсские праздники летом. Последние два года, правда, на этой поляне уже праздники не проводят, перенесли сцену к администрации. Может, знали, что строительство планируется и перенесли туда. А здесь самое то: и озеро близко, и лес, дышим свежим воздухом. А там что? Уникальность этого места в чистейшем бору и широченном песчанном пляже. Как только вырубят бор, тут ветров будет! Вся деревня против, единогласно.
Люди предлашают какие-то компромиссные, по их мнению, решения, надеются на возможность поговорить с бизнесменом и поискать какие-то варианты решения проблемы.
Ольга Васильевна, местная жительница:
— У нас состоялся с Горбачевым разговор в середине апреля, спокойный и мирный. Он как раз бегал в этом лесочке от дерева к дереву и я спросила, собираются ли они рубить лес. Да, будем рубить. Я предложила свой участок, сказала: «Если хотите, то возьмите мой дом, но не рубите этот лес. Оставьте нам, вепсам». Он очень по-доброму отреагировал. Рассказал о том, что участок передал сыновьям, что земля должна работать и приносить доход, что он выиграл грант. Все популярно объяснил. Даже сказал, что собирается встретиться с местными населением и поговорить. Но пока этого не произошло.
И, конечно же, местные говорят о том, что строительство в лесу наносит ущерб местным, вепским, традициям. Мол, и так-то с малым народом не сильно считаются, а теперь вот и лес хотят отнять.
Анатолий Павлович Хворов, пенсионер:
— По национальности я вепс, всю жизнь здесь прожил. Когда я был маленький, то был запрет на общение на вепском, в школе этот язык не изучали. Сейчас носителей практически не осталось, ну старики, может, говорят в магазинах. В школах учат детей, но если не пользоваться языком, то он быстро забывается. Я за этот берег воевал с 2004 года, но все-таки берег продали. Я тогда был управляющим Шелтозерской администрации, я сказал, что подписывать этот документ не буду. Они взяли меня и уволили. Почему я не хотел продавать участок? Кроме того, что здесь наши дедушки и бабушки собирают грибы и ягоды, здесь еще отдыхает молодежь. Мне 74 года, но я помню, как маленький бегал сюда на гуляния и праздники. Были аттракционы, соревнования. Пели и плясали на этих праздниках. Это наше место, очень важное для нас. Кроме того, лес защищает нас от северного ветра. Я еще с 2011 года воюю, чтобы малой народности разрешили охотиться на этих территориях. И чего мы добились? Только на птицу можем охотиться. Медведь, лось, кабан — под запретом. А что будет, когда сюда приедут толпы туристов? Они же не просто будут жить в домиках, им охоту и рыбалку подавай. А где мы будем охотится? А сейчас мы все вырубим, уничтожим, докажем, что вы никто. В принципе, это и хотят доказать, что мы никто. Вепсы — это лес, а лес — это вепсы.
Ольга и Елена, местные жительницы, сестры:
— Почему я должна хотеть, чтобы лес убили? Это наше прошлое, наши дедушки и бабушки тут жили, мы тут все детство провели. Наши дети здесь выросли. У меня уже внук, мы ходим гулять каждый день на озеро, в любую погоду. И зимой, и летом, и весной. И как мы теперь придем на это озеро? Да нас и не пустят. Мы ягоды собираем, тут черники полно. А зимой на лыжах катаемся. Постоянно здесь, это все — наша жизнь. Наши предки оставили это богатство. У нас дедушка на рыбалку ходил, бабушка. Ходили всей семьей, с соседями и самоваром, отдыхали. Почему москвичи и питерцы будут отдыхать здесь, а нам будет нельзя?
Местные говорят, что рядом есть много участков, которые бы бизнесмен мог использовать. Чаще других звучало название «форелевая пристань», где даже есть коммуникации, проведено электричество и пристань для лодок.
— Мы не понимаем, как можно предоставить грант, не учитывая волю народа. Идеальное решение — дать ему другой участок, — говорит Екатерина Раевская.
«И в мыслях не было кого-то ущемлять…»
Вячеслав Горбачев — многодетный отец и предприниматель, родом он не из Карелии, сейчас живет в Петрозаводске. Два его взрослых сына занимаются туристическим бизнесом. Когда мы приехали его в деревне не было, но он согласился рассказать свою версию событий по телефону. У бизнесмена своя правда.
Вячеслав подчеркнул, что участок был сформирован не под него, а в далеком 2005 году. Он утверждает, что его уговаривали эту землю купить.
— Этот участок не мной был сформирован, не под меня все это делалось. Я не был инициатором этих торгов не имею отношения к формированию этого участка. В 2010 году никто на торги не вышел.. Меня сейчас обвиняют, что я купил этот участок за какую-то смешную цену, но факт в том, что тогда его вообще никто не хотел покупать. Меня пригласили поучаствовать в торгах как инвестора, который хотел вкладываться в туристический бизнес. Представители местных властей и Прионежского района привезли меня туда, рекламировали и предлагали купить. У меня уже был участок в Ужесельге с определенными проблемами и особого желания в этом деле у меня участвовать не было. Ни дорог, ни электричества, ничего не было, местность заболоченная. Но местные власти убедили, что участок перспективный. Говорили: «Ну, Вячеслав Владимирович, ну потом наведет порядок, руки дойдут, построите сеть турбазу». Расхваливали, не делали акцент, что участок проблемный. Говорили о туристической мекке. В перспективе… Я подумал, что несмотря на туманные перспективы, потенциал нет. Купил я его где-то за 4 миллиона, если не ошибаюсь.
Вячеслав отмечает, что кадастровая стоимость раньше была меньше, и цена земли на торгах не имеет к ней никакого отношения. Рассказывает, что местные власти почти сразу после его покупки поменяли кадастровую стоимость, чтобы он больше платил налогов в бюджет (в год получалось 200 тысяч). А потом с местными властями пришлось судиться.
После продажи местные власти пригласили археологов и чиновников и нарисовали новый генеральный план, который, как купол, накрыл мой участок. Я не мог им пользовался и пошел судится. Мне через суды пришлось доказывать, что это неправомерное решение и я имею право пользоваться этими участками.
Предприниматель подчеркивает, что у него нет цели кого-то обижать, ему непонятна позиция администрации поселка.
— У меня и в мыслях не было кого-то ущемлять. Земля стоит, налогов нет, бюджет пустой. Меня позиционировали как благотворителя, который решит часть проблем. И деньги в бюджет, и трудоустройство для местного населения. А потом я был в шоке, что со мной начали бороться. Может изначально такая цель была: деньги с меня выманить, а потом заблокировать и сделать все, чтобы я отказался от этого участка?
Гранты на бизнес выиграли его сыновья: Артем и Александр. Землю он передал им в аренду. По гранту на участке должно появиться 22 домика, отчитаться нужно до конца 2024 года. Сейчас бизнесмены медлят со строительством, потому что хотят договориться с местными населением и властями. Горбачев сообщил, что по поручению главы Прионежского района он готовит презентацию проекта.
— Я не против поговорить с людьми, я уже это делаю. Но сейчас, как мне кажется, идет разжигание этого конфликта небольшой группой местного населения. Они представляются местными, но сами не местные. Раевская приехала из Пудожского района, Ксения Гуркина тоже не местная, Катерина Кочубей вообще москвичка. У них там есть свои интересы: сдают гостевые дома и лошадьми занимаются. Косвенно они не заинтересованы в конкуренции, особенно чтобы что-то на берегу не появилось. Хотя мы берег вообще не затрагиваем. Более того, ту дорогу, которую на кадастр поставили, будем делать за свой счет. Сделаем капитальное строительство, благо для людей. Но вот эти люди, которые разжигают, они на это вообще не смотрят, не обращают внимания. Все время пытаются выставить меня как какого-то узурпатора, что я им что-то делаю с барского плеча. Я не думаю, что у них там в этой группе или кто там им лайки ставит, что кто-то больше меня на самом деле сделал или внес в бюджет. Воду мутят.
Горбачев говорит, что поляна для праздников находится за пределами его участка, а на его территории две трети занимает болото, в котором нет грибов и ягод. Об этом ему сообщили сторожа, которых он нанял из местных. Он утверждает, что на самом деле там никто не собирается.
— Никто там никого не собирает на самом деле. У меня такое впечатление, что люди только благодаря этим активистам узнали, что есть такой красивый лес, и там начали ходить вокруг этого леса. А так я там с осени до весны ходил, да, и никого кроме меня там не было. Там только люди, рыбаки на снегоходах проезжали на Онегу. А чтоб кто-то гулял, там следы ног или лыж, никого там не было, понимаете?
Горбачев обещает, что домики будут красиво вписаны в ландшафт и территория будет окультурена, запрета на проход и проезд не будет. Вариант другого участка кажется ему неправдоподобным, к тому же его сыновьям нужно осваивать деньги от гранта.
— И по закону у меня все правильно сделано, и участок куплен. Ну а сейчас все вот эти разговоры, дебаты, пересуды, это просто махание кулаками после драки. Драка была в 2005 году, когда формировался изначально этот участок. Вот тогда и надо было решать с депутатами, кто там формировал. А сейчас я по закону обязан выстраивать участок, потому что его целевое назначение для строительства базы отдыха. Не для сбора грибов местных жителей, не для прогулок местных жителей, а для строительства базы отдыха. И я по закону должен это сделать.
Сейчас идет прокурорская проверка и, пока что, предприниматель лес не рубит, хотя, как он сам говорит, формальных препятствий нет. У леса стоит техника, а в вагончике — сторож. Жители Шелтозера хотят провести свою экспертизу, чтобы лес признали заповедной территорией и запретили там любое строительство.
