«До сих пор вижу кровавое тело женщины с осколком в животе»

Дмитрий (имя вымышленное) живет в Белгороде. Он подросток, столкнувшийся с ужасами войны. Раньше он был «жертвой пропаганды». Теперь поменял свои взгляды, ему страшно, что однажды он умрет под завалами.

— С началом войны моя жизнь стала настоящим адом. Когда мы еще посещали школы, нам вдалбливали, что мы должны как никто другой поддерживать войну. Мол, наши соседи тоже бомбят нас.

Я тоже был жертвой пропаганды. Думал, что это все правильно, они ведь тоже убивают нас. Но потом у меня появились друзья, которые были яростно против нашей власти. Некоторые их фразы и лозунги были странными для меня. Они говорили, что-то наподобие «то, что происходит в Белгороде — это не страшно. Там все хуже и страшнее». А мне было так обидно, что жизни погибших в этой области ничего теперь не значат, и они будут забыты.

Со временем и я стал против власти. Но меня буквально разрывало между теми, кто поддерживал смерть людей в Белгороде, и теми, кто поддерживал жертвы в Мариуполе и в Украине. Это было просто невыносимо и безумно ранило меня. С каждым днем я все больше разочаровывался во всех. Русские говорили, что мы просто нытики и ничего тут страшного нет. Украинцы писали, что так нам и надо, и это все «освобождение».

Мне было безумно страшно, хотелось с кем-то поговорить. Быть понятым и услышанным. Я каждый день ждал, что по новостям наконец-то скажут, как здесь все страшно.

Дождался. 30 декабря впервые рассказали о жертвах здесь. И этот день запомнился мне так же, как и 24 февраля.

До сих пор вижу кровавое тело женщины с осколком в животе, до сих пор просыпаюсь с ужасом от сирен, в кошмарах и с криками. Но всем все равно. Потому что для русских мы нытики, а для украинцев злодеи.

Я все больше чувствую, что просто умру под завалами разрушенного здания.