Запад Путину всё спускал

Евгений Кисин – пианист-виртуоз, лауреат «Грэмми». Выступает против войны и в поддержку Украины с самого начала российского полномасштабного вторжения. Он участвовал в благотворительных концертах в Европе и Америке, сборы от которых – сотни тысяч евро – передали в помощь украинцам. Летом 2022 Кисин написал фортепианное трио о войне, в финале которого звучит тема победы Украины.

В интервью «Очевидцам 24 февраля» Евгений Кисин рассказал о причинах нападения России на Украину, попытках бойкота русской культуры и беспринципности политиков:

Расскажите о себе.

— Я Евгений Кисин, музыкант. Родился и первые без малого 20 лет своей жизни прожил в Москве. Потом уехал сначала в Нью-Йорк, потом в Лондон, в Париж, а сейчас почти 7 лет живу в Праге.

Помните свои ощущения 24 февраля 22 года?

— Смотрите, еще за несколько дней до этого российские войска подошли к украинской границе. Все люди думали, рассуждали, беспокоились: что же будет? Путин, конечно, всем морочил голову, говорил: «Это Байден весь мир напугал, захотели бы – ввели». И я тоже думал и беспокоился: что же будет? В тот день, уже не помню зачем, мне нужно было ехать в больницу. Моя жена меня разбудила и сказала: «Путин таки начал войну, ввёл войска в Украину, произнёс большую речь об этом». И я вспомнил: ведь 22 февраля Путин объявил о признании независимости так называемых ДНР и ЛНР. И в тот же день мне написал мой коллега и пламенный активист, борец за справедливость Миша Нодельман, с просьбой записать видеообращение против войны, что я и сделал, благодаря чему получилось так, что 24 февраля, через несколько часов после вторжения российской армии в Украину за пределы Донецка, Луганска и Крыма, в интернете появилось мое видеообращение против войны – первое видеообращение подобного рода.

Почему эта война стала возможной?

— Потому что, к сожалению, тут парадокс. Путин и его пропагандисты во всем обвиняли и обвиняют Запад. Я считаю, что на самом деле на Западе лежит огромная вина в том, что стала возможна эта война. Да только заключается-то она вовсе не в том, что утверждают Путин и его присные, а прямо в противоположном. Именно в том, что все эти годы Запад Путину всё спускал: и вторую Чеченскую войну, и войну в Грузии – фактическую аннексию Южной Осетии, и аннексию Крыма. Ну что это, с позволения сказать, были за санкции после аннексии Крыма? Да и все, что творил Путин в собственной стране – уничтожение свободы прессы и так далее. Кстати, ведь еще до Путина Запад все спускал Ельцину: и фактическую аннексию Абхазии, и первую Чеченскую войну, жертвами которой стали, не забудем, 80 тысяч человек, и фальсификацию выборов. Первыми-то фальсифицировал выборы в России не Путин, а Ельцин еще в 1996 году. Конечно, кто-то может сказать: «Но ведь если бы он этого не сделал, то к власти бы пришли коммунисты». Да, конечно, было бы очень плохо, если бы к власти пришли коммунисты во главе со сталинистом и антисемитом Зюгановым. Но, во-первых, разве это оправдывает фальсификацию выборов? Во-вторых, если власти фальсифицировали выборы, то разве такое государство является демократическим? И, в-третьих, ведь потому большинство людей и проголосовало за коммунистов, что в результате ельцинских реформ им стало жить плохо – еще хуже, чем в Советском Союзе. А Запад, несмотря на все это, поддерживал Ельцина. Я не экономист, не стану углубляться в рассуждения о том, в чем не разбираюсь, и Карл Маркс, конечно, был выродком, болваном и чудовищем, но несколько умных мыслей высказал. Среди них: «Критерий истины есть практика». Так вот, практика показала, что в результате ельцинских – ельцинско-гайдаровских – экономических реформ, жизнь многих людей в России стала хуже. А раз так, значит западные профессора Сакс и Аслунд давали Гайдару плохие, неправильные советы. И в этом тоже их вина.

Как вы считаете, есть ли смысл в «отмене» русской культуры, о которой так много говорят?

— Убежден, что этого делать ни в коем случае нельзя. Это и в принципе неправильно, и это только на руку Путину и его пропагандистам. Даже там [в России] не отменяют ли американскую, английскую и прочую западную культуру? Даже там, когда людей штрафуют и арестовывают за плакаты с надписью «Мир», западную культуру не отменяют? Приведу историческую аналогию, ведь это, в частности, касается и музыки. Кое-кто требует, чтобы русскую музыку перестали исполнять на Западе. Когда это началось, мне стало интересно – а во время Второй мировой войны и Холокоста, в тогдашней подмандатной Палестине, исполняли немецкую музыку или нет? Вот я как-то совершенно не мог себе представить, чтобы там перестали исполнять немецкую музыку. Я связался с архивисткой Израильского филармонического оркестра, она прислала мне программу концертов его предшественника – Палестинского филармонического оркестра – в 1942-1943 годах, то есть в самый разгар Холокоста, и убедился в том, что они играли тогда много немецкой музыки. И Баха, и Генделя, и Моцарта, и Бетховена, и Вебера, и Шуберта, и Брамса, и Иоганна Штрауса, и Оффенбаха, и, кстати, запрещённого в нацистской Германии, Хиндемита. Некоторые склонные к перебарщиванию люди утверждали, что, мол, открывать сезон театра Ла Скала «Борисом Годуновым» – значит принимать участие в геноциде украинцев. Оказалось, что сезон 1942-1943-го годов Палестинский филармонический оркестр, состоящий в большинстве своём из еврейских беженцев из Германии и оккупированной немцами Польши, открыл программой, состоящей из музыки Генделя, Моцарта и Брамса. По логике пассионарных деятелей это значит, что они принимают участие в геноциде своих соплеменников в Европе? Ну не надо заниматься перебарщиванием, ну не надо давать эмоциям захлёстывать разум. Ничего, кроме вреда, это никогда не принесёт. Не бойкотируя ни в коем случае русскую культуру, нужно не забывать ещё кое о чём, и я воспользуюсь случаем, чтобы об этом напомнить, а именно о том, как величайшие её представители относились к России. Что писал о России, может быть, самый великий представитель русской культуры – Пушкин? «Чёрт меня догадал родиться в России с умом и талантом», «Я презираю своё отечество с головы до ног», «Если бы у меня была возможность, я бы немедленно уехал». Что писал о России величайший после Пушкина русский поэт Михаил Лермонтов? «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ». Что сказал основоположник русской классической музыки, великий композитор Михаил Глинка, уже навсегда уезжая из России? По свидетельству его родной сестры Людмилы Шестаковой, цитирую: «У заставы брат вышел из кареты, простился с нами, плюнул и сказал: “Когда бы мне никогда более этой гадкой страны не видать”». Не надо обо всём этом забывать, ни в коем случае не бойкотируя русскую культуру.

Можно ли говорить тогда если не об отмене русской культуры, то об уместности исполнения, точнее неисполнения тех или иных произведений или конкретных музыкантов и композиторов сегодня?

— Конечно же. Продолжая проводить ту же самую историческую параллель, в Израиле ни тогда не играли, ни до сих пор не играют музыку Вагнера, потому что она у многих евреев до сих пор ассоциируется с нацизмом. Вагнер был не просто бытовым, а убежденным идейным антисемитом, и даже написал антисемитскую статью «Евреи в музыке», в которой рассуждал о том, что евреи по природе не способны создать ничего по-настоящему ценного в европейской культуре, и для того, чтобы обрести такую способность, им следует уничтожить в себе всё еврейское – всем этим воспользовался Гитлер для своих целей. Проводя параллели с сегодняшним днём и войной в Украине, конечно же, некоторые произведения русской музыки сейчас исполнять ни в коем случае не следует. Например, столь любимые мною картинки с выставки Мусорского, потому что последняя пьеса этого цикла называется дословно: «Богатырские ворота в стольном городе, во Киеве». То есть Киев в ней изображается как столица России. Естественно, сейчас это исполнять совершенно неуместно. Вскоре после начала войны мне написал один мой хороший знакомый, еврей из Франции (вообще-то он родом из Аргентины, но уже много лет живёт во Франции): «Вот какой ужас творит эта война. А с другой стороны, бойкот русской культуры – отменили исполнение увертюры Чайковского «1812 год». Ну почему? Ведь тогда Наполеон делал именно то, что сейчас делает Путин». На что я ему ответил: «Вы правы, и тем не менее, я думаю, что сейчас в такой ситуации не следует исполнять музыку, прославляющую какую бы то ни было, когда бы то ни было, российскую победу». Так что не бывает правил без исключений, и исключения подтверждают правила.

Как вы относитесь к известным и даже талантливым музыкантам, которые поддержали Путина в этой войне? Вы понимаете почему?

— Потому что сволочи. Что касается этой войны, никакого другого ответа у меня нет.

Не так давно Путин встречался с Валерием Гергиевым и сказал, подчеркнув это, что искусство вне политики. Как вы считаете, искусство вне политики?

— Говорить сейчас так, оправдывая то, о чём мы говорим, это чистой воды демагогия. Люди искусства, как и другие люди, имеют полное право не интересоваться политикой, так же, как любой человек имеет полное право не интересоваться чем бы то ни было. Я, например, никогда не интересовался точными науками. Набоков не интересовался классической музыкой – не любил её, почему-то не воспринимал. Но когда происходит то, что происходит сейчас в Украине, это уже не только политический, но и чисто человеческий вопрос. Для того чтобы чисто по-человечески оставаться к этому равнодушным, надо быть полным мерзавцем. «Искусство вне политики» тут ни при чём, неважно, кто ты – деятель искусство или кто-то другой. Смотрите, другой мой коллега, замечательный пианист Григорий Соколов, никогда не выступал с политическими заявлениями, никогда не высказывался о политике, но когда началась война он дал не то один концерт, не то несколько концертов в пользу украинского Красного Креста. Даже стал исполнять музыку каких-то украинских композиторов. Я это объясняю тем, что, будучи хорошим, порядочным человеком, он просто по-человечески, не интересуясь политикой, не мог остаться ко всему этому равнодушным.

Изменились ли отношения с украинскими коллегами после начала войны?

— Летом позапрошлого года я выступал на одесском фестивале и много общался с его организаторами, Алексеем Батвиновым и его женой Еленой. Мы даже, можно сказать, подружились. Потом, полгода спустя, они приехали к нам в Прагу на день рождения моей жены. За несколько дней до начала войны они бежали в Европу. Алексей мне тогда написал: «Евгений, вы оказались правы, когда мы два месяца назад в Праге обсуждали, нападет Путин или не нападет. Мы не верили, а вы говорили, что нападет, и оказались правы». С ними отношения мои никак не изменились. И, кстати, к вопросу о русской культуре. Сейчас Батвиновы продолжают организовывать свой фестиваль Odessa Classics в разных городах Европы. Будучи в Одессе, я обещал им вернуться на фестиваль в 2024 году. Теперь это невозможно, но вместо Одессы я дам концерт в Люцерне. И как раз дней десять назад, когда мы переписывались с Алексеем по этому поводу, я задал ему вопрос. «Дело в том, что в следующем сезоне я буду играть сольную программу, во втором отделении которой будет музыка Рахманинова и Прокофьева. Скажите, пожалуйста, Алексей, допустимо ли это сейчас на вашем фестивале?» И он мне ответил: «Абсолютно допустимо. Я как раз только что играл где-то там в Европе Рахманинова». А уже после начала войны я познакомился с Валентином Сильвестровым. Мы встретились в Берлине, куда он бежал, на концерте в поддержку и в помощь Украине, который организовал президент Германии Штайнмайер в своём дворце. Там выступали и я, и Сильвестров – наверное, ведущий, виднейший украинский композитор. После этого концерта мы с ним познакомились, поговорили, и он рассказал мне, что, оказывается, в первом концерте Чайковского есть украинские наигрыши. Я, как и все музыканты, знал, что главная тема финала первого концерта Чайковского — это украинская народная песня «Веснянка», а вот про украинские наигрыши в первой части не знал.

Вы участвовали в благотворительных концертах в поддержку Украины и говорили, что очень аккуратно подбирали для них репертуар. Почему, и что это был за репертуар?

— Этот репертуар я подбирал не только для этих концертов, и не только после начала полномасштабной войны. Польша, поляки тоже были в свое время жертвами русского шовинизма и империализма. Что это за репертуар? Шопен. Еще в подростковом возрасте, когда впервые выучил пятый полонез Шопена, я не сомневался, что это о трагедии Польши, захваченной и изнасилованной Российской империей. Недавно, несколько месяцев назад, я выучил и начал играть в разных странах новую сольную программу. Первоначально в конце первого отделения я планировал сыграть цикл Клода Дебюсси «Эстампы». Это небольшой цикл, состоящий из трех пьес под названием «Пагоды», «Вечер в Гренаде» и «Сады под дождем». И когда я начал учить этот цикл, который много лет очень любил и мечтал сыграть, почувствовал, что сейчас не время наслаждаться красотой пагод и томностью, чувственностью вечера в Гренаде. Сейчас надо играть другую музыку. И решил повторить, не игранный мною уже 30 лет, этот самый фа-диез минорный полонез Шопена. И что удивительно: многие слушатели моих концертов в разных странах, хотя я им ничего не говорил, сами почувствовали, что я играю об Украине, о том, что сейчас там происходит. Они сами почувствовали. Я мог бы сказать: «Я этого и добивался», но, честно говоря, я на это даже не рассчитывал. Я говорил об этом своим импресарио. Когда меня спрашивали: «А можно ли об этом написать?», я отвечал: «Конечно, можно и нужно», но далеко не все об этом написали. А вот самые разные, никак не связанные друг с другом люди в разных странах, даже в разных полушариях, сами это почувствовали.

Вы написали как композитор фортепианное трио о войне в Украине. Расскажите о нём, какая идея у этого произведения?

— Расскажу подробно. В самом начале первой части, во вступлении, изображена мрачная путинская Россия, предчувствие, предвестие войны. Вступление мрачное и зимнее – это февральская путинская Россия. Главная тема – сама война, бомбардировки. Я в буквальном смысле изобразил эти бомбардировки: глиссандо скрипок и виолончелей сверху вниз, а потом удар кулаком о фортепиано в самом низу клавиатуры. Такой приём есть в фортепианной музыке, его использовал, например, Прокофьев в своей шестой сонате. Это называется col pugno, то есть кулаком. Вторая часть – трагедия Украины и её народа. Во второй части я процитировал начало двух украинских народных песен. Одна называется «Горе ж менi, горе», а другая «Ой вийду я на могилу». Одну из них я процитировал в самом начале второй части, другую – в середине. А финал, как вы говорите, вселяет надежду в победу. В самом его начале цитируется начало украинского гимна, а дальше он о борьбе, о сопротивлении, или, сейчас можно сказать, о контрнаступлении украинцев, и в конце концов – ёо её грядущей победе. В кульминации финала, перед самой кодой – процитированный целиком украинский гимн, как ликование.

Как вы думаете, эта война надолго?

— О, нет. Есть такая еврейская поговорка: «А mentsh tracht und gott lacht». Дословно: «Человек думает, а Бог смеётся». Предсказанием будущего я не занимаюсь принципиально. Это невозможно, и я не хочу оказаться дураком.

Вы выступаете по всему миру и до войны часто бывали в России. Как думаете, ещё сможете приехать туда с концертами?

— Разумеется, не только пока идёт война, но и пока Путин у власти – нога моя туда не ступит. Это было бы просто мерзко туда поехать. Даже не выступать, а просто поехать. И, к тому же, по нынешним российским законам, когда штрафуют или арестовывают даже за плакат с надписью «Мир», я наговорил, думаю, на много лагерных сроков. А когда-нибудь, конечно. Я очень надеюсь пережить Путина и его режим. После всего, что произошло, происходит и ещё произойдёт, я думаю, пройдёт очень много времени, прежде чем мне захочется туда снова поехать, если вообще когда-нибудь захочется. Сейчас у меня такое чувство, что я «вывезся» из России – не в буквальном смысле, конечно. Моя жена из России, мы друг друга знаем с раннего детства, и этого для меня достаточно. Это самое важное и дорогое, что у меня есть в жизни. Всё, больше я оттуда ничего не хочу.

Какое будущее ждёт Россию?

— Единственное, что я могу сказать, это то, что мне очень трудно представить, как большинство россиян в ближайшем будущем станет придерживаться цивилизованных демократических убеждений. Просто потому, что я не могу представить, как это так быстро и вдруг может произойти, даже если режим Путина падет. Германию после её разгрома во Второй мировой войне оккупировали на 50 лет. Немцев заставили запретить законодательно нацистскую идеологию, символику и всё нацистское. Немцев заставили покаяться, и, кстати, они до сих пор это делают. Не так давно в Варшаве проходила церемония по случаю 80-летия восстания в Варшавском гетто. И на этой церемонии всё тот же президент Германии Штейнмайер попросил прощения от имени Германии. Я тогда подумал: «До сих пор немцы просят прощения, потому что в своё время их поставили на колени. Но произошло это благодаря тому, что в Германию вторглись и разгромили её». А как сейчас вторгнуться в Россию, когда у России есть ядерное оружие? А если в неё вторгнуться и разгромить нельзя, то как можно повлиять на умы её населения? Как можно заставить русских покаяться? Я этого не могу представить. Орлуша, на мой взгляд, правильно об этом написал: «Сдохнет ли карлик? Я думаю – сдохнет. Только Россия при этом не охнет… слезливо всплакнёт, новые войны “святые” начнёт…». А заканчивается стихотворение словами: «Путин бессмертен, а это обидно». Не уверен, начнёт ли Россия после того, как Путин сдохнет – если в ближайшее время сдохнет – новые войны, но вот то, что в обозримом будущем не покается, думаю, будет именно так. Примаков, конечно, был сволочью, но в политике он безусловно понимал. В одном интервью он сказал очень правильную вещь как человек, хорошо понимающий, разбирающийся в политике: «Оппозицию можно извне поддерживать, но невозможно извне создать оппозицию». Даже США, со всей их мощью, не удалось создать оппозицию на Кубе.

Чего вы сейчас больше всего боитесь?

— Я не верю в то, что Украина проиграет эту войну. Мне кажется, сейчас западные политики, при всём их оппортунизме, при всей их беспринципности, понимают, что это и им, и их странам не выгодно. Поэтому я не могу сказать, что боюсь поражения Украины. Боялся бы этого больше всего, если бы считал возможным. Но, мне кажется, такой вариант уже невозможен, сейчас Запад этого не допустит. Конечно, к его стыду, с самого начала он именно это и допускал. Как мы знаем, еще до 24 февраля Байден перевел американское посольство из Киева во Львов, а 24 февраля предложил Зеленскому убежище. На что тот ответил: «Мне не транспорт нужен, а оружие», чем вынудил Америку и другие западные страны помогать Украине оружием. Что касается остального… Как известно, возможно всё, что не противоречит законам физики, но, честно говоря, в то, что Путин применит ядерное оружие, я тоже поверить не могу. Очень трудно мне в это поверить. Конечно, этого следовало бы бояться больше всего, но каким бы Путин ни был нелюдем, он всё же не полный идиот. Всем понятно, что применять сейчас ядерное оружие – это самоубийство. Хоть шаг сделаешь в этом направлении, и получишь то же самое. Он же не полный безумец. Несколько дней назад взорвали Каховскую ГЭС. То, что Путин может продолжать делать подобного рода пакости – ещё что-нибудь такое взрывать, из-за чего будет массово гибнуть ещё большее число людей – вот этого я, пожалуй, боюсь сейчас больше всего.