30 сентября 1917 года

В Ярославле родился Юрий Любимов. Реформатор театра. Худрук Театра на Таганке.

Ах, как тебе родиться пофартило —

Почти одновременно со страной!

Ты прожил с нею всё, что с нею было.

Скажи ещё спасибо, что живой

(Высоцкий — Юрию Любимову)

С 1922 жил в Москве. Одно из первых воспоминаний — видел Ленина в гробу. Отец-купец, ставший «лишенцем», отчитал — зачем ходить на похороны «злого и скверного журналиста»?

Чтобы отцовский статус не испортил будущее, работал с 14 лет.

В 1939 закончил Щукинское. В войну был ведущим артистом ансамбля песни и пляски НКВД, выступал на фронте.

С 1946 — в Театре Вахтангова. Преподавал в «Щуке». В 1963 со студентами поставил по Брехту спектакль «Добрый человек из Сезуана». Произвел фурор. Постановкой открыл новый сезон Театра на Таганке, где с 1964 стал худруком:

Состояние театра было ужасное. Публика на спектакли совсем не ходила. Я поставил условие: закрываю старый репертуар и открываю новый

За Любимовым в Таганку пришли Демидова, Золотухин, Высоцкий, Смехов, Филатов. Эмблемой стал красный квадрат. На входе висел портрет Брехта, автора идеи «эпического театра», разрушающего «стену» между зрителем и сценой.

Таганка стала самым авангардным театром страны. Без занавеса, почти без декораций, с пантомимой, теневым театром, музыкой. Играли классику и современность — «А зори здесь тихие», «Мастер и Маргарита», «Дом на Набережной». «Гамлет» с Высоцким на фестивале в Югославии взял гран-при в 1976. Билет в Таганку был символом престижа.

Власти нападали — «почему Шекспир?», «почему в переводе Пастернака?». После смерти Высоцкого запретили несколько спектаклей. Любимов уехал за границу. В 1984 лишили советского гражданства.

Вот и закончилась двадцатилетняя борьба с обалдевшим советским правительством

Работал в Израиле, США, Европе. Имел успех. Советское гражданство вместе с именем на афишах вернули в 1989.

Театр на Таганке разделился. Несмотря на скандалы Любимов остался в профессии — в нулевых критики писали о ренессансе в его творчестве.

Ушел в 2014, в 97.

Нельзя стоять на коленях и репетировать Шекспира