«Вера оказалась не божьим даром, а безликим орудием в руках сильного»

Александру 44 года, он работает водителем в Калининграде. Он уже писал «Очевидцами» в марте 2023 года. В новом письме Александр написал о своем разочаровании в российских стариках, в тех, которые поддерживают войну, о своем одиночестве среди сторонников войны и о книге, которую он пишет, чтобы как-то справляться с реальностью.

— Здравый смысл в тупике. Так уж заведено с незапамятных времен и у многих народов, что пожилые люди (старцы) являлись для молодых поколений чем-то вроде источника взвешенной мудрости и рассудительного умиротворения. Авторитет стариков никогда не подвергался сомнению или суду — старец, как уже законченное уравнение, был прав. Что же видно теперь? 

Я иногда прогуливаюсь по городу, езжу в общественном транспорте и достаточно часто стал встречать хмурых стариков с подчеркнуто выделенной символикой войны на одежде (нашивки «Z» или «V»). Взгляды этих людей всегда болезненно злобны, иногда ярко агрессивны — они видят происки «врага» везде и готовы зубами перегрызть глотку любому, кто не согласен с их точкой зрения. Встречаясь взглядом с такими стариками, мы молча понимаем друг друга. Что же произошло, черт возьми?! Откуда в умудрённых прожитой жизнью людях столько мракобесной ереси и абсурда? 

Понять Путина можно — он всегда был сволочью, искалеченной ещё в детстве насилием и жестокостью. Понять можно и его лизоблюдов: при их бездарности, они без Путина будут никем и ничем, лишатся доступа к бюджетному корыту и, скорее всего, будут подвержены люстрациям. Как понять нищих стариков, ограбленных и обездоленных режимом? Эта война стоила мне многого: матери, которая, скорее всего, так и останется сторонником российской военной агрессии и ярым защитником «наших мальчиков», творящих ужасные и мерзкие преступления на чужой земле; развода с женой, которая за мою антивоенную позицию называет меня фашистом; на моём рабочем месте висит агитплакат с призывом помогать российским оккупантам, мои коллеги (ВСЕ) — ярые сторонники военной агрессии России… 

Вера (это, кстати, имя моей матушки, которое ей дал её отец, украинец по национальности) оказалась не божьим даром, а безликим орудием в руках сильного. Вера в правоту стариков укрепляет молодёжь в их преступных заблуждениях и меняет морально-нравственные ориентиры в сторону зла. Нет никаких «10-12%» сторонников войны — зло торжествует и празднует безоговорочную победу над человечностью в России. Бог ни на чьей стороне, он встанет на сторону победителя. 

Мой город так же беспечно спокоен, как и 80 лет назад, когда за сотни и тысячи километров от старого города сгорали города в горниле ужасной войны, а скупым на эмоции хмурым гражданам Кёнигсберга приходили похоронки и полные непередаваемого ужаса, боли, отчаяния письма от их отцов, братьев, сыновей, мужей. Всё так же всходило солнце и сгорало на исходе дня в остроконечных черепичных крышах, на улицах гуляли шумные компании молодых людей, служащие спешили по делам, а маляры красили стены домов, которым менее чем через год суждено было почернеть от пожарища далёкой войны. 

Ничего не меняется… В 2020 году я оставил незаконченной книгу о конце войны, которой никогда не было, поскольку мне давно не давала покоя невероятная история одного жителя довоенного Кёнигсберга, вернувшегося домой ровно через 80 лет после своей смерти. Эта работа из тех, которые не должны были быть написаны, но в своём твердолобом упрямстве я всё же начал писать в ноябре 2021 года. В 2022 году мир изменился, и в этом было много давно забытой, зловещей мистики… 23 года назад я сделал рабочий набросок повести о матросе германской субмарины, затонувшей в водах Балтийского моря осенью 1944 года, а спустя несколько недель произошла страшная трагедия субмарины Курск… 

Я выжил. Первая «ударная волна» перевернула мою жизнь, «обнулила» старые связи и отбросила на 20 лет назад. Наверное, в такие моменты надо сходить с ума или искать ложное забвение в алкогольном дурмане, но я увидел для себя огромный литературный потенциал в происходящем вокруг и ради спасения рассудка в моем вынужденном одиночестве решил придаться своему старому графоманскому хобби. Потрясающе. Я, словно «пишу с натуры», находясь в Великой башне, из которой видно прошлое, настоящее и вероятное будущее. События, судьбы, истории людей, трагедии душ… Моя история так и останется «в столе», поскольку безумие моих современных соотечественников оскорбится сюжетом, а болезненная гордыня не даст увидеть беспристрастный смысл. Вот так изменилась моя жизнь внутри нации Z.