Как убийство школьницы стало инструментом политических игр «двух королей» в Башкортостане

15-летняя Елена Александрова из села Иглино пропала 26 мая 2002 года. Последний раз живой девушку видели на школьном празднике. Через несколько дней ее нашли повешенной на дереве в лесу. Несмотря на явные признаки насильственной смерти (следы удушения и избиения, следы от веревки на запястьях), дело быстро закрыли, квалифицировав как самоубийство. А сейчас, спустя двадцать лет, снова взялись за поиск предполагаемых убийц. «НеМосква» разбиралась, почему — и при чем тут глава Башкортостана. 

Любовь, беременность и смерть

Лена — обычная школьница из села: белокурая, симпатичная. Как и многие девочки, вела личный дневник, в котором делилась подробностями своих романтических отношений. Некоторые записи попали к журналистам — вероятно, через маму.

«Привет, дневничок! Извини, что давно с тобой не общалась. Просто было такое состояние, что ничего не хотелось делать, даже уроки не делала. Когда мы пошли на кухню, он меня поцеловал, потом заставил выпить самогон, я выпила два глотка, и у меня закружилась голова. Потом мы пошли наверх и долго любили друг друга, но мне нужно было домой. Ильшат пошел в душ, а я сидела на подоконнике. Ильшат вышел в одних плавках, попрощался и пошел спать. Я пошла домой», — говорится в одной из записей Лены Александровой. 

Речь в этом фрагменте идет, вероятно, об Ильшате Исхакове — школьном учителе физкультуры и старшем сыне влиятельных родителей. Его отец Ришат Исхаков на тот момент был главой района Иглино, мать Таскира Исхакова возглавляла отдел государственной службы и кадров в Верховном суде Башкортостан. Близость физрука с ученицей подтверждали и одноклассницы Лены. Многие жители Иглино не сомневаются в виновности Ильшата. 

По словам матери Гульнары, незадолго до трагедии девочка была беременна, а в день пропажи навещала Ильшата у него дома. По версии, которую во время собственного независимого расследования выдвинул бывший сотрудник милиции Фамиль Галеев, Лена поделилась новостью о беременности с Ильшатом, и парень, испугавшись, что откроется его связь с несовершеннолетней, решился на отчаянный шаг. Есть и другая версия: узнав о проблемах сына, Ильшат мог обратиться за помощью к своим влиятельным родителям. 

«То, что тогда произошло — это простое крестьянское преступление. Я бы его раскрыл за неделю», — делился Галеев. Он пытался помочь семье Александровых, даже утверждал, что знает фамилии убийц, и это — люди из ближайшего окружения Исхакова-старшего. 

По мнению ветерана МВД, для начала стоило проверить Ахмета Абубакирова — брата Таскиры Исхаковой, который до этого фигурировал в сомнительных историях (в 1993 году, по данным расследовательского проекта «Дознание», народный суд Башкортостана признал его виновным в сексуализированном преступлении).

Галеев предполагал, что сыграло самомнение: как так — простая девочка будет рожать от сына главы района! Он вспоминает, что первым на место преступления приехал сам начальник Иглинского РУВД Ахат Зиганшин, именно он провел осмотр, без следователя и прокуратуры. 

«Три дня накануне шел дождь. Грязь непролазная, и вот эту девочку находят. На дерево она физически залезть не могла. Я был там на съемках, и мне пришлось подсаживать оператора. Она не могла там повеситься, потому что было высоко, она бы запачкалась. Есть заключение экспертизы, что почва с ее обуви не соответствует почве под деревом. О каком самоубийстве может идти речь? Тем более, было две полосы на шее. Сначала ее задушили, а потом повесили», — рассказывал журналист-расследователь Ильдар Исангулов.

«Сколько улик оказалось уничтожено — бог знает, — сокрушается Галеев. — А ведь девочка туда не сама пришла, ее следов там нет. Принесли из машины. Машину надо было досмотреть, но не успели — сгорела. Под нижним бельем у девочки нашли опилки. Надо было проверить строительный вагончик, который стоял у Исхакова, но его за день до этого содрали и куда-то вывезли». 

По словам Галеева, собранные им по этой истории материалы милиция никак не использовала, а на него самого было совершено несколько покушений. В подтверждение он показывает деревянную дверь в свой дом со следами горения. Говорит, в одну прекрасную ночь ее и стоявший во дворе кроссовер Honda C-RV облили бензином и запалили. «Я еще спать только-только ложился и дым учуял», — вспоминал пенсионер.

Досталось и матери Лены: ее запугивали из-за видеокассеты с похорон дочери. «Наши соседи снимали церемонию на видеокамеру, и только тогда я заметила на руках дочери следы от веревки, однако в экспертизе этого не было указано. После за пленкой началась охота. Пытались моего мужа арестовать. Как могли прессовали нас (имеются в виду и родители Лены, и помогавший им ветеран милиции Галеев — прим. ред.)», — рассказывала Гульнара.

Лично Гульнара общалась с Исхаковыми единственный раз в жизни — на следующий день после пропажи дочери. Признается, что никогда не забудет его глаза и то, каким он был испуганным: «[Говорит:] “У меня ее нет, зайдите, посмотрите”. Я говорю: “Я пойду в милицию, буду писать заявление”. Он сказал, чтобы я не забывала, кто он такой. Вот я в тот же день написала заявление. Его допросили, осмотрели все, а баню и вагончик, который стоял на территории, он им не открыл. Сказал, что якобы нет ключей, а взломать не разрешил».

Про дело вспомнили. И снова забыли

В 2005 году матери и ее неравнодушным помощникам удалось убедить органы возбудить уголовное дело. Прокуратура пришла к выводу, что Лену кто-то убил, а потом инсценировал суицид. Однако по неизвестным причинам дело лежало на полке до 2014 года. 

«Я могу сказать с полной ответственностью, что у этого следователя дело никогда не будет доведено до конца. Он занимается им уже не первый год. Наказать тех, кто причастен к убийству девушки, получится только тогда, когда дело уйдет из Башкирии. Во многих регионах сложная ситуация с правоохранительными структурами, но такой, как в Башкирии, как мне кажется, нет нигде», — комментировала в 2010 году общественница Альмира Жукова.

В 2014-м мама Лены сумела достучаться до главы Следственного комитета России, и из Москвы пришло указание поднять дело из архива и начать работу. Идеальный момент: прошло больше десяти лет, у многих свидетелей могли развязаться языки, нередко именно так раскрывают давние преступления. 

Отец главного подозреваемого на тот момент уже лишился поста главы района и, на первый взгляд, не мог больше оказывать давление ни на полицию, ни на следствие. Однако Таскира Абдулхаевна все еще занимала пост в Верховном суде Башкортостана. 

Выяснилось, что главный подозреваемый Ильшат Исхаков серьезно болен. По слухам, у него диагностировали рак в тяжелой стадии. Исхаков предоставил медицинские справки, заявив, что он буквально на пороге смерти, и визиты к следователю могут ухудшить его состояние. Подлинность справок никто проверять не стал. Дело вновь убрали на полку. Ильшат жив до сих пор. 

Как клан Исхаковых подмял Иглино

Местные жители и вовсе утверждают, что экс-глава территории перевел в собственность своей семьи или аффилированных с ней компаний чуть ли не всю землю района. Власти Башкортостана оценивают активы Исхаковых внушительно: две с половиной тысячи гектаров в аренде и более тысячи гектаров в собственности (для понимания: это примерно как пять тысяч стандартных футбольных полей).  Сам Исхаков все отрицает.

В распоряжении семьи также находится известная у уфимцев база отдыха «Ташлы» в Акбердино, расположенная  на обширном участке земли, который ранее был муниципальной собственностью. Акбердино — элитное село в 25 километрах от Уфы, его главой когда-то был упомянутый выше Ахмет Абубакиров. Здесь живет Ришат Исхаков и его родственники: одна преподает в местной школе, другая заведует детским садом. В поселении зарегистрированы компании, аффилированные с семьей. В частности, ООО «Акбердинский», которое возглавлял главный подозреваемый в убийстве. Как утверждал проект «Дознание», этой компании переходила в аренду, а потом списывалась по бумагам муниципальная сельхозтехника.

Среди бизнес-партнеров Исхаковых — Сергей Безруков, бывший замглавы района по сельскому хозяйству, и Динара Мурзабаева, супруга еще одного зама и администратор Верховного суда Башкортостана. В ее декларации — 17 земельных участков на 97 гектарах, фитнес-клуб, квартиры и подъездные пути к станции «Иглино». 

В 2005 году местный фермер и общественник Хасан Идиятуллин утверждал, что у него пытаются отжать хозяйство. «Систематические потравы, широкомасштабные разрушения и уничтожения бульдозерами посевов, бесконечные и бессмысленные постановления и угрозы об изъятии у меня сельхозугодий, систематическое натравливание на меня кучки людей, в основном имеющих уголовное прошлое, или косвенно причастных к лишению жизни человека», — так он описывал происходящее. 

Но в 2010-х «отжимать» земли стали уже у Исхаковых: больше десяти лет жители Иглинского района и органы власти пытаются через суд оспорить законность того, как Ришат Исхаков приобрел свои активы. 

«Не будет у нас двух королей»

Изначально и Ришат Исхаков, и нынешний глава Башкортостана Радий Хабиров входили в команду бывшего президента республики Муртазы Рахимова. Однако на посту руководителя региона Хабиров фактически объявил Исхаковым войну и поручил провести детальную проверку земельных участков, оказавшихся в их аренде и собственности.  

В январе 2022 года, не скрывая язвительности и агрессии, он призвал «уничтожить там все на корню»: «Мы не позволим, чтобы в нашей дисциплинированной республике, кроме властей, кто-то командовал. Не будет у нас двух королей».

Теперь Хабиров регулярно упоминает семью Исхаковых, обвиняя в коррупции и злоупотреблении властью в те годы, когда они фактически контролировали район. «В жизни много чудес бывает. Одно из таких чудес — когда глава района, покидая должность, оставляет не добрую память, а земли в кармане», — отметил он на оперативном совещании в ЦУРе в ноябре 2024 года и напомнил, что предыдущие инглинские управленцы «были заняты не работой, а тем, что землю пилили». 

Тогда же он «дал оценку развития Иглинского района» в интервью провластному «Башинформу» (учреждено республиканскими властями): «К сожалению, я считаю, в предыдущие годы было неудачное руководство, много было и коррупционных нарушений — тут вся земля была роздана. Поэтому сейчас новое руководство занимается наведением порядка, и республика здесь помогает. И отношение людей сейчас другое стало. Я вижу, что в глазах у людей какое-то доверие появилось».

Одновременно с этим смахнули пыль с дела убитой Лены Александровой. В июне Ильшата Исхакова задержала полиция. Районные судьи посчитали, что он может находиться на свободе, пока идет расследование. Глава Следкома РФ Александр Бастрыкин взял дело под личный контроль. 

Семье физрука вновь пришлось включаться. Брат Ильшата Рустем Исхаков обратился к Бастрыкину, заявляя, что на его семью оказывается «чудовищное давление». «Решать вопрос стали старым испытанным способом — путем уголовного преследования, — подчеркнул он в обращении к главе Следственного комитета России. — Я считаю, что фактически присутствует политический заказ руководителя региона на уголовное преследование. Другое объяснение этому правовому беспределу мне найти трудно».

Ришат Исхаков заявил, что возобновившиеся разговоры вокруг трагедии — попытка дискредитировать его семью: «Смерть этой бедной девочки используют против меня, через моего сына хотят меня дискредитировать. Сто раз это дело расследовали. Ясно же, что самоубийство. Моего сына держали в зиндане, чтобы признался, что принудил ее к самоубийству. Хотели против него состряпать дело, чтобы он себя оговорил». 

Общественники и родные девочки не питают особых надежд. За двадцать лет они слышали слишком много оправданий — от «онкологии в интимной зоне» до «неустановления виновного». Семья Лены больше не живет в России. «У нее был брат, и он поклялся убить Исхакова, когда вырастет. Гульнара не стала рисковать, не смогла бы потерять еще одного ребенка, просто взяла и уехала из села. Они сейчас в Америке», — утверждает другой школьный учитель, просивший не называть его имени.

С 2022 года новостей о подвижках в деле в публичном пространстве не было. Возможно, карта уже разыграна, и повешенная Лена снова не нужна.