«Хочу заняться производством мебели. Чем-то, что минимально зависит от политики»

Нам написала Екатерина (имя вымышленное). Она из Нижнего Новгорода. Ей 38 лет. У нее двое детей, 10 и 13 лет, муж и работа на строительном рынке. С первого дня своей деятельности Екатерина работала в западных компаниях и кормила всю семью.

— 24 февраля меня бомбануло так, что мир потерял смысл. Все. Крах развития моих компетенций, к которому я так стремилась, крах изучения английского, крах карьеры, достатка… Это были первые импульсивные реакции. 

Потом, пришло страшное осознание, а как же там люди? Я плакала ночами, спрашивала себя, что я могу сделать. И тут сверху прилетала безысходность. Никуда я не денусь, ведь их 80 %. 

Друзья были разные. Те, кто уехали, стали особенно близкими. Те, кто топит за Z, практически ушли из моей жизни, хотя были друзьями не разлей вода, а война разлила. Но я не скучаю. 

Стараюсь строить планы. Моя компания пока не ушла с рынка, но всё к этому идёт. Компания уйдёт потому, что резко заморозили весь бюджет в октябре. Я просила дать обязательства на выплаты в 24ом. Ответ: забудь. И самое печальное, что продукт в размере 4 тысяч упаковок, в русской упаковке, готовый к вывозу нам, уже уничтожен, хотя его в России ждали за любые деньги.

Вот придумываю себе занятие, чтобы приносило заработок и не вредило интеллекту. Занятие, которое не соответствует моим компетенциям и навыкам совершенно. Я менеджер, аналитик. Хочу заняться производством мебели. Просто это то, что на мой взгляд минимально зависит от политики. Просто своя убогая мастерская и заказы, как в 90-х. Уже сделала стеллаж. Стараюсь радоваться. 

С первого дня я хотела уехать, но все расчёты выходили в минус. А поскольку, я несу ответственность за детей, я не могу. Была бы одна, уже бы и пятки не сверкали даже. А им нужны спорт, учеба, языки. И я сделала ставку на них. Хочу отправить их за границу по студенческой визе. Начали учить немецкий. Пока трудно. Но, я готова продать все, чтобы они получили образование там.