«Демонтировать империю надо было после августа 1991-го»

Артему Лангенбургу из Санкт-Петербурга 43 года. Активист и журналист уехал из России через неделю после начала российского вторжения в Украину. Сначала жил в Грузии, позже перебрался в Армению. Артем рассказал, зачем уехал из России и почему надеется на победу Украины в этой войне:

— Не буду оригинальным, 24 февраля я испытал чувство огромного шока. Той ночью не спал, и первым из своих друзей и знакомых узнал о вторжении в Украину. Это не было для меня абсолютной неожиданностью, потому что в течение пресловутых восьми лет российская агрессия в Украине усиливалась. Я сформулировал это для себя как «острая и горячая фаза российской интервенции в Украину». Вместе с этим я не предполагал, что будет война именно в таком, классическом, значении. Думал, будет продолжаться так называемое гибридное вмешательство при помощи наемников, вооруженных формирований ДНР и ЛНР. Я был уверен, что путинскому режиму выгоднее вечная напряженность и колебания между эскалацией и фейковыми попытками мирного урегулирования, Минскими соглашениями. Так что прямая агрессия с введением регулярных частей стала для меня неприятным сюрпризом.

Через неделю после начала войны я уехал из России. Четыре месяца жил в Грузии, теперь живу в Армении. В ближайшие месяцы намереваюсь уехать в Европу.

Считаю, что мирный протест и мирная активистская деятельность в России невозможны. А участвовать в вооруженном подполье и насильственном сопротивлении — в войне против фашисткой диктатуры, которая установилась в России — я не чувствую себя способным. Дело даже не в желании, а в отсутствии необходимых навыков. Я быстро сяду в тюрьму или погибну, чего бы мне не хотелось.

Основную причину вторжения в Украину я вижу в том, что не был произведен в полной мере — и даже не начат — демонтаж российской, а впоследствии и советской империи. Демонтировать империю надо было после августа 1991 года. Не были проведены люстрации, не были отстранены от власти и от принятия решений сотрудники КГБ и других карательных структур, а также бывшие функционеры КПСС и прочих советских организаций. Безусловно, главная причина этого кошмара — в российском империализме.

Я думаю, что насчет Путина мы все немного ошибались. В первую очередь, левые активисты, считавшие его топ-менеджером российского правящего класса. И что, если заменить Путина кем-то другим, то ничего не изменится. Я думаю, мы недооценивали степень личного безумия этого человека, а также масштаб авторитарной власти. Путин создал систему авторитарного типа, при которой его личные симпатии и антипатии играют фундаментальную роль в процессе принятия политических решений.

Думаю, что путинский режим — абсолютная фашисткая диктатура, какая была в Латинской Америке. Она в чем-то схожа и с фашистким режимом в Италии, и с режимом португальского диктатора Салазара, и с диктатурой «черных полковников» в Греции.

Я боюсь, что эта война затянется надолго, будет очень много смертей и разрушений. И надеюсь только на ВСУ, на украинские отряды территориальной обороны и на героическое сопротивление украинского народа. Чем больше оружия и помощи будет Украине, тем больше вероятность скорейшего разгрома российских империалистов.

И я надеюсь – но это призрачная надежда – на подъем какого-то антивоенного и антирежимного подполья в самой России. Например, поджоги военкоматов, которые происходят с марта этого года, больше похожи на символические акты. Но они внушают надежду, что какие-то люди преодолеют аморфность политической оппозиции и изнутри, действительно в качестве «пятой колонны», будут подрывать режим. Это не будет решающим ударом по режиму, но будет хорошим подспорьем в борьбе украинцев против него.

Будущее России как целостного образования, как империи, я надеюсь вообще не увидеть. Я думаю, что одним из условий свободы для народов, населяющих нынешнюю РФ и страдающих под игом нынешней диктатуры, будет дезинтеграция и развал этого монструозного образования, которое представляет угрозу для человечества.

Я вижу Россию, вернее, будущее неизвестное государственное образование, которое возникнет на месте нынешней России, — свободным. Я вижу Украину, победившую эту страшную чудовищную российскую машину. Украину, интегрированную в Европу. Я оптимист, и верю, что это произойдет.