Местная власть в России становится все более бесправной: деньги и полномочия уходят наверх

21 апреля в России отмечается День местного самоуправления. В этот день (по старому стилю) в 1785 году Екатериной II издала Жалованную грамоту городам, которая  положила начало развитию российского законодательства о местном самоуправлении.

В преддверии этого дня «НеМосква» поговорила с муниципальными депутатами о том, что происходит с системой местного самоуправления в России в последние несколько лет.

Активизм или микроменеджмент?

Ольга Подольская, муниципальный депутат из города Ефремова Тульской области, получила известность в России после того, как поддержала политзаключенного Алексея Москалева. Вскоре Подольскую признали иноагентом, а затем она вынуждена была покинуть Россию, но продолжала исполнять обязанности депутата до окончания срока полномочий в сентябре 2024 года.

— Я до сих пор нахожусь на связи, например, с областным замминистра экологии, — говорит Подольская. — В моем городе очень плохой воздух, и когда люди мне звонят и жалуются на вонь, я ему пишу, и он посылает людей сделать замеры. Пишу просто как  частное лицо, Ольга Подольская, которую они знают.

— Вы иноагент, уехали из России, но все равно они реагируют?

— Да. Знаете, я лично никогда никому тут не противостояла. Я не говорила: вот вы такие плохие, вот у вас там куча проблем. Я приходила и говорила: у нас есть проблема, давайте думать, что мы можем сделать.

По словам Ольги, она пошла в депутаты прежде всего из-за экологической повестки. Вместе с группой активистов она заставила предполагаемого виновника вони — завод ООО «Зернопродукт» — установить сооружение для очистки воздуха. Следующим шагом добились того, чтобы предприятие перестало сливать отходы — бурлящую дурно пахнущую смесь — на поля-бардоотстойники, а сами поля пообещало рекультивировать. Для этого депутату Подольской пришлось выйти в пикет с требованием приема у тогдашнего губернатора Алексея Дюмина — ее оштрафовали, но сливную трубу перекрыли.

Таким образом, проблему сдвинули с мертвой точки, но оказалось, что виноват не только «Зернопродукт» — и борьбу пришлось продолжить. 

— Мы заставили установить в нашем городе газоанализатор, — рассказывает Подольская. — До этого нам говорили, что превышений не выявлено. А оказалось, что они и не могут быть выявлены, потому что газоанализатор ловит только четыре вещества. Прибор, который купило министерство экологии определяет 28 веществ.

В моем же городе я насчитала около пятидесяти веществ, более тонны которых 

предприятия выкидывают в год. Поэтому выявить их все пока нет возможности. Но, по крайней мере, я имела возможность связать людей напрямую с министром, пригласить его, чтобы он и отчитался, и узнал, что у нас происходит.

В маленьком городе деятельность депутата во многом остается тем же активизмом — пусть и с формальным статусом. По словам Виталия Боваря, экс-депутата Владимирского муниципального округа Санкт-Петербурга (также эмигранта и иноагента) в мегаполисе экологические проблемы решаются немного иначе: 

— Все, кто живут в Петербурге, знают, как плохо власти города относятся к зеленым насаждениям и к городской экологии в целом. Петербург, например, образца 1991-го года — намного более зеленый город, чем Петербург образца 2025-го. Берешь  фотографии одного и того же места где угодно — на Марата, на Васильевском острове,

на Петроградской стороне — и везде Петербург 30-летней давности, позднесоветский, послевоенный намного зеленее, чем нынешний. И одна из причин то, что городская власть умеет пилить деньги, но не очень умеет осуществлять микроменеджмент. А для того, чтобы поддерживать зеленый каракас город в удовлетворительном состоянии, нужно нанять большое количество садовников, которые будут в ежедневном режиме следить за деревьями. И у нас в округе получилось продавить администрацию и  организовать такую службу — пусть в небольшом масштабе одного округа.

Клишас + Крашенинников = ?

Но и небольшой Ефремов, и огромный Петербург сходятся в главном.

— На сегодняшний день в России муниципальная ветвь власти встроена в политическую вертикаль, что категорически противоречит самой идее муниципальной власти, которая изначально задумывалось как отдельная ветвь, — считает Ольга Галкина, экс-депутат Морского муниципального округа, а затем ЗАКСа Санкт-Петербурга.

Месяц тому назад был подписан федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в единой системе публичной власти», известный также как «закон Клишаса-Крашенинникова». Под петицией за отмену законопроекта № 40361-8 стоят подписи всех троих собеседников «НеМосквы». 

Авторы петиции объясняют, какие последствия повлечет принятие закона: администрации становятся подотчетны вышестоящим властям, главы будут  назначаться сверху, а не избираться, будет полностью утрачена возможность гражданского контроля за местными административными структурами, все бюджетные процедуры будут переданы под контроль исполнительной власти укрупненных муниципалитетов. В результате влияние жителей на решения органов власти сведется к нулю, а местное самоуправление будет фактически ликвидировано. 

Против «закона Клишаса-Крашенинникова» не один год боролись многие российские муниципальные депутаты. Но не получилось: через два месяца закон вступит в силу.  

— Происходит централизация, укрупнение власти: у маленьких поселений и городов забирают полномочия и передают в области, — объясняет Ольга Подольская. — Например, в моем родном городе избрали новых депутатов — и тут же приняли закон о муниципальном округе. Было муниципальное образование город Ефремов, где я была депутатом, а теперь это безликий муниципальный округ. Наши основные полномочия передали выше — на область, в Тулу. Что это значит для народа? То, что их представитель теперь будет находиться в округе. Но местный представитель-депутат, который живет в городе, понимает здешние проблемы: где дорогу надо построить, что с водой, с отоплением и т. д. А когда эти полномочия растекаются и уходят наверх, то достучаться туда и решить проблемы местного значения будет намного сложнее. Опять же, будет уходить финансирование. Деньги и так отбирали — большая часть уходила вверх, а теперь их вообще не будет.

Из агентов перемен — в иноагенты

— У муниципальных депутатов практически не осталось возможности влиять на принятие действительно важных решений. В городе, где я являюсь депутатом, у нас забрали полномочия по ключевым вопросам, передав их на уровень региона. Это вопросы, связанные с работой общественного транспорта, застройкой и др. Если говорить про сельских депутатов, то там вообще беда, так как бюджетов нет и реальные решения принимают вышестоящие администрации. Пожалуй единственное, что может сделать муниципальный депутат, это придать огласке какой-то нелицеприятный факт, решение, которое власти хотели бы принять без лишнего шума, — говорит действующий депутат горсовета крупного областного города. «НеМоскве» известны ФИО и место работы этого человека, но даже такой невинный комментарий он согласился дать только анонимно и без уточнения региона. 

— В Рязани посадили депутата Константина Смирнова. И посадили его именно потому, что он рассказал жителям, что теперь означает муниципальный округ и как ликвидируют представительство от народа, — говорит Ольга Подольская. По ее словам, многих депутатов, имеющих свою позицию, которая не стыкуется с государственной политикой, либо сажают по надуманным обвинениям, либо объявляют иноагентами и стараются вытолкнуть из страны. Примером тому — истории не только Смирнова, но и Ксении Черепановой из Великого Новгорода, Светланы Каверзневой и Хельги Пироговой из Новосибирска и многих других. 

— Яркий пример — Борис Вишневский, — считает Виталий Боварь. — Его сложно назвать радикалом — многие наоборот критикуют и его, и «Яблоко» за «соглашательскую» позицию. Но вот он иноагент и никуда не может избираться, хотя очевидно, что он выражает в той или иной степени интересы антивоенно настроенных россиян. Его участие в реальной политике фактически закончено — ну, разве что он может заняться публицистикой. Вообще, если у тебя критический взгляд на российское общество, если ты идешь во власть, чтобы что-то изменить, то ты уже неблагонадежный элемент, потому что любые агенты перемен в России — неблагонадежные. 

Что же остается гражданскому обществу в России? По словам Ольги Галкиной, — «нащупывать условно-безопасные форматы проявления недовольства». 

— И я вижу, что одним из этих форматов, как ни странно, являются очереди, — говорит Галкина. — Очереди к Надеждину. Очереди на «Полдне против Путина». Очереди на похоронах Навального. Очереди  в Администрацию президента на подачу обращений против законопроекта об усыплении бездомных животных. А наша задача, тех, кто живет за рубежом, — использовать наши медийные и прочие ресурсы для помощи тем, кто внутри России, сохранять связь между уехавшими и оставшимися.

В общем, кто последний за демократией? Мы за вами.