«Зарплаты на уровне десятилетней давности»
Сотрудникам скорой в Еврейской автономной области убирают надбавки. Они думают бастовать
С октября сотрудники скорой помощи в ЕАО потеряют надбавки за медицинский стаж работы и ночные смены. Областной Минздрав выдал всем соглашения с новыми условиями начисления зарплаты. А затем спустил еще одну инициативу по оптимизации: с августа работать на смене будет не четыре бригады, как сейчас, а три. По словам сотрудников, зарплата у них сегодня такая же, какой была десять лет назад, и если уберут надбавки — работать за такие деньги они просто не смогут. Подумывают о забастовке и готовятся увольняться. Как выживают сотрудники скорой — в репортаже «НеМосквы».
— Вот, слышали, Сашка второй раз пошел в Украину! — говорит Алексей, «коренной житель Биробиджана», как он представился. Работает автослесарем, и мы разговорились в одном из местных кафе, куда мужчина заглянул на обед.
— Да он же после ранения только, опять взяли? — удивлен его друг Максим.
— На дом собирается заработать, говорит — пока не хватает на стройку. Планирует еще одно ранение получить — тогда вроде и не поедет больше, — рассуждает Алексей.
Еврейская автономная область — регион маленький, в 21 раз меньше по площади соседнего Хабаровского края. В столице региона Биробиджане живут всего около 67 тысяч человек. Работать в ЕАО, говорит Алексей, особенно негде. Раньше многие ездили в Китай через погранпереход — «помогайками»: у Алексея мама так возила китайские товары в Биробиджан, а он, еще школьником, таскал сумки с вещами. Но теперь таможенники перестали пропускать челноков, «бизнес» фактически сошел на нет. На юге можно подработать у китайских фермеров, они выращивают сою и везут на переработку на родину.
В столице области крупных производств нет, потому и обсуждают местные войну как источник заработка. Когда-то, вспоминают жители региона, было несколько заводов и известное на весь Дальний Восток швейное производство. Последнее сейчас пытаются возродить, но пока былой известности у биробиджанской одежды нет. Люди работают в сфере услуг и различных бюджетных учреждениях — СИЗО, местном Приамурском госуниверситете, в школах, колледжах, военном госпитале или вот — в скорой.
Однако в конце июня сотрудники станции были готовы объявить забастовку.
«Поговаривают о забастовке»
Елена работает на станции диспетчером. В июне, вспоминает она, прошло собрание руководства станции с коллективом. Там всем объявили, что с октября введут новую систему оплаты труда. В ней прописано, что оклады медиков составят 15400 рублей, доплата за ночные смены будет всего 20% вместо нынешних 100%, хотя ночные вызовы — самые сложные и по диагнозам, и физически. Плюс 8% можно будет получить за вредные условия труда. Еще 63% смогут доплачивать за интенсивность нагрузки, еще по 30% — районный и дальневосточный коэффициенты.
— Это получается, что у нас зарплата будет в Биробиджане 47000 рублей, а в районах вообще 37000 рублей [при средней зарплате в регионе в 65815,3 руб.]! — возмущается Елена. — И из этих сумм нужно отнять еще 13% налога.
Елена стала одним из инициаторов письма в областной Минздрав и приемную Путина с просьбой разъяснить, на каком основании вводятся изменения, почему зарплата станет меньше, чем сейчас. Медики требовали провести индексацию, которой не было десять лет, оставить 100% надбавки за ночные смены и доплаты за медицинский стаж от 30 до 80%, в зависимости от проработанного в здравоохранении времени.
Ответ пришел, но не из путинской приемной, а из областного Минздрава, куда спустили письмо. В министерстве объяснили: изменения якобы нужны для того, чтобы при сохранении того же объема работы зарплаты остались не меньше, чем сейчас. О том, что они должны стать больше в ответе Минздрава — ни слова. Руководствовались чиновники рекомендациями Минсоцзащиты и Минздрава России от 2024 года. Также они заявили, что индексацию регулярно проводят: так, в 2022 году оплаты увеличились — аж в 1,04 раза.
Елена рассказывает, что сейчас среди медиков на станции началась серьезная дискуссия.
— У нас сейчас в чатах решают, подписывать ли этот документ. Дискуссия серьезная идет, — говорит Елена. — Ну, ситуации разные бывают. У кого-то просто обстоятельства, ипотека, декретные отпуска в планах. Есть те, кто получил квартиры от Минздрава области, и они опасаются, что отберут жилье, если уволятся. Вот такие дебаты идут, что нам дальше делать. Но пока настрой такой у большинства — не подписывать.
— Но это же значит увольнение? — уточняю я.
— Ну да, увольнение. Кто работать будет — не знаем, будут ли что-то делать — неизвестно, — заключает Елена.
По словам Елены — и «НеМоскве» на станции это подтвердили еще несколько человек — сотрудники «поговаривают о забастовке».
«Не вылазиют с этих машин»
«68-я работает, выезжайте», — объявляет диспетчер на всю станцию скорой помощи. Не проходит и минуты, как водитель Александр садится за руль. На вид ему около 50, на скорой работает больше десяти лет. Он подъезжает к крыльцу за фельдшером — молодой девушкой. На вопросы она отвечать не хочет — торопится на вызов, от журналиста отмахивается и прикрывается папкой с документами.
Всего за час таких вызовов на маленький Биробиджан пришлось в тот день три. И это в дневное время. Ночью, говорят медики, вызовов бывает и больше, и столько же, но они всегда сложнее — по диагнозам, по обстоятельствам. Больше пьяных, больше тяжелых больных. Да и самим врачам по ночам работать тяжелее.
— Вот так и работаем, — говорит Александр, вернувшись с вызова. — Вроде обед должен был быть, но что поделать — едем. Сейчас попробуем отдохнуть.
Как рассказывает Александр, если раньше на город было семь бригад, то теперь осталось всего четыре, а с августа будут сокращать еще одну.
— Работать некому! Я устраивался сюда десять лет назад, 30 тысяч с копейками получали. Думал: вот поработаю и будет 80% доплата [за стаж]. И что теперь? Сейчас получаю 35 тысяч. За 15-16 смен. И еще дополнительные бывают: кто на больничном, кто уволился, — рассказывает Александр. — Теперь доплаты уберут и что останется? Раньше три года отработал — плюс 30 %, пять лет — плюс 50 %, через семь — уже 80 % надбавка. А нам на собрании говорят: вам получать не с чего! Как не с чего? Если раньше работало семь-восемь бригад на город, то куда деньги-то с них делись? А ночные? Как их убрать, я не понимаю, если мы в ночь работаем?
По его словам, руководство предложило нарабатывать зарплату интенсивностью нагрузки. Как повышать эту самую интенсивность, если люди больше болеть не стали — сотрудники скорой и сами не знают. По их оценкам, она и так немаленькая. Скорую в Биробиджане вызывают и совсем не экстренные пациенты.
— Раньше вызовы поадекватнее были. А теперь представьте: он пил две недели, а теперь нам звонит, пьяный до сих пор, и просит его прокапать отвести в больницу, с запоя вывести. А его там не примут! Или еще есть люди: дайте справочку на работу. Но у нас никаких справок нет, ничего скорая не выдает. И столько таких глупых звонков бывает, а бригада туда едет, тратит время.
Отработать сотрудники скорой обязаны все вызовы. Кроме того, часто люди называют симптомы, которые требуют экстренной помощи, но на деле оказывается, что часть из них была выдумана.
Сейчас, по словам Александра, нагрузки добавляют пенсионеры-дачники. Бабушки днем поработают на огороде, а к вечеру поднимается давление. Их, говорит собеседник, «вечером полечишь, а утром они снова на огород». Что будет дальше — «вирусы, ковид» — Александр даже боится загадывать. И как с этим справляться тремя бригадами, тоже не понимает. Забастовка? Так ведь, говорит «не бросишь людей».
Фельдшеры, со слов водителя, работают на износ, «не вылазиют с этих машин». И работать в скорую никто не идет — потому что «зарплата не трогается».
Травить выгодней, чем лечить
Впрочем, молодые специалисты на станции все же есть. Со следующего вызова на станцию подъезжает Даниил. Он пришел сюда по целевому направлению из Биробиджанского медколледжа. Сейчас учится в институте, повышает квалификацию. Говорит, что молодые кадры на станции стараются «закреплять» — как и в других медучреждениях области. Есть программа области по привлечению медиков, где обещают выплаты до 300 тысяч рублей (по отзывам коллег Даниила, больше 200 тысяч никто не получал). Но ему пока ничего такого не предлагали — сначала три года должен отработать целевое. Еще полтора года осталось.
— У нас поддерживают молодые кадры. Мне пока ничего не давали, но, я не знаю, сначала может комнату в общежитии [дадут], потом, может, и квартиру, — говорит Даниил. — Сейчас же приходится на 60-70 тысяч работать на 1,5-2 ставки. И никаких доплат, еще и убрать хотят. А в декабре прошлого года некоторые фельдшеры отработали по 15 суток, это огромная переработка, и ее посчитали по минимуму, вместо двукратного размера [оплаты] — выдали премии три-четыре тысячи рублей. У меня знакомые два фельдшера в [алкомаркетах] «Бристоль» и «Красное и белое» [теперь] работают, потому что там зарплата выше. Так что сейчас выгодно травить, а не лечить. Смысл тратить свои нервы, не спать ночами, таскать больных на руках от 100 кг за даром…
Владимир говорит, что помимо скорой можно пойти в СИЗО медиком, в военный госпиталь, а выгоднее всего отправиться в село — земским врачам и фельдшерам платят подъемные, от 500 тысяч рублей по федеральной программе. При этом условия на скорой Биробиджана он тоже оценивает как хорошие. В сравнении с другими медучреждениями области — но не с другими регионами.
— На скорой лучше, чем в областной больнице. Там страшно — за пятерых работать придется и на приеме, и в ночь. Бывает, областная больница у нас препараты просит по ампулам, ничего у них нет. У нас все есть: медикаменты, машины новые.
Новые автомобили закупили в 2023 году. Как сообщали областные власти — при поддержке президента. В марте купили 18 новых машин.
Всего за три года парк, который был изношен на 80%, пополнили 38 новых машин. Вот только не все их них используются, часть стоит в гаражах. Александр показывает на один из них, в котором три новых машины. Они ни разу не выезжали на вызовы — потому что бригад с каждым годом все меньше и меньше.
В Благовещенске, рассказывает Даниил, парк — «полностью из гнилых машин». Но зато оклад у фельдшеров — в три раза больше. И в Хабаровске, с его слов, в два раза больше можно на скорой получать: и расходы на дорогу до Хабаровска из Биробиджана окупятся, и на одну ставку зарплата больше получится.
«У нас по бумагам все хорошо»
Другой водитель, пожелавший остаться анонимным, тоже недоволен новой системой. Работает на скорой он почти 25 лет, с небольшим перерывом.
— Вот у нас автобусы городские — тоже муниципальное предприятие. И там у водителей 60 тысяч зарплата. А у нас — вдвое меньше. Так мы [при этом] и ночами работаем, и людей, извините за выражение, описанных, обкаканных носим, — говорит водитель.
В районах ситуация примерно та же, только машины там — не новые газели, а старые УАЗы. Другие по тамошнему бездорожью не пройдут. Чинить машину с поселка Ленинского на станцию в Биробиджане — а это за 130 километров — приехал водитель скорой Владимир. Он рассказывает, что за прошлый месяц получил 25 тысяч рублей — вычли алименты.
— Получается, у меня 10 тысяч аванс, еще около 15 тысяч остается зарплата. И как при таком графике столько получать? — недоумевает водитель. — Ну писали, что-то обращались. Но толку никакого, ответов нормальных нет. А у нас вызовы по селам — до 70 километров в одну сторону. Иногда бывает, что пока приедем, уже говорят, что и не ждали нас… Пока мы там проберемся по гравийкам, особенно после дождя.
— Наверное, жалоб на вас много?
— Да какие жалобы! — с усмешкой говорит Владимир. — У нас по бумагам все хорошо, все укомплектовано, так ведь? А если кто-то считает, что нет, то пусть внимательнее в бумажки посмотрит.
Губернатор ЕАО Ростислав Гольдштейн рассказывает о «планах развития здравоохранения» на встрече с персоналом станции скорой помощи. Сотрудники не выглядят воодушевленными. Хотя о том, что их ждет в 2024 году, они еще не знают. Скриншоты из видеосюжета РИА «Биробиджан», март 2023 года
Требования без ответа
Мысли о том, куда идти, если все таки увольняться со скорой, у сотрудников — медики нужны в местном СИЗО, в Военном госпитале. Еще всегда можно отправиться в соседний Хабаровск — там тоже есть нехватка медицинских кадров.
В июле начальник департамента здравоохранения ЕАО Валерий Жуков говорил, что в региону не хватает около 300 врачей и 118 человек из среднего медперсонала. Обеспеченность медиками в регионе составляет 83 %.
«НеМосква» отправила запрос на имя Жукова в областной Минздрав. Спросили, почему зарплаты медиков и водителей ниже средней по региону, почему в столице области сокращают число бригад, как закрепляют молодые кадры и чем руководствовались при изменении оплаты труда. Ответа на момент выхода этого текста не получили.
Ситуация в Еврейской автономной области — не уникальна. По всей России медики жалуются на сокращения зарплат или неоплачиваемые переработки, требуют выплат для работников первичного звена, введенных в 2024 году. Наиболее напряженная ситуация именно в скорой медицинской помощи.
В 2024 году проект «Социально-трудовые конфликты» зафиксировал 93 трудовых конфликта в здравоохранении, и 80 % из них пришлись на скорые. С начала года работники скорых пытались привлечь внимание к своим проблемам в 35 регионах России.
Проект Забастком, который с 2019 года анализирует данные о трудовых конфликтах и забастовках, подсчитал для «НеМосквы» данные по числу инцидентов, когда сотрудники различных отраслей отстаивали свои права. По их данным, здравоохранение в целом — одна из самых проблемных отраслей. В 2023 году доля трудовых конфликтов в медицине составила 23 %.
С 2021 года число обращений от медиков о нарушении трудовых прав растет: 71 обращение было в 2021 году, 104 — в 2022, 170 — в 2023 году. И за неполный 2024 год получено уже 94 сообщения. Правда, до пикового значения 202 года, в 234 проблемных сигнала — далеко. Пока.
Чаще всего врачи и медперсонал жалуются на оплату труда и условия работы. В 2024 году недовольство зарплатой составило 56 % проблемных сигналов, в 2023 году доля подобных обращений — 96 %.
Публичные обращения, по данным «Забасткома» — самая популярная форма заявления о нарушении своих прав. Гораздо реже сотрудники идут в суд, массово увольняются или отказываются от переработок. На забастовку в последние несколько лет не решался никто.
Результативность подобных действий не слишком высока. В 2022 году требования врачей и медсестер удовлетворили в 32,7 % случаев, в 2023 году — в 40 %. По неполному 2024 году пока — 41,5 % решений — в пользу медиков.
