За пять месяцев 2024 года от ландшафтных пожаров в России пострадало 5,3 миллиона гектаров
В десятку регионов, где огонь прошел наибольшие территории вошли Еврейская автономная область, Астраханская область, Забайкальский край, Амурская область, Приморский и Хабаровский край, Карачаево-Черкесия, Бурятия, Воронежская и Курская область.
Эти цифры публикует «Земля касается каждого». Проект провел исследование с помощью искусственного интеллекта. Такой метод, говорят эксперты проекта, был продиктован необходимостью: сейчас в стране нет официальных источников, которые давали бы информацию не только о лесных, а обо всех видах ландшафтных пожаров на землях всех категорий.
Откуда такие цифры?
До недавнего времени основные по площади ландшафтные пожары – в частности те, где горит сухая трава, – вообще, по приказу МЧС, рассматривались как «загорания, не подлежащие официальному статистическому учету». В 2019 году формально система изменилась, теперь должны были учитываться все виды ландшафтных пожаров, однако в реальности полноценную систему так пока и не создали.
В результате – по лесным пожарам данные есть, причем из разных источников – из сводок с мест, из системы дистанционного мониторинга ИСДМ-Рослесхоз, – а по остальным видам лесных пожаров просто нет сведений: не определены даже показатели, по которым они должны учитываться. Поэтому данные получены на основе анализа карты ландшафтных пожаров Восточной Европы, которая создается с помощью искусственного интеллекта, по состоянию до 31 мая 2024 года включительно.
Поэтому, говорит эксперт проекта «Земля касается каждого» Алексей Ярошенко, если быть точным, то с 1 января по 31 мая включительно общая площадь ландшафтных пожаров составила около 5,3 млн га: «Почему около? Во-первых, потому, что пока карта работает в тестовом режиме, проверяется и дорабатывается. Во-вторых, небольшая часть пожаров пока относится к неподтвержденным, они будут проверяться по мере появления новых безоблачных космоснимков на соответствующие территории, но пока в итоговую цифру они не включены. Тем не менее, это довольно точные данные, чтобы судить об общих масштабах ландшафтных пожаров и о том, где и что сильнее всего горело».
Что горело
Из весенних ландшафтных пожаров 18% пришлось на леса, а 82% – на разнообразные открытые безлесные пространства. Это вообще характерно для весеннего пика ландшафтных пожаров в России: огонь быстрее всего распространяется по сухой прошлогодней траве, тростнику или стерне, охватывает огромные безлесные пространства, и уже с них переходит на леса, торфяники, поселения и объекты инфраструктуры.
«Важнейший вывод из этого очень простой, – говорит говорит Алексей Ярошенко: – если мы не победим пожары на безлесных территориях (а это в основном неиспользуемые или малоиспользуемые сельхозземли), то мы не справимся и с пожарами на других природных территориях, в том числе в лесах и на торфяниках».
Здесь стоит отметить, что молодые леса вырастают не только на землях, входящих в лесной фонд, но и на заброшенных сельскохозяйственных землях, а это примерно 10% все российских лесов. Сельскохозяйственными эти земли считаются только номинально, по назначению не используются, потому что они для сельского хозяйства не нужны, да и обрабатывать их некому. Во многих районах практически единственный шанс вернуть эти земли в какое-то разумное хозяйство состоит в развитии на них лесоводства. Но оно сейчас запрещено под страхом огромных штрафов и отъема земли. Поэтому эти леса не тушат, а часто и уничтожают специально – просто сжигают, и большая доля весенних пожаров происходит именно там.
Где сколько горело
Наибольший вклад в общую площадь весенних ландшафтных пожаров 2024 года (89%) внесли шесть регионов Дальневосточного федерального округа – Еврейская автономная область (30,4% площади региона), Амурская область (2,4%), Забайкальский край (2,4%), Приморский край (2,3%), Хабаровский край (1,2%), Республика Бурятия (0,9%).
В Европейской части страны больше всех от ландшафтных пожаров пострадала Астраханская область.
Почему именно там?
На Дальнем Востоке многие годы активно и на огромных площадях проводят так называемые профилактические выжигания. Считается, что если сухую траву на подступах к лесу сжечь заранее, то дальше пожаров будет меньше. На самом же деле регулярные выжигания делают территорию все более и более пожароопасной. А еще есть и своеобразный рекламный эффект. Когда работники государственных и муниципальных служб, часто в форме лесной или пожарной охраны, сами жгут траву – убедить остальных граждан, что так делать не стоит, практически никак невозможно. В итоге горит все от горизонта до горизонта.
В низовьях Волги в Астраханской области ситуация другая. Здесь существует специальное исключение: жечь рисовую солому можно, в отличие от любой другой. «Поджигательское безумие в низовьях Волги во многом начинается именно с выжигания рисовых полей, чеков, – говорит Ярошенко. на которых в период выращивания риса поддерживается нужный уровень воды). – Есть и очень своеобразные местные пожароопасные практики – например, выжигание участков, где рыбаки собираются ставить сети в период паводка (чтобы тростник не мешал), или устройство пожаров, чтобы отвлечь внимание инспекторов заповедника или рыбоохраны от действий браконьеров. И, как везде, где огонь широко применяется в хозяйстве».
В этом году хуже, чем раньше?
Чтобы оценить, больше это или меньше, чем горело в предыдущие годы, эксперты сравнивали количество термоточек – точек на карте, где отмечаются повышенные температуры. (На это карте они красные). Их получают с помощью спутников-ветеранов, работающих уже около четверти века Terra и Aqua. Абсолютное большинство этих термоточек связано с ландшафтными пожарами, поэтому их общее количество примерно пропорционально масштабам этих пожаров.
Сравнение количества термоточек показывает, что в этом году горело меньше, чем в среднем с начала века. Конечно, в конкретных регионах были и катастрофические пожары, и связанные с ними чрезвычайные ситуации, и сгоревшие дома в деревнях и поселках, и даже погибшие от ландшафтных пожаров люди, но в масштабах страны ситуация с весенними ландшафтными пожарами оказалась гораздо более спокойной, чем в прошлые годы.
«Почему так получилось? – задается вопросом Алексей Ярошенко. – Очевидно, что не обошлось без некоторого везения: в большинстве крупных регионов весна была относительно прохладной и сырой, некоторые регионы вообще скорее тонули, чем горели. Но дело не только в везении, но еще и в некоторых вполне здравых решениях, приведших к улучшению ситуации. Например, в запрет на самовольное выжигание сухой травы, общее сокращение весенних профилактических выжиганий на землях лесного фонда или изменение отношения противопожарных служб к торфяным пожарам, в том числе зимующим (раньше их на ранних этапах в основном игнорировали – теперь все-таки стараются тушить)».
Тем не менее, в конце весны пожаров было много. Обычно в июне бывает перерыв между весенним и летним пиком, но уже сейчас в Забайкальском крае, в Бурятии, в некоторых районах Якутии, Хабаровского края и Амурской области чрезвычайная ситуация. Эксперты отмечают, что лесные пожары дошли уже до северной границы лесной зоны и даже вышли в тундру – самый северный пожар горит в Якутии примерно в трехстах километрах к северу от Полярного круга. Пять пожаров в Якутии, и еще пять в Амурской области действуют в так называемых зонах контроля – удаленных и труднодоступных лесах, где по закону пожары разрешается не тушить, и их не тушат.
Материал подготовлен совместно с проектом «Земля касается каждого»
Фото предоставлены проектом «Земля касается каждого»
