ВОЙНА. МАРИУПОЛЬ. 2022 год

Военная операция, в которой не пострадало мирное население

Посвящаю моим любимым, отнятым этой войной

Подкаст также доступен на YouTube и других платформах. 

Глава 2. Начало

22 февраля. В этот день Путин признал самопровозглашенные республики ДНР и ЛНР в границах Донецкой и Луганской областей. Об этом я узнала только вечером. Первая моя реакция: зачем? Зачем в границах областей, а не по фактической границе республик? Как они будут отвоевывать эту территорию? Это же война! Я не хочу войны. Я не хочу смертей! Вряд ли призывников ВСУ, ДНР, ЛРН и России будут спрашивать, готовы ли они убивать своих родственников и друзей? А в этой войне по-другому невозможно. 

Как я уже сказала, узнала я об этом вечером.  А весь день провела в бытовых делах. Мы с сестрой и племянниками сходили в продуктовый магазин «АТБ», затарились едой, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Зашли в строительный – Таня (сестра) купила для мамы новый смеситель на кухню. Болтали, видались, гуляли. Вечером она пошла в гости к нашим крестным – Оле и Саше. Все было привычно и знакомо. Все было, как всегда.

На следующий день мы поздравили наших знакомых мужчин с 23 февраля по телефону. Я со Светозаром сходила за пиццей. Было праздничное настроение, светило солнце. Мы делились новостями. Сестра рассказала, что до границы их вез муж на автомобиле. В Белгородской области было много российской военной техники.  Я вдруг поняла, что вопросы на КПП были обоснованными, хоть мне это тогда казалось полным бредом.  Колонны шли к украинской границе, накрытые белыми полотнами. Ни сестра, ни ее муж не посчитали нужным развернуться и двинуться в обратном направлении. Все было налицо, но никто и подумать не мог о полномасштабной войне. Такие мысли для нас были бы полным безумием! Мы не были готовы в это поверить. Потом сестра поделилась новостями про свою подругу Аню, про ее новую квартиру в центре Мариуполя, где она своими руками делала оригинальный ремонт. Показала впечатляющие фото. Сказала, что после окончания ремонта, они въедут туда всей семьей.

После обеда я дошла до магазина Eva, купила краску для волос и попросила сестру меня покрасить и подстричь, заказала на Wildberries легкое фиолетовое пальто, так как погода стояла теплая и «на носу» весна. Через четыре дня я планировала вернуться в Крым…  Хотелось красоты, солнца и радости. Мы строили планы на будущее. Это была роскошь последнего мирного дня.

Вечером произошла очень неприятная ситуация. Драцена, которую я год назад подарила бабушке, и которая мамиными усилиями превратилась в роскошный и объемный куст, упала «вниз головой». Она стояла на тумбе. Тумба шаталась. Все ветки растения вмиг сломались. На голой палке остался один малюсенький отросточек. Приезжая домой, я всегда любовалась растением и подмечала его изменения и рост. А тут за секунду вся красота исчезла. Было больно до слез. Конечно, мы постарались его спасти: поставили ветки в воду, надеясь, что со временем они дадут корни, запихнули землю обратно в горшок с обрубком ствола и маленьким отросточком. Однако это событие оставило дурное предчувствие.

24 февраля, утро. Я открыла глаза. Сестра уже не спала. Первое, что я услышала от нее: «Ты слышала ночью был взрыв?» – «Нет, не слышала», – ответила я. – «Что это значит?»

Пока мы сидели в кроватях, глядя друг на друга, не в силах поверить предположениям, послышались еще два взрыва. А потом еще и еще…

Это обстреливали Восточный (окраинный район Мариуполя).

Я оделась и вышла «на разведку». Первое, что бросилось в глаза – длинная, до дороги, очередь в банкомат у магазина «Мариуполь».  Этот магазин находится в минуте ходьбы от нашего дома. Дошла до центра Левого берега – до проспекта Победы, там тоже очередь в банкомат. Зашла в магазин – он все еще работал, – купила детям молока. Прошлась до парка «Веселка», так как напротив него была территория батальона «Азов», и мне подумалось, что вполне возможно это его обстреляли утром… Но я ошиблась, их штаб был цел. Тогда я решила проехать до конечной остановки района Восточный.  Транспорт еще ходил везде, но проезд уже сделали бесплатным – ввели военное положение.  На остановке была ссора. Женщина поддерживала российскую военную операцию на Украине, мужчина – нет. Они ругались очень грубо. Такое здесь часто бывает. Затем я услышала то, что меня поразило до глубины души: мужчина сказал, что живет на Восточном, что утром обстреляли его дом, есть жертвы среди соседей. О Господи! Люди? Жертвы – мирные люди! Я села в транспорт и доехала до конечной. Там были украинские военные и техника. Но район был еще цел. По крайней мере, я не увидела каких-либо серьезных разрушений.  Я не увидела подорванных домов и, немного успокоившись, поехала домой.

Вечером в городе пахло гарью, слышался звук сирены, сердце сжималось от этого гадкого, и въедливого воя. Мы просматривали новости и украинские, и российские. Пытались понять, сориентироваться. Снимали видео и отправляли знакомым.  Аня, та самая Аня, которая делала красивый ремонт в новой квартире, скинула видео Восточного.  Там жили ее родственники. Картина, которую я увидела утром, изменилась. Восточный брал удар на себя.

Пришла соседка сверху – ругаться. Над нами, на пятом этаже, жила пара с детьми – Наташа и Саша. Это добрые и отзывчивые люди.  Но сейчас Наташа пришла ругаться. Она сказала, что мы шумим и все время двигаем мебель. Вскоре выяснилось, что наша дверь-купе в ванную очень грузно закрывалась, так как была неоправданно тяжелой.  А люди на нервах и все время вынуждены прислушиваться к звукам. Звукам войны. Потом соседка сказала: «Вы же в России живете, почему вы здесь, сейчас? Вы же понимаете, что это надолго?». Но мы не понимали. Мы надеялись на военную операцию, которая продлится от силы неделю. 

Мы были россиянами, а Россия пришла на эту землю с танками и оружием. И, возможно, была на тот момент в Наташе обида, да только она понимала, что мы такие же заложники ситуации, как она. Расплакалась. Обняла нас по очереди и сказала: «Девчонки, вы не обижайтесь, если что-то надо, говорите. Может, вам муки принести, варенья, компота?» Но у нас все еще было. Мы отказались. Впоследствии нам эта семья сделала много добра. Наташа приносила теплую одежду и вкусности детям, крупы. Саша, муж, ходил за водой под обстрелами. Даже во время пожара бабушку выносить на инвалидной коляске помогали они.  Огромное вам спасибо, милые, родные! Пусть у вас все будет хорошо. Я очень надеюсь, что вы сейчас в безопасности.

Глава 3. Первые дни войны

На следующий день общественный транспорт ходил только до детского парка «Веселка» и разворачивался, до Восточного уже ничего не шло. Там было опасно, район бомбили, он горел. А потом движение остановилось во всем городе.

В первые дни войны пустили дополнительные вагоны до Львова и Киева, но, когда я об этом узнала, поезда уже никуда не ходили.  Рейсовые автобусы тоже практически все были отменены.

Я переживала за своих питомцев. Они были заперты в квартире. Корма я им насыпала максимум на пять дней. Как там они? Получится ли мне к ним добраться? Что мне делать? Кому звонить и просить о помощи? 

У нас закончился хлеб.  Нужно было идти его искать. Многие магазины уже стояли закрытыми.  Мы с сестрой пошли в «АТБ» к площади. Продуктовый работал, но были огромные очереди, а полки стояли практически пустыми. Продавец сказала, что хлебозавод закрыт. Хлеба в ближайшие дни не будет. Мы решили двинуться дальше по проспекту Победы, в сторону «Сiльпо». Дошли. Хлеб там был собственного производства. Когда мы увидели его на полках, – только испеченный, горячий, – мы очень обрадовались. Молочные продукты там тоже еще оставались. Это была удача. 

Не помню точно, в какой-то из дней мы так же искали туалетную бумага.  Ее мы нашли в неприметном магазинчике на Морском бульваре. Там продавались всякие всячины от крахмала, до кошачьего корма.  Удивительно, что он все еще работал.  Когда мы обнаружили двери открытыми, – забежали туда галопом. За прилавком стояла хозяйка, очень общительная женщина. Она пожаловалась нам, что поставщики, несмотря на критическую ситуацию в городе, не дают отсрочку на оплату товара.  Увы! Мы еще не знали, что вскоре это уже не будет иметь никакого значения…

Глава 4. Быт

Мы с сестрой и детьми жили в зале. Мама с бабушкой обитали в другой комнате. С первого дня моего приезда мама слегла с простудой. Бабушка, и так лежачая, стала сильно кашлять через пару дней. Еду мы им приносили в постель.  

Сначала вечерами, еще при электричестве, я дочитывала Садхгуру. Потом дети затронули тему порталов, я достала фантастику – Сергея Лукьяненко «Черновик» – и читала его вслух. Еще мы со Светозаркой активно занимались спортом по бесплатному приложению. Было у нас тогда желание, азарт и, главное, возможность.  Когда нам отключили свет, мы принялись вечерами зажигать свечи и делать обряд защиты и очищения пространства, который я вычитала во «Внутренней инженерии». Еще пели мантры.

Во время сильных обстрелов Таня отправляла детей в коридор. В нашей квартире это было самое защищенное место, самое удаленное и закрытое от окон. А я оставалась в зале на кресле. Если сидела с книжкой, то продолжала читать. Ярослав, старший племянник, спросил как-то: «А почему ты не прячешься? Иди к нам. Мы за тебя переживаем». На что ответила сестра: «Она просто уверена, что Россия не будет стрелять в мирных жителей. Мы же видели в новостях: это военная операция, в которой устраняют военные объекты, а мирные жители не пострадают». Это было правдой. Я не боялась, что в квартиру прилетит снаряд. Звуки были устрашающие, но мы сначала не боялись. Мы верили. Мы верили, что в нас не будут стрелять. Что они используют, как говорили, высокоточное оружие, которое поражает врага. А мы – не враг, наши соседи – не враги. Мы просто люди. Люди, которых не эвакуировали. Бояться я стала намного позже, когда на своем теле испытала силу удара взрывной волны, когда поняла, что считаться с нами никто не намерен. У военных и с одной стороны, и с другой – свои задачи, которые они будут выполнять, невзирая на наше присутствие. 

Глава 5. Хочу домой

Из новостей я узнала, что Мариуполь окружен, но брать его пока не планируют, так как это будет сделать сложно. Что этот город за 8 лет напичкали боеприпасами, и он стал труднодоступной крепостью. Надежда на скорый отъезд таяла с каждым днем.

Но я все равно всячески искала способы уехать домой. Я еще не понимала, что я должна быть там. И сестра оценивала ситуацию проще, чем та была на самом деле. Она мне говорила: «Да, у тебя там животные закрытые, тебе надо ехать. Нам проще. За нашими котиками ухаживает Саша (муж сестры). Ты уезжай, а мы здесь дождемся окончания».

26 февраля я написала своей подруге Лере по Viber. Я знала, что у нее есть автомобиль, и она сможет приехать ко мне в Бахчисарайский район из Севастополя. Дозвониться я пыталась и соседу Руслану, но он не всегда на связи. Лера предложила скинуть ей номер Руслана, чтобы она сама с ним связалась и объяснила ситуацию. На следующий день моих котов покормил сосед и открыл им кошачью дверцу на улицу. Мне стало немного спокойнее. Но я знала, что мои животные очень сильно по мне скучают, а я так же сильно скучала по ним. Мой Енот всегда первым делом, когда я приходила домой, забирался мне на спину или вставал на задние лапки, тянулся, будто обнимая, и целовал, целовал, целовал… Все бежали есть, а он целовал – тыкался своим влажным носиком в мои щеки, губы, лоб. Ему нужна была я. Был у меня и Жорик, который тоже в это время очень во мне нуждался. У него в последний месяц сдали почки.  Из жирненького и веселого котика, который всех удивлял своими размерами, он превратился в тощее и грустное создание. Когда был здоровым, он любил бегать за мной по улице, как собачка, и задевать меня лапкой, мол, вот я, здесь, бегу рядом, обрати на меня внимание. Теперь молча и преданно заглядывал мне в глаза, ища в них все ту же любовь, как будто боялся, что я его могу за эту болезнь разлюбить…  Я настраивала себя на то, что его почки могут не выдержать обычного корма. Но я молилась и просила Бога! Каждый день я просила Бога, чтобы он оставил в живых тех, кого люблю.