Михаил Крутихин: «Газпром стал банкротом, потому что Путин так захотел»

Михаил Крутихин — экономический аналитик, эксперт по нефтегазовому рынку, журналист, переводчик, историк. 20 лет работал в отделе Ближнего Востока ТАСС. С 1993 года занимается аналитикой нефтегазовых инвестиций. По мнению Крутихина, нефтегазовые сверхдоходы сыграли роль в развязывании войны в Украине. Путин решил, что Европа так зависит от российских ресурсов, что можно диктовать ей условия. Выручит ли Россию Китай, возможно ли падение мировых цен на нефть до уровня 80-х годов и может ли это остановить войну, говорим с новым героем проекта «Очевидцы 24 февраля».

Расскажите о себе.

— Меня зовут Михаил Крутихин. Я из семьи химиков, но поступил я в Институт восточных языков при МГУ. Получил образование по специальности востоковеда-филолога, то есть я лингвист, даже не литературовед. 20 лет проработал в ТАСС, в том числе корреспондентом в таких местах, как Каир — я был там два раза — Сирия, Ливан и Иран. После этого последние 30 лет занимаюсь нефтегазовой отраслью как аналитик и консультант инвесторов. В промежутке была аспирантура, тогда я стал кандидатом исторических наук. То есть не филологом, а историком. Вот такая короткая биография.

Каким вы запомнили день 24 февраля 2022 года?

— Мы с женой готовились к отъезду. Мы не видели своих детей и внуков два года. Так получилось, что и дочь, и сын имеют свои семьи и четверых внуков в Норвегии, и мы хотели наконец-то их навестить. Мы взяли билеты на 25 февраля, поэтому прилетели в Осло на вторые сутки широкомасштабного вторжения российской армии на украинскую землю. Это был предпоследний рейс «Осло-Москва-Москва-Осло», после этого воздушное сообщение прекратилось. Мы сначала не очень поняли, что нам делать, даже слетали в гости в Латвию, а потом я слетал на международную конференцию в университет в Катаре. Только потом стало понятно, что возвращаться небезопасно, потому что были прямые угрозы. Мы, заручившись письменными свидетельствами о том, что с нашими взглядами нам физически небезопасно возвращаться в Россию в связи с угрозами, обратились к норвежским властям с просьбой предоставить политическое убежище. В рекордно короткие сроки, за 4 месяца, они решили этот вопрос и дали нам вид на жительство на 5 лет с правом продления его на 2 года, а потом можно претендовать уже на норвежское гражданство, если все будет в порядке. Но мне уже 77 лет, поэтому что будет в такой перспективе пока еще не очень ясно. Сейчас мы живем в Осло.

Какого рода были угрозы и от кого?

— Были телефонные звонки такого рода: «Ты не думай, что мы тебя в суд будем вызывать, достаточно в подъезде с тобой повстречаться. Ды и ты не один, у тебя есть жена». Это самые прямые угрозы физического насилия. И это помимо того, что некоторые коллеги по нефтегазовой аналитике открыто объявляли меня пятой колонной и национал-предателем. Фамилии всех этих людей зафиксированы.

Как вы считаете, какую роль сыграли сверхдоходы от нефтегазовой отрасли в том, что эта война стала возможной?

— Я думаю, что это сыграло свою роль, но она двойственная. Тут надо разделить нефть и газ. По нефти действительно были очень высокие доходы и планировалось, что они будут продолжаться, ведь российская нефтяная отрасль была в стабильном положении. Не скажу, что на большом подъеме, но она сохраняла свою роль в экономике. Если считать не консолидированный, а федеральный бюджет, то нефтегаз приносил где-то 40% доходов, а если считать доходы от компаний, обслуживающих нефтегазовую отрасль, то там могло доходить до 60% в федеральном бюджете. А что касается газа, то там получилось по-другому. Перед войной Путин стал лично убивать газовую отрасль. «Газпром», который к тому времени стал более или менее цивилизованным игроком на газовом рынке в Европе, главном газовом рынке для России. Путин решил заморозить Европу, поставить ее экономически на колени, чтобы ей не хватало газа. Он говорил, что это будет катастрофа, это будет коллапс экономики, что они приползут к нам на коленях и откажутся от своей позиции, будут поддерживать Россию. Примерно с апреля 21-го года он распорядился, чтобы «Газпром» сворачивал поставки газа в Европу, не закачивал газ в подземные хранилища на зиму, отказался от заключения краткосрочных контрактов, а затем стал выдвигать абсолютно безумные требования: оплачивать газ рублями. Это прямое нарушение контрактов «Газпрома». Когда ему объяснили, что это безумие, что будет арбитраж, что будут иски из-за нарушения обязательств, он сказал: «Ну, хорошо, пусть они только притворяются. Пусть платят в той же валюте, а мы будем это все конвертировать в „Газпромбанке“ в рубли, а всем скажем, что они заплатили в рублях». Первые ласточки стали отказываться: сначала отказались финны, потом поляки, потом еще кто-то из Европы, и им стали отрубать поставки газа, а затем стали сокращать поставки через Украину. В Европе действительно образовался газовый кризис. Они вышли из него, но это дорого им обошлось, потому что они были вынуждены переманивать сжиженный газ с азиатского рынка на европейский и стали прилагать много усилий для того, чтобы обеспечить себя газом. В конце концов они выкрутились, а Путин таким образом лишил «Газпром» рынка, не имея никаких альтернатив вроде Китая или каких-то других рынков. Сегодня «Газпром» потерял 156 миллиардов кубометров газа годовой продукции — это то, что он мог бы добывать. Если считать прямые потери и прибыль «Газпрома», которую он не получил из-за ухода из Европы — это больше триллиона рублей. У «Газпрома» сейчас долги больше, чем его рыночная капитализация, чем стоимость компании по ее акциям. Это длится уже довольно давно. По-моему, уже год с лишним «Газпром» банкрот. И банкрот он не потому, что он плохая компания или не способен выполнять контракты, а потому что Путин его таким сделал.

Зачем Путин сделал «Газпром» банкротом?

— Все всегда объясняется просто — глупость и жадность. Это была чудовищная глупость и политическая жадность: «Вот я всех сейчас на колени поставлю». А на самом деле он поставил на колени только «Газпром», потому что он превратился в паразита на федеральном бюджете. Да, он оттуда будет сейчас получать деньги для своих дальнейших проектов, а начинать новые проекты он будет. Вон, на Дальнем Востоке от «Силы Сибири», которая еще достраивается, он тянет на 800 километров магистральный газопровод в Хабаровск. Деньги же он откуда-то будет получать? А лишних денег у него нет, и браться все это будет из федерального бюджета, из фонда национального благосостояния или еще откуда-то. «Газпром» будут снабжать средствами только потому, что он теперь паразит, а не донор бюджета.

Может ли Китай заменить Европу, если будет построен газопровод «Сила Сибири-2» и увеличены поставки газа?

— Китайцы по всем своим прогнозам сводят свой газовый баланс без всякого дополнительного российского газа. Он им просто не нужен. Идем дальше. Для того, чтобы заработал новый газопровод, от начала строительства до выхода на проектную мощность должно пройти 12-15 лет. Первая «Сила Сибири» с начала инвестиций в строительство до выхода на проектную мощность в следующем году выходит уже 10 лет. А этот проект сам больше, и мощности там должны быть ещё больше. Он должен строиться до выхода на проектную мощность от 12 до 15 лет. Китайцы понимают, что через 12-15 лет им не нужно будет столько газа. Мало того, они не очень хорошо представляют, какая будет ситуация с ценами на газ на мировом рынке. Поэтому им нет никакого смысла связываться с каким-то мифическим газопроводом, который в какой-то момент для них вдруг появится. Да, пожалуйста, стройте, мы, может быть, у вас какую-то долю от этого купим для местного употребления, но с китайцами все будет в порядке. Что касается России, то Путин несколько раз сказал: «Мы объединим все восточные газопроводы с западными и будем перебрасывать потоки с Европы на Азию, а с Азии на Европу — туда, куда нам будет выгодно». Он пришел к китайцам с вот таким предложением: «Вы знаете, вы будете играть роль буфера или подушки безопасности. Мы захотим — пошлем вам газ, захотим — не пошлем». И как же китайцы относятся к предложению играть роль марионетки в этой путинской схеме? Он глуп. То, что он делает, это геополитическая глупость, а уж какая это экономическая глупость, только бог знает.

Европа практически полностью отказалась от российских нефти и газа. Однако это почти никак не сказалось на экономике России. Почему?

— Санкции же сначала хотели вводить более серьезные, но потом на Западе решили, что если вообще убрать с рынка российскую нефть, то там образуется дефицит, цены взлетят, и это отрицательно скажется на авторитете той же американской администрации среди избирателей. Если на АЗС Америки цены бензина будут больше четырех долларов за галлон, то это плохо для американской администрации. Они решили отказаться от нефти, но с рынка её не убирать и разрешить России поставлять её на рынок по цене ниже 60 долларов. Ввели вот такой потолок из санкций. Поначалу мы думали, что раз Запад отказывается от российской нефти, то исчезает огромный объем нефти, который Россия туда поставляла, и пришли к выводу, что это добьет российский бюджет, а добыча очень сильно обрушится. В первый месяц санкций, начиная с 5 декабря 22-го года, когда был введен этот потолок цен, мы увидели, что нефтегазовые доходы в федеральный бюджет сократились на 48% — почти на половину. Все решили: «Смотрите, санкции работают». А потом эта доля стала сокращаться и сокращаться. Россия нашла новые рынки — тот самый коллективный юг: Индия, Китай, отчасти Турция. Они обрадовались тому, что по дешевке и с хорошими скидками могут купить российскую нефть, и стали массово её закупать, наплевав на все американские требования наказать Россию. То есть юг не пошел за санкциями, и постепенно российский бюджет выправился. Они нашли способы бороться с цепочками наживы от первой продажи нефти до конечной через цепочку посредников Индии — они просто ввели виртуальную цену на российскую нефть. В российский бюджет доходы идут не от реальной экспортной цены, а от виртуальной, то есть они просто назначили цену, с которой берут доходы. Поэтому финансово санкции на Россию никак не повлияли. Но они сильно повлияли на возможности России поддерживать научно-технический прогресс в этой отрасли, потому что они лишены технологий и некоторых важных материалов, но китайцы им что-то поставляют. На примитивном уровне Россия может поддерживать нефтегазовую отрасль еще очень-очень долго. Эти санкции оказались не вполне рабочими.

Считается, что СССР проиграл холодную войну из-за падения цен на нефть. Возможно ли сегодня такое падение цен?

— Это миф, в который верят даже очень умные люди. Например, Егор Гайдар об этом писал в своей книжке: якобы в 80-е годы на Ближнем Востоке был сговор Саудовской Аравии с Соединенными Штатами. Я работал тогда в редакции ТАСС на Ближнем Востоке и был корреспондентом там довольно долго, так что следил за этим в суточном режиме. Я видел, что там происходит. Это было просто движение рынка: на рынке было жуткое перепроизводство и экономический спад в Соединенных Штатах Америки, нефти стало «залейся», цены пошли вниз до такого состояния, что рынок сам сработал на экономическую ситуацию. Там не было сговора и отношений между американцами и саудовцами, это легенда, которая не выдерживает никакой проверки.

Но именно это экономическое явление стало причиной падения коммунистического режима?

— Конечно, это повлияло, но сговора не было. Вы погуглите «нефтяной кризис 80-х годов», там поэтапно описано, что происходило в этот момент на рынке. А может ли это повториться? Может. Но сейчас те же саудовцы с американцами не в состоянии найти общего языка. Судя по всему, саудовцам очень не нравится нынешняя администрация Байдена, и они с тоской вспоминают Трампа, который сумел стабилизировать ситуацию и наладить отношения на Ближнем Востоке. Несмотря на то, что США перенесли своё посольство в Иерусалим, они всё равно добились нормализации отношений арабов даже с Израилем. Они сумели изолировать на какое-то время Иран, приструнить его, ввести против него эмбарго. Арабы были благодарны той администрации, а с этой администрацией у них нет никакого сотрудничества. Мало того, они иногда дают понять, что они не просто недовольны и могут что-то выкинуть. Например, они взяли и объявили, что при посредничестве китайцев могут добиться нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Вот была-то оплеуха администрации Байдена. То есть китайцы, да ещё с Ираном чего-то добиваются. Они каждый раз посылали куда подальше американских эмиссаров, когда те приезжали и просили увеличить добычу нефти, чтобы не допускать слишком высоких цен на рынке. Они говорили: «А что вы делаете с американскими компаниями? Как вы сдерживаете их добычу, не даёте им расти внутри Америки? Чего вы к нам в Саудовскую Аравию приехали?» Они не могут найти общий язык, но если к власти придёт кто-то, способный конструктивно построить отношения с нефтедобывающими государствами, с той же Саудовской Аравией и с её партнёрами по Персидскому заливу, выстроить нормальные отношения на Ближнем Востоке, с точки зрения арабов, то они вполне могут в перспективе каким-то образом наказать Россию. Я сейчас не буду строить гипотезы, как, но обрушив на какое-то время цены, а потом вернув их на прежний уровень, чтобы обрушить российские доходы от нефти, они вполне могут.

Сейчас мы всё чаще и чаще слышим об атаках украинских беспилотников на российские НПЗ. Может ли случиться такая ситуация, что из-за этих атак армия останется без топлива?

— Мы уже видим, что Reuters или Bloomberg считают, что ущерб, причиненный нефтеперерабатывающим заводам в России, составляет около 17%. Но они считают всю страну, а зачем нам считать Урал, Сибирь и Дальний Восток? Они же не имеют никакого отношения к этому. Вы что, будете возить бензин на фронт в цистернах из Перми, или из Ангарской области, или из Хабаровской области? Никто не будет этим заниматься. А здесь, в европейской части России, уже больше 20% ущерба. Мы не можем точно сказать, насколько это серьёзно, потому что у нас нет сведений о том, какие узлы и установки повреждены. Мы знаем, что в некоторых случаях, например, на Новошахтинском заводе, удары нанесены по установкам, которые впускают нефть на завод, а это значит, что он выведен из строя фактически на 100%. Сначала идет первичная переработка, и только потом тонкая очистка, каталитический крекинг, а это значит, что как только нефть не может пройти первичные установки, то дальше завод не может функционировать. На некоторых заводах — Рязанский и Самарские заводы — тоже кое-где повреждены эти установки, но точно сказать невозможно. Если дальше продолжатся такие удары, то будут перебои. Тогда, во-первых, будет подвозить топливо из других районов России по железной дороге или каким-то другим образом, а, во-вторых, цены на нефть не растут только потому, что правительство компенсирует нефтяным компаниям работу на внутреннем рынке демпферным механизмом: оно берет деньги из федерального бюджета у всех россиян, а не только у автолюбителей и автовладельцев. Сколько это будет продолжаться — мы не знаем. Какой ущерб причинят дроны НПЗ в будущем — тоже трудно сказать. Может повториться ситуация 90-х годов, когда в Питере продавался бензин, сделанный в Финляндии. На российский рынок уже часть бензина поступает из Беларуси, с ее двух перерабатывающих заводов. Просили поставлять бензин и дизтопливо и у Казахстана, но те пока отказались. Но это грозит неприятностям и тем, кто покупает бензин на АЗС.

Как вы считаете, что сегодня может остановить войну?

— Я думаю, победа Украины. Решительное поражение — это первое, что нужно. Нужно отбросить агрессора, нанести ему такое поражение, от которого он с трудно оправиться. И второе — это теория шарфика и табакерки. Кто-то из элиты должен скинуть этого безумца, ведущего войну, и попытаться договориться с Западом и Украиной о том, чтобы на условиях потерпевшего поражения агрессора прекратить эту войну.

Чего вы боитесь больше всего?

— Первое, нужно решать проблемы со здоровьем. Второе, очень трудно жить в вынужденной эмиграции, когда просто не очень много денег. Я мало зарабатываю. Вот чего я сейчас боюсь.

Что дает вам надежду?

— Пока еще есть силы на работу. Я вот стал книжки писать. У меня должна выйти первая книжка, может быть, уже в этом месяце — сейчас работают над обложкой. Это популярно-историческая книга об иранском коммунистическом движении и иранских коммунистах. Это взгляд не с точки зрения простого изложения событий, мол бывает и такое, и это не хвала героизму людей, сидевших в тюрьмах, и это не про героических коммунистов. Это история предательств: как они предавали свою родину в интересах коммунизма, а хозяева из Москвы предавали и расстреливали их. Эта книжка описывает события с 1920 года — момент создания коммунистической партии в Иране нашими российскими товарищами — и до ее конца в 1980 году. Эти 60 лет я описываю как кандидат исторических наук. А вторую книжку мне надо дописать. Это будет что-то автобиографическое, с забавными ситуациями из жизни.