«Мы проводили слишком много мирных митингов»

Станислав Терехов – дизайнер и IT-специалист из Уссурийска. В студенчестве состоял в молодежном правительстве Приморского края. Проводил для учащихся уроки о вреде наркотиков. Поработав наблюдателем на местных выборах, убедился, что это «фикция, чтобы снижать социальное напряжение». Начало войны застало Станислава в Москве, где он руководил небольшим IT-стартапом. Терехов уехал из России вскоре после начала мобилизации, сейчас живет и работает в Астане.

Расскажите о себе.

— Меня зовут Станислав, я родом из Уссурийска, в основном занимался стартап-деятельностью. Я закончил магистратуру, после этого уехал в Санкт-Петербург — у меня был оффер в IT-компанию помощником директора. Когда начался коронавирус я, чтобы не сидеть на шее у родителей, отправился в море. Там я полгода отработал по контракту и, вернувшись, решил уехать в Москву, чтобы создать собственный проект. В проекте было 8 человек — мы создавали платформу для агрегации мероприятий на основе нейросетей. К сожалению, когда началась война, моего основного партнера по бизнесу, с которым мы все это развивали, попытались мобилизовать. Тогда я решил, что не надо испытывать судьбу, и решил уехать. Сейчас я нахожусь в прекрасном городе Астане, в Казахстане, занимаюсь фрилансом, делаю для людей красивый и классный дизайн, пытаюсь знакомиться с людьми из своей сферы, с айтишниками, и развивать то, чем я занимался в Москве. Я стараюсь создавать крутые продукты и проекты и развиваться в этой сфере, потому что считаю, что за умными, технологически продвинутыми людьми будущее.

Почему вы уехали из России?

— Здесь, наверное, все-таки стоит прояснить свою позицию по поводу всего происходящего, потому что многие говорят, что «не все так однозначно». Лично для меня все абсолютно однозначно: это агрессивная война, которую, к моему великому сожалению, начала моя страна, и для меня это абсолютно неприемлемо. Скажу честно, я до последнего не хотел уезжать из России, но история с мобилизацией дала тот самый волшебный пендель, который заставил меня покинуть страну до тех пор, пока внутриполитическая и внешнеполитическая ситуация на моей родине не изменится. Я считаю, что то, что натворил Путин — преступление, а он — военный преступник. То, что творят солдаты и пропагандисты — преступление, которому нет прощения. Это очень сложно принять человеку, у которого есть совесть.

Как ваши родные и близкие отнеслись к вашему отъезду?

— Однозначно положительно. Я обговаривал с ними этот вопрос перед тем, как уехать, и они очень легко это приняли, потому что, как и я, считают, что любой адекватный человек не должен быть убийцей и преступником. Ведь не украинцы напали на нас, а наша армия напала на них. Они защищают свой дом. Агрессивные военные действия на территории чужого государства неприемлемы ни для меня, ни для моих родственников.

Как думаете, какое будущее ждет IT-сферу в России?

— Учитывая ту экономическую изоляцию, которую сейчас справедливо пытаются ввести развитые страны Запада, учитывая наше отставание в технологиях, учитывая то, сколько специалистов из этой сферы уехало из страны, я считаю, что Россию ждет технологическая деградация, потому что то оборудование, которое сейчас работает в стране, изнашивается. Не будем скрывать — серые схемы, по которым ввозят оборудование, есть, но они не будут вечными. Рано или поздно России придется изобретать что-то свое, и здесь автоматически встаёт вопрос: «А кому изобретать?» Мы-то здесь: в Казахстане, США, Германии, в других странах. Либо оборудование придется закупать. А как его закупать, если рубль — это некотируемая валюта, фантик? Я считаю, что если в дальнейшем ничего не изменится в политике, то очень многое изменится в IT, но не в лучшую сторону.

Данные о перемещении клиентов сервиса Yandex могут оказаться в распоряжении ФСБ. Как думаете, государство в России поглотит все крупные IT-проекты?

— Национализация крупных IT-проектов для меня как гражданина России — вообще не новость. Если мы отмотаем на десяток-полтора лет назад, мы сможем вспомнить ВКонтакте, который отжал Усманов, если я не ошибаюсь, или Rambler, или Mail.ru, которые также отжимали олигархи. Сейчас просто пришла очередь Яндекса, и это еще один звонок для тех, кто хочет развивать свои IT-проекты в России. Вы либо успеете сделать какой-то MVP, вывести его на рынок, быстренько продать кому-то из тех, кого уже национализировали, и уехать из страны, либо автономно развиваться, брать какие-то уровни, получать клиентов и в итоге ваш бизнес все равно отожмут.

Был ли у России шанс стать одним из мировых лидеров в сфере IT?

— Здесь надо вернуться на 30 лет назад, примерно в начало 90-х, когда из СССР появилось СНГ. В тот момент был шанс сделать абсолютно все. Здесь, в некоторой степени, даже тот самый Запад, который у нас на родине принято хаять, нам помогал гуманитарно и юридически. Он помогал выстраивать те сферы, которые уже давным-давно были выстроены в тех же Соединенных Штатах и в других западных странах. И если бы мы действительно хотели развивать эту сферу, то все, что нам нужно было сделать — оставить рынок в покое. Государство — это, наверное, наихудший регулятор свободного рынка, который только можно представить. Люди у нас не дураки — у нас очень много способных, умных, талантливых ребят, которые смогли бы поднять эту сферу. Все, что нужно было сделать: дать им достойное образование и возможность развивать эту сферу. Могу привести свой собственный пример: когда мы пришли в департамент предпринимательства города Москвы, нам сказали: «Ребята, классно. Проект замечательный, мы вам поможем, но сначала откройте компанию, попробуйте привлечь инвестиции, сделайте MVP, выведите продукт на рынок». Я задал логичный вопрос: «А вы нам тогда зачем?» Мы объединение ребят, которые хотят делать классный IT продукт. У нас есть рабочий прототип, а не просто наброски на бумаге, и нам нужна помощь по открытию юридического лица. Конкретный запрос — конкретный ответ. Помощь мы так и не получили, а то, что началось дальше — развалило наш проект.

Как думаете, возможен ли технологический прорыв в стране, президент которой до сих пор не пользуется интернетом?

— И у которого новые «Лады» не заводятся на форумах. Кстати, по большей части это проблема самого Путина. Он очень большой ретроград, и его влияние как тоталитарного руководителя распространяется даже на тех, кто понимает важность интернета и новых технологий. До тех пор, пока этот человек находится у власти, будущего в России у этой сферы однозначно нет.

Вы интересовались политикой до начала войны?

— Да, интересовался и даже участвовал. Все началось с научной деятельности на первых курсах университета, но поскольку я был достаточно проактивным человеком, я пошел в молодежное правительство Приморского края. Там я участвовал в различных комитетах, мы создавали социальные проекты, сотрудничали с федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков — она была до объединения с МВД. Мы ездили по учебным заведениям с соответствующего разрешения профильных органов, мэрии, администрации Приморского края, проводили уроки для молодых ребят о том, как вредны наркотики, объясняли, что такое явление есть и почему к этому прикасаться не стоит. Позже я перешел на несколько другой уровень: мне стали интересны выборы, участие на них в качестве наблюдателя. Когда я увидел, как все делается изнутри, у меня волосы начали шевелиться на голове. Потому что выборы у нас — фикция. Они есть для того, чтобы снижать социальную напряженность. Наше правительство считает, что людям необходимо думать, что у нас в стране честные выборы. И многие, глядя в телевизор, этому верят. Конечно, молодое поколение в этом убедить сложнее, но для этого прилагаются очень большие усилия, мы это прекрасно видим. После того, как я это прочувствовал, веры в наше правительство у меня нет.

Почему попытки молодого поколения изменить Россию к лучшему ни к чему не привели?

— Когда ты пытаешься делать что-то действительно полезное для общества, ты можешь это делать либо до тех пор, пока у тебя есть финансовые и внутренние моральные ресурсы, либо пока тебе не скажут: «Хватит. Ты выходишь за рамки и мешаешь работать». Ты никому не будешь опасен ровно до тех пор, пока не помешаешь обогащаться. А обогащаются на наших ресурсах, госучреждениях и тендерах в основном кто? Либо правительство, либо люди, аффилированные с ним. Поэтому ты можешь быть активистом до тех пор, пока не станешь опасным для системы.

Вы приехали в столицу из Уссурийска. Говорят, Москва не Россия. Согласны?

— Москва — это столица, в ней сосредоточено основное количество государственных учреждений, управляющих страной. Москва — это огромный мегаполис, в котором собрано в том числе огромное количество либерально настроенной молодежи. Другое дело, что в основном они проводят мирные митинги, что никак не влияет на власть, но это тема для другого разговора. А вот в регионах, в глубинке, люди за последние 20 лет привыкли заниматься локальными вопросами. Они живут в состоянии социального контракта, в котором неформально прописано, что мы не трогаем политику, политика не трогает нас. Мы видим, к чему это привело. Людей не интересовала политика, и в какой-то момент она буквально за ними пришла. Эту политику олицетворяли силовые ведомства, отправившие их на мобилизацию. Почему именно их? Потому что трогать москвичей — значит вызывать социальные волнения. А любые социальные волнения для столицы — это всегда стресс, это всегда вероятность того, что власть могут скинуть, что найдутся заинтересованные люди, которые воспользуются ситуацией. Надо понимать, что в основном мобилизовали, мобилизуют и будут мобилизовать людей из глубинки, потому что им нечего противопоставить этой власти.

Как вы считаете, почему россияне разобщены?

— Я бы даже сказал атомарны. Хороший пример: есть многоэтажный жилой дом, в этом доме живут люди. Сколько людей знают в этом доме друг друга, и как часто они видятся, ходят друг к другу в гости? Практически никто никого не знает, это никому не интересно. Каждый погружен в свои внутренние проблемы. При помощи наших властей эта разобщенность приводит к тому, что люди социально не активны, и именно эта разобщенность развязала властям руки, позволила им начать агрессивную войну.

Война сильно поляризовала российское общество. Как думаете, это можно исправить?

— «Грехи чужие ты так сильно судить рвешься, но начни со своих, и до чужих не доберешься» — так много веков назад сказал Шекспир. Я считаю, что каждому человеку надо прежде всего начать с себя. Если ты действительно патриот своей страны, то для начала начни улучшать хотя бы то место, в котором ты живешь. Если ты уехал, то ты гость в чужой стране, и должен вести себя соответствующе. При этом мы все равно остаемся гражданами страны, начавшей войну, но мы имеем право высказываться. Так почему мы предатели? Мы предали человека, который супротив конституции, которую он сам же поменял, начал агрессивную войну, при этом жонглируя понятиями и назвав это СВО? Мы предали силовиков, которые приходят на обыски к активистам и, извините меня, насилуют их? Я никого не предавал. На мой взгляд, предатели те, кто находятся у власти — элиты, контр-элиты — потому что их ресурсное обеспечение несравнимо с нашим. У либеральной части нашего общества тоже есть проблема — мы позволили этому случиться. Наверное, мы проводили слишком много мирных митингов. Взять хотя бы Украину — её народ смог же поменять власть, когда она начала делать то, что гражданам не понравилось. Я считаю, что у нас был шанс, но мы его упустили.

О чем вы мечтаете?

— Если говорить лично обо мне, то я ни о чем не мечтаю. У меня есть цель: открыть свой IT-проект, закончить его, вывести на международный рынок, получить необходимые ресурсы, чтобы дальше делать что-то благое. У меня есть цель завести семью, детей, правильно их воспитать, сделать так, чтобы они по дефолту понимали, что этот мир им не враг, и мы можем с ним коммуницировать, работать. С другой стороны, если говорить о том, на что лично я не могу повлиять в достаточной степени, то, конечно, я мечтаю о том, чтобы эта война закончилась как можно скорее, потому что каждый день — это потерянные жизни. Каждая потерянная жизнь — это ужасно и невосполнимо. Мне кажется, мы еще не одно поколение будем извиняться за то, что натворил Путин. Надо начать с себя, поэтому я хотел бы извиниться перед всеми украинцами, смотрящими это сейчас. Больше здесь добавить нечего.