«Я выросла в семье, где папа постоянно дразнил маму „хохлушкой“»
Марине (имя изменено) из Москвы 37 лет. Она работает в туристическом агентстве, которое до 2014 года организовывало туры по Украине. Для нее Украина стала «второй Родиной». А теперь приходится мириться с новой реальностью.
— Я выросла в семье, где папа постоянно дразнил маму «хохлушкой» из-за того, что в Воронежской области, откуда она родом, речь наполовину состоит из украинских слов. Она почему-то обижалась… Лето в детстве я проводила именно там, поэтому, оказавшись в 2005 году в Киеве, многое понимала, даже на украинском. И уже в тот момент я восхитилась городом и его людьми, и было приятно иметь с ними что-то общее, пусть даже странный суржик.
Но окончательно с Украиной связала меня работа в туристическом агентстве, которое до 2014 года организовывало экскурсионные туры для групп по всей Украине, чаще всего это были профсоюзы государственных организаций (НИИ, медучреждения и др.). Каждый год, начиная с весны, знакомиться с Киевом, Одессой, Полтавой, Львовом уезжали десятки групп. Почти всегда они возвращались с восхищением и желанием вернуться. И мне было тепло на душе от того, что помогаю людям узнавать друг о друге, больше любить, уважать, а не жить пережитками Советского Союза. Я сама стала считать Украину своей второй Родиной, настолько там хорошо было.
24 февраля 2022 года мы с 6 утра смотрели «Дождь», руки тряслись, в горле стоял ком, я не могла поверить. Еле собравшись на работу, идя со слезами на глазах, уже тогда была удивлена, что на улице, в транспорте у всех было все по-прежнему — хорошо. А на работе на мое опоздание со смехом мне сказали: «Мы думали, ты поехала Киев защищать».
Первые месяцы я ходила как зомби, не отрывалась от новостей в надежде увидеть, что все закончилось.
С родителями я не живу, но общение с ними стало пыткой, особенно после того, как мама сказала: «Мы не причиняем вреда мирному населению, все разрушенные здания — это фейки или это украинские ракеты». Папа вообще разговаривает цитатами Соловьева, а на любое возражение начинает кричать…
Очень больно и от слов тех людей, которых я отправляла в эти маленькие путешествия по Украине. Большая часть из них тоже поддерживает войну, и многие, к сожалению, работают на предприятиях связанных с ВПК и просто радуются тому, что у них наконец-то есть работа и повышенная зарплата.
Из всего моего окружения только муж и сестра против войны, остальные либо не хотят обсуждать, либо говорят «это плохо, но раз ввязались надо закончить». У коллеги друг ушел по контракту, и её отношение с «да что ты переживаешь, все будет хорошо» изменилось на «эти фашисты его в окопах обстреливают, он за нас своей жизнью рискует!»
В Подмосковных электричках все больше вернувшихся с СВО, у меня от них холод по спине и немой вопрос в глазах: «ЗАЧЕМ?» Я стараюсь поддерживать связь с друзьями из Киева и Одессы, но каждый раз слезы наворачиваются от беспомощности, ужаса и стыда.
Мы много думали об отъезде, но финансов не так много, ипотека и жуткая нерешительность пока этому мешают. С завистью смотрю на тех, кто смог всё бросить и уехать в страны, где войну можно называть войной, а на вид добрая бабушка не говорит про бомбу на Киев.